Яс уже почти развернулась, но это не спасает — будто гора, мутант рушится прямо на нее.
Кто-то кричит. Яростно, беспомощно. Лайнус хватается за раму Жука, пытаясь вытянуть себя наружу. В правой руке что-то мешает, чтобы выбраться, приходится бросить. Наконец-то бетон. На расстоянии вытянутой руки — Яс и рвущий ее комбинезон мутант. Медленно и жутко краснеют кончики платиновых волос, попавшие в лужу. Граница раздела красного и серого ползет, взгляд ползет следом и внезапно наталкивается на нож. Аутсайдерский нож, длинный, узкий, с полуторной заточкой. Шило, а не нож.
Шило!
Через секунду Лайнус уже в воздухе, летит на мутанта, нож метит в основание черепа, организм ждет нужного момента, чтобы выложить все силы в один удар, выплеснуть их вместе с яростным криком.
Мутант лишь небрежно махнул лапой, и ребра мгновенно захрустели. Удар отбросил обратно к Жуку, в спину врезалась сталь, отбирая у легких воздух и способность дышать в принципе. Крик стихает. Тело отказывается двигаться.
Спокойно… Потихоньку… По чуть-чуть… Мелкими короткими вдохами. Больно, но ничего. Главное — легкие заполняются воздухом, а значит — кислородом. Вот уже можно начать приподниматься, для верности — скользя спиной по борту Жука. Медленно и аккуратно.
Но монстр замечает. Он мгновенно вскидывает голову и замирает сам, глядя прямо в глаза. И наконец-то его можно рассмотреть.
Четыре длинные конечности, с четырьмя пальцами и тем же количеством огромных когтей. Пропорции тела примерно человеческие. Литые мышцы, обтянутые коричневой кожей — будто мутанта освежевали, а после — поджарили. Длинная узкая голова с хищной пастью и двумя узкими щелями носа. Но главное — глаза. Ни вертикальных зрачков, ни третьего века, ни мутной роговой пластины. Ничего из того, что могло бы отнести мутанта к тварям Пустоши. Это глаза человека.
И сейчас между этими глазами медленно набухает горб, кожа трескается и разрывается, выпускает едва заметно вращающуюся крупнокалиберную пул в осколках костей и облаке крови.
Лайнус тупо моргает, все еще пытаясь найти неизвестного мутанта в картотеке мозга. Монстр отлетает прочь, отброшенный сильным пинком. Сильная рука вздергивает на ноги.
Щеку обжигает хлестким ударом.
— Свалить собрался, бен Джар?
— Я… Я… — ничего более внятного речевой аппарат почему-то не выдает.
— Ну, очнись! — огромная, почти как у того мутанта, лапа сгребает за рубашку на груди и как следует встряхивает. Взгляд, наконец, фокусируется.
— Бен?!
Ага, Бен. Огромный детина с короткими светлыми волосами и пронзительно-зелеными глазами. На нем рубашка с оборванными рукавами и драные штаны. По левой руке стекает кровь из длинного пореза на плече. А в правой — рукоять огромного доисторического пулемета с дисковым магазином.
— Очухался. — Удовлетворительно прогудел здоровяк и рука разжалась.
Едва коснувшись бетона, Лайнус бросился к Яс. Один из аутсайдеров уже проворно бинтует шею девушки, стоя на коленях. Второй прикрывает, непрерывно паля, даже если прямой угрозы нет. Они явно стали осторожнее после неожиданной атаки.
Лайнус упал на колени рядом. Аутсайдер бинтует быстро, но недостаточно, чтобы не успеть заметить три глубоких раны на шее — зеркальных близнецов уже имеющихся шрамов. Громко топая, подошел Бен. Кто ж еще может производить столько шума.
— Жить будет?
Не отрываясь от работы, аутсайдер коротко кивнул. Только сдвинувшиеся блики на зеркальном шлеме и определили этот жест как утвердительный.
— Тогда подъем! — и Лайнус снова взмывает в воздух, будто автокраном поднятый. — бен Джар, что задумал?!
— Мы… Я… — глаза упорно не желают оторваться от красных волос Яс, однако, быстро меняют свое решение, когда в поле зрения появляется массивный кулак. — Стоп! Я в норме!
— Супер. — рука отпускает рубашку. — Не хотелось бы тебе нос сломать.
— Мне нужно за Периметр. — Верно, нос еще пригодится. Против такого булыжника, по прихоти природы принявшего форму пяти пальцев, сжатых в кулак, ему противопоставить нечего. Странно, что вообще удалось тогда выжить в драке у шлюза. — Там есть кое-что, что может помочь.
Секунду Бен смотрит прямо в глаза, будто на букашку, а потом, взревев, одной правой вскидывает свою страшную пушку и короткой очередью разносит кого-то, подбирающегося сзади. Аж все мышцы деревенеют, когда мимо проносятся пули с мультимуху размером, и, потому, развернувшись, противника уже не увидишь, только кровавые ошметки. А потом борт Жука снова врезается в тело, но уже в грудь.
— Так залезай, чего ждешь! — орет в спину Бен, буквально запихивая в кабину. Сопротивляться равно, что слонофагу, только и остается, что кулем рухнуть на сиденье. В ягодицы врезается что-то твердое. Ах да, бластер.
Стоп.
Бластер, пулемет.
— Откуда у тебя пулемет? — Лайнус все еще тупо смотрит на свое оружие.
— Давний предок был военным. Вот и висит с тех пор на стене как память. — Бен оскалился, нежно погладив дымящийся ствол. — Честно, я сам не ожидал, что он еще действует.
Ствол. Солдат.
