— Она не моя. — На автомате ответил Лайнус. — Где она?
— В медпункте. Зашили артерию, прочистили кровь, жить будет. Неизвестно только, когда в себя придет — кровопотеря серьезная.
— А Бен? Ну, тот амбал с пулеметом.
— Плюнул на меня, на мои приказы, умудрился где-то достать ленту с патронами, перезарядил свой древний комбайн и отправился на стены. — Пожал плечами Кри. — Я его больше не видел.
Вот так вот… Еще минус один. Очень жаль, Бен. Только-только успели подружиться…
— Кирби!
Фэй уже сидит возле бойца, взгляд которого наконец понемногу приобретал осмысленность.
— В норме? — кратко спросил Лайнус, не обращая внимания на круглые глаза Кри.
— Почти. — Кирби тяжело поднялся с пола. — Но скоро буду в норме.
Задумчиво посмотрев на покрытый вязнущей кровью клинок в руке, запрыгал глазами по окружающим предметам. Не найдя ничего подходящего, махнул рукой и убрал оружие за спину как есть. Интересно, а как у него вообще получается нагибаться, если вдоль позвоночника — полоса стали?
Вместо ответа Кирби снова достал свой страшный тесак. Вот только сейчас он был похож скорее на короткий стальной хлыст — с твердой рукоятки свисал стальной сегментированный червяк, вялым покачиванием реагируя на любое движение.
— Внутри трос. — Кратко пояснил Кирби, сделал какое-то неуловимое движение пальцами, и червяк вскинулся, застывая монолитным оружием.
— Фантастика. — Только и нашел, что сказать Лайнус. — Как все просто и изящно.
— Наши Техники еще и не такое могут. — Кирби убрал расчервяченный клинок за спину и снова забегал глазами, но уже по полу. Найдя свой шлем, пнул его, подбрасывая в воздух, поймал. Сейчас на голову наденет, как обычно. А нет, зажал под мышкой и потянулся, хрустя коркой свернувшейся на одежде крови. Будто и не дрался только что с нескончаемой ордой мутантов, будто и не нужен ему отдых вовсе. И как теперь их тут оставить, если оба уже на ногах и никому ни за кем не нужно присматривать? Если только напрямую сказать…
— Ребят… — вот честно, в таких ситуациях не знаешь, куда себя деть от стыда. — Я… Серьезно, я дико благодарен вам за помощь… И, клянусь, помогу в ответ, всем, что только в моих силах. Но сейчас я должен отлучиться. Ненадолго. Мне надо проведать друга. А потом мы поговорим, обещаю!
— Есть что-то, что мешает нам пойти с тобой? — пожал плечами Кирби. — Зачем откладывать разговор?
Лайнус кивнул и изо всех сил постарался сдержать улыбку. Получилось, пожалуй, скорее плохо, чем хорошо.
На территории станции уже вовсю кипела работа. Уставшие, а то и раненые люди расчищали задний двор, освобождая от трупов. Мутанты отправлялись за линию модуляторов, становясь новыми кирпичиками стены из себе подобных. Людей укладывали рядами под белыми простынями, часто по два-три под одной, возле стены станции.
Все крошечное пространство от здания АЭС до хозяйственно-бытового блока, где нынче разместился лазарет, было покрыто кровавой жижей с вкраплениями костей и внутренних органов. Оставляя в ней глубокие борозды, люди тащили трупы, особо не разбирая за какую часть тела.
— А ну, стой! — к одному из таких кинулся Лайнус. Тащивший за лапу шакала работник в желтой спецовке с облегчением бросил неприподъемного зверя. Лайнус схватил дохлятину за голову и запрокинул ее. О, не показалось! Из шеи действительно торчит рукоять с шаром на конце. Угадайте, чье.
— Держи. — Лайнус протянул нож Кирби, держа клинок за кончик.
— О! — неожиданно эмоционально отреагировал тот, забирая нож.
Работник уже куда-то смылся, пришлось доволочь мутный труп своими силами. Сбросив тело, снова двинулись к лазарету.
Сзади заурчал двигатель, мимо прополз на брюхе Жук, от покрышек у него остались жалкие остатки. Осторожно крутя штурвал, пилот пристроил машину возле стены, по соседству с еще десятком Жуков и двумя Скарабеями. Судя по всему, сюда сгонялся весь исправный хотя бы в общих чертах транспорт. А вот, кстати, и тот, на котором они сами приехали — у него одного погнута рама, защита радиатора вся в крови, а с колес свисают куски потрохов.
Кирби тоже его заметил.
— Ну-ка, подождите.
Он трусцой подбежал к Жуку, схватился за раму и принялся дергаться всем телом. Несколько секунд наблюдения, и Лайнус решился подойти — парень все же тронулся, хоть Фэй и утверждала, что он в норме. А, может, и не тронулся… Чем ближе становился Жук, тем понятнее — Кирби не просто так бьет машине поклоны, а пытается выдернуть что-то, намертво засевшее в стальной трубе рамы. И, когда до Жука осталась пара метров, воин наконец повалился на спину, сжимая добытое в кулаке.
— Вот он. — Сообщил Кирби, поднимаясь с бетона. — А я уж думал, не найду.
В руке он сжимал короткий и тяжелый, монолитный и практически симметричный нож.
Так вот откуда был тот душераздирающий звон, под который Кирби сигал прямо на луч стан-бластера. Вот было бы невесело, если б не успел дернуть штурвал в сторону и словил в грудь нож, кинутый с силой, достаточной чтобы насквозь пробить армированную раму пустынного багги. Как, интересно, локтевой сустав Кирби вообще выдержал импульс такого движения и не сломался в другую сторону?
Лайнус вздохнул, мысленно добавил к списку вопросов еще один и зашагал к лазарету.
— Привет, боец…
Яс не ответила. Она и не могла — по-прежнему была без сознания. Приборы показывали стабильное состояние, медик утверждал, что кризис миновал. Приборам верилось охотнее, ведь медиком был такой же аспирант медицинской кафедры по имени Торай, если верить замусоленному бейджику на груди. У него хоть был бейдж, остальные виденные ранее разве что не в шортах пытались помощь оказывать. Видимо, в лазарет отправили главенствовать самого разбирающегося в медицине, кого только смогли найти. Была бы Яс на ногах, возможно, место несчастного аспиранта заняла бы она. Но и Торай справлялся неплохо — мониторы показывали стабильное состояние. Накрытых с головой окровавленными простынями всего двое и еще один, саванн которого выделялся стерильной белизной. Сам Торай был похожего цвета, с его короткими черными волосами, торчащими во все стороны сразу, это создавало впечатление слайда-негатива. Огромные мешки под глазами, огненно-красные сами глаза, трясущиеся руки… Он больше походил на призрак, нежели на живого человека, будто все это время свою собственную энергию отдавал дюжине тяжелораненых и лишь тем не давал им рухнуть в пропасть небытия. И, между делом, совершенно не замечая того, что сползает туда сам.
Безудержно зевая, Торай сообщил, что Яс стремительно выздоравливает, но в себя пока ни разу не приходила. Руки медика безостановочно, сугубо на автомате, перебирал окровавленные бинты, пустые склянки из-под нанобиотиков, использованные пластиковые шприцы. Это добро густым слоем усеивало не только рабочий стол с компьютером и криво стоящим микроскопом но и весь пол лазарета, и, стоило переступить с ноги на ногу или сделать шаг, раздавался громкий хруст. Торай был единственным здравомыслящим человеком в лазарете до момента появления гостей, но ему явно было не до уборки.
Поблагодарив медика за информацию, Лайнус наказал отправиться поспать. Тот рассеянно кивнул и послушно отошел — правда, вовсе не туда, а к приборам, в четвертый раз за десять минут проверяя показания. Лайнус покачал головой. Грустно признавать, но, кажется, парню самому скоро понадобится помощь врача.
Осциллограф мерно пищал, капельница исправно капала. Яс дышала ровно и глубоко — ни хрипов, ни присвистов. Бинт на шее абсолютно белый, значит, кровотечение прекратилось. Дыхание в норме, гортань не повреждена. Со стороны