Я утверждать, конечно, не берусь,
Но мню – что половец тогда всейсилой,
Пойдет, без исключенья, на всюРусь,
На все уделы!
1-йдружинник:
- Господи,помилуй!
Ратибор:
- Орлу степному – что одинжуравль
При виде пролетающего клина?
Вот так и ханам: что Переяславль,
Что Киев, что Чернигов – всеедино!
Перед такою общею судьбой,
Наши князья про распри позабудут
И, вмиг объединившись меж собой,
Пойти на Степь с тобой, князь,рады будут!
Мономах
(вздрагивая):
- Как ты сказал? На Степь?Пойти?..
1-йдружинник:
- Да нам туда лет сто иль двести,
Спроси любого, нет пути!
Ратибор
(тономМономаха):
- Так, значит, будет большечести!
Гляжу на вас я и дивлюсь:
Сильны, храбры, деретесь круто,
А как на Степь пойти за Русь,
Так стало страшно почему-то?
(снова переходя на свой тон, уговаривая):
А так, пока нас там не ждут,
Пойдем, всей Русью, да с врагомсразимся,
И - что нам еще долго думать тут-
Со славой и добычей возвратимся!
Дружинники:
- Вот он о чем! Я понял, наконец,
Куда он клонит так умело!
- Ну голова же у него!..
- Мудрец!
Ратибор:
- Все, я закончил. Вот в чем сутьи дело!
1-йдружинник:
- А в этом есть ведь, кажется,немалый толк!..
2-йдружинник:
- Прав всеконечно воевода!
3-йдружинник:
- Поднимется Олег и Святополк…
2-йдружинник:
- И князь смоленский много дастнарода!
Дружинники:
- Ай, воевода!
- Эдаким устам
- Да мед бы пить!
- Хоть горькомажет -
Да сладко есть!
- Тихо вы там!
- Послушаем, что князь намскажет…
Мономах
(решительновставая):
- Я не нарушу мирный договор!
Пока я князь, то это – в моейволе.
Всё, Ратибор, закончен разговор!
И никого я не держу здесь боле!
Гридница.Все освещено. Темным пятном выделяется лишь окно, за которым– ночь. Мономахпродолжает сидеть за столом один.
Мономах:
- Как будто мои мысли прочитал,
И тайные желания проведал…
Сказал про то, о чем я не мечтал,
Что сам себе – и то всё неповедал!
Ах, Ратибор, ах, Ратибор!
Послал же Бог мне воеводу:
Затеяв этот разговор,
Он взбаламутил всё, как воду…
Мономахвстает и подойдя к окну, всматривается в него…
Мономах:
- Вот и зима берет разбег…
А это что там так кружится?
(всматриваясь)
Последний лист на первый снег,
С березы сорванный, ложится!
(после молчания,задумчиво)
Кружит, кружит последняя листва…
А может, это не листва, а годы?
И вскоре, по законам естества,
Настанет время зимней непогоды?..
Оплачут меня горестно дожди,
Завоет вьюга, наметая замять…
И этот крест, что на моей груди,
Земля наденет – обо мне напамять!..
А что потом?
Мономахсмотрит на летописца, но тот делает вид, что старательно пишет.
Мономах:
- Меня, с одним крестом,
Что нынче, дышит, любит истрадает
Не за вчера иль завтра… что потом
За этот день навеки ожидает?
Мономахсмотрит на летописца, но тот по-прежнему молчит.
Мономах:
- Допустим, клятву не нарушу.
Уедут ханы. А потом?
Я успокою свою душу,
Но загорится все кругом!
Нарушу клятву – загорится,
Тогда уже моя душа…
Дать свято ханам удалиться,
Или своих спасать, греша?..
Мономахначинает ходить по гриднице.
Мономах:
- И так не хорошо, и этак худо…
Как ни крути, выходит все равно:
Нет – я убийца. Да – иуда.
И третьего ответа не дано!
Полсотни битв, а то и боле,
Провел, но нет страшней – сего!
Там все понятно в чистом поле.
А тут неясно ничего!
(размышляя вслух)
Как берега, не знающие встреч,
Как стороны различные монеты, -
Всё в жизни – обоюдоострый меч,
И все мы им безжалостно задеты!
Вполной тишине слышится тихая грустная песня. Мономах идет на звук, открываетдверь и знаком подзывает гридня.
Мономах:
- Поешь?
Гридень
(виновато):
- Пою! Прости,князь, иногда…
Спать хочешь – очень укрепляет!
Мономах
(желчно):
- И я бы тоже пел – тольковсегда!
Да княжий сан не позволяет…
Гридень:
- А если вслух не передать
Того, что в сердце, то, бытьможет,
Петь про себя?
Мономах
(делая вид, что непонимает):
- О! Променя, видать,
Теперь такие песни сложат!..
Мономахснова идет к окну, но на полпути останавливается и подзывает гридня.
Мономах:
- Что наши люди сообщают?
Гридень:
- Что ханы, хоть и врозь…
(осекается)
Мономах
(невеселоусмехаясь):
- Пой, пой!
Гридень:
- Но одинаково вещают…
Прости, смеются над тобой,
Занять твой терем обещают,
И наше всё забрать с собой!
Мономах:
- Что Ратибор?
Гридень:
- Со стен несходит -
Следит, что делает их рать!
Мономах:
- И что же?
Гридень:
- Словно тени бродит
И, видно, скоро ляжет спать.
Мономах:
- Иди! Нет, стой! А… тут, чтолюди -
От стариков до отрочат?
Небось, весь дом, как улей - вгуде?
Хулят? Жалеют?
Гридень:
- Нет.Молчат…
Мономахотпускает гридня и обращается к летописцу.
Мономах:
- И ты молчишь?
Летописец
(непереставая писать):
- Я? Никогда!
Мономах:
- Молчишь, и вижу – осуждаешь!
(властно, указываяна трон)
Поди сюда и сядь – туда!
Ну как? Что чувствуешь? Желаешь?
Летописецпослушно откладывает перо и садится на трон.
Летописец:
- Хороший стул – удобно ипросторно…
Конечно, не чета он моему,
Но думаю, что если сесть повторно-
Привыкнуть в жизни можно ковсему!
Мономах:
- На этом, как ты говоришь,удобном,
Просторном «стуле» думают о том,
Что лучше бы сидеть на местелобном,
Уже под занесенным топором!
И я сейчас, в смятении великом,
Решенье должен принимать один!
Один! Один!..
(показывая на икону Спаса Нерукотворного)
Вот перед этимликом…
Я – князь и раб!.. Слуга игосподин…
(подходя клетописцу)
А может, правда вызвать воеводу
И сделать красным этот первымснег,
Чтобы потом его всему народу
Не окропить в предательскийнабег?
Летописец:
- То как еще сказать…
Мономах:
- Как? Толькопрямо!
Летописец:
- А криво, князь мой, я и несмогу!
Мое перо ты знаешь сам, упрямо,
И пишет только ровную строку!
Мономах:
- Не в правилах моих, ты этознаешь
Просить кого-то дважды, носпрошу:
Ты… вызов воеводы – понимаешь?
Скажи, я жду…
Летописецвозвращается на свое место и отыскивает в рукописи нужную строку.
Летописец:
- Сначалаустрашу!
Твой внук…
Мономах:
- Мстиславапервенец?
Летописец:
- Неважно!
То будет много-много лет потом…
Воюя много, честно и отважно,
Однажды примирится со врагом.
Мономах:
- С Олегом?
Летописец:
- Нет! Его уже не будет…
А князь тот поцелует крест тогда,
Да скоро свою клятву позабудет,
И завоюет внука города!
(показывая издалека развернутый свиток)
Твой внук посла отправил, чтобнапомнил!
И, хоть без должной чести былприем,
Посол все, как положено,исполнил,
Но князь был тверд в решениисвоем.
Сказал, что он не видит в томкручины -
Ведь крест, он засмеялся, был такмал…
И в тот же день, без видимойпричины,
Здоровый, сильный - бездыханнымпал…
(сворачиваясвиток)
Вот как порой наказывает клятва.
Тех, кто нарушил свой завет…
Каков посев – такая жатва!
Ну, как тебе такой ответ?
Мономах:
- Да, устрашил!
Летописец:
- Теперь одобром будем.
Как говорят – кто ранил, исцелит!
Такого нет греха, который людям
Господь за покаянье не простит!
Мономах:
- Да, ранил и спасительнымбальзамом
Помазал рану. Только зря учил:
Для самого себя ведь в главномсамом
Ответа я, увы, не получил!
И есть ли он – единственный насвете,
Надежный, как удар мечом, ответ,
Который разрешит сомненья эти?
Быть может, есть. Да времени ужнет!
(отходя отлетописца)
Как нитка мысль: свяжу – и тут жервется!
И снова я вяжу ее, спеша!
О, как моя душа сейчас мятется!
Постой, я говорю – душа?.. Душа?!
(радостно)
Архиепископ – вот кто мнепоможет!
Дана им власть вязать и разрешать
Здесь, на земле все то, что послеможет
Небесному в итоге помешать!
Мономаххлопает в ладоши, и появляется гридень.
Мономах:
- А… ты – опять? Все не дождешьсясмены?
Терпи! Все нынче терпят на Руси!
Сходи к владыке…
(в ответ на встревоженный взгляд охранника)
Да не стащатстены!
И, если он не спит, то пригласи!
Гриденьмнется, но убегает.
Мономах:
- Ну вот и все… На сердцеполегчало.
Я должен получить теперь ответ
И положить какое то начало,
Пока не положил его рассвет!