— Яс! — руки хватаются за раму, но Бен одной левой запихивает обратно.
— Бен Джар! — уши чуть не рвутся от такого крика. — Шустри за своей херней, пока мы все тут не скопытились!
— Но…
— Без «но»! Сказали же тебе — жить будет! А уж я, ради тебя, друг, постараюсь, чтобы это было именно так!
Грязный и оборванный человек. Руки в крови. И эти же руки сжимают оружие, страшное даже на вид. Человек, которого, казалось, вчера только хотелось убить. А сегодня — один из друзей. Так поздно появившихся, но от того лишь более ценных.
— Ты — муравей. — Кивнул Лайнус, будто это и хотел сказать. На деле же слова вырвались раньше, чем даже появилось желание что-то сказать. — Со стальными челюстями.
Двигатель нетерпеливо заурчал.
— Знаешь, бен Джар. — медленно произнес Бен. — Ты, кажется, окончательно свихнулся. Я совершенно не понимаю, что ты несешь. Но почему-то именно это убеждает в мысли, что этот другой бен Джар — единственный, кто действительно может нас спасти.
Другой бен Джар?
Мысли срываются со стопора.
Яс, внимающая истеричным убеждениям в смерти легенды, толпа на площади, слушающая сгоревшего в пожаре на АЭС призрака, безумный смех приговоренного, под голубые вспышки выстрелов.
И вот он — ответ. Вот почему удалось справиться с жаждущими крови студентами, а после — вернуться живым из Пустоши. И почему необходимо снова туда вернуться.
Потому что у другого, нового бен Джара, совершенно другой характер. Он жестокий и беспринципный, черствый и не верящий в чужие рассказы.
И у него другая жизнь.
Лайнус дважды коротко свистнул, подражая Яс. Получилось совсем непохоже, но аутсайдер, что перевязывал блондинку, поднял голову. Много чего нужно было сказать, но очевидно же — для этих людей скупые жесты привычнее самых емких слов. И Лайнус просто ткнул двумя растопыренным пальцами себе в глаза, а потом ими же указал на Яс. Аутсайдер кивнул, а потом случилось вовсе что-то невероятное — прижал сложенные вместе указательный и средний пальцы к визору шлема и вытянул их в сторону Лайнуса.
Такой салют аутсайдеры отдают на могилах товарищей, выражая почтение погибшему.
Спустя секунду боец уже на ногах, обводит окрестности стволом. Тело Яс взмыло в воздух — Бен без усилия закинул ее на плечо, не опуская свою страшную пушку.
— Да, бен Джар. — он на секунду обернулся. — Постарайся вернуться. Я не хочу оказаться рядом с твоей бабой, когда она очнется. Боюсь, я не смогу объяснить, почему тебя нет рядом. А мне еще пожить хочется.
Хлопок ладонью по черной светонакопительной ткани — и троица несется вверх по склону, таща четвертую на себе. Туда, где ждет Скарабей.
Сжав зубы, Лайнус дал задний ход и вытащил багги из разбитой витрины. В голове до сих пор кавардак, но теперь хотя бы ясно, что и почему нужно делать. Двигатель ревет немного натужно, но это ничего. Жук все равно летит по городу, исправно прыгая по трупам, сбивая мутантов искореженной защитой радиатора, легко уходя от попыток преследования. И с каждой минутой бывшая граница Купола все ближе.
И вот она.
Лайнус по привычке снизил скорость, но потом опомнился и лишь сильнее притопил газ.
И снова здравствуй, Пустошь. Лживая тварь. Беспощадная тварь. Мухлюющая на каждом шагу.
Пора поменять правила игры.
Глава 11Совсем как муравьи
— Пригнись.
Фэй послушно нагнулась. Интересно, Кирби действительно заметил опасность или снова проверяет подготовку? Нет, для простой проверки оба слишком изнурены. Это в первые два дня, когда еще оставалась вода и хоть какая-то еда, он мог позволить себе проводить короткие курсы подготовки прям на ходу. Даже в такой сложной ситуации он продолжал действовать самолично выбранным схемам. Но потом, ночью второго дня, выяснилось, что круглосуточное движение сделало свое дело — в последний раз Фэй пила четыре часа назад и сама не заметила как осушила флягу. Последнюю флягу.
— Ну и?
— Видишь? — Кирби качнул головой на песок.
— Нет. — Честно призналась Фэй. Что тут можно увидеть? Особенно когда от жажды уже в глазах двоится и назойливые черные точки бегают, как при переутомлении. — Отстань! Не вижу я ничего!
— А я вижу. — Кирби присел, двумя пальцами что-то схватил и сунул прямо под нос. Это оказалось насекомое с шестью острыми длинными лапками, круглым брюшком и маленькой головой с мощными челюстями. С детства каждому знакомое насекомое, живущее колониями под землей.
— И что?
— Смотри, сколько их. — Кирби указал на снующие черные точки. Значит, он тоже их видит. Значит, это не галлюцинация. Значит, все не так плохо, как казалось. — Это не случайный разведчик, их много. Где-то рядом гнездо.
— И что? — начала закипать Фэй.
— Как они, по-твоему, живут без воды? — Кирби отпустил насекомое и выпрямился. — Где-то близко есть источник.
Он осмотрелся, повернувшись на одном месте. Над горизонтом уже занимался рассвет. Фэй мысленно застонала — движение продолжается уже двое суток, преимущественно ночью, чтобы экономить воду. Спали днем. Вернее, спал Кирби, а Фэй если и засыпала, то ненадолго, моментально вскакивая от каждого шороха. Заверения Кирби в том, что при реально опасности он ее моментально почует, нисколько не успокаивало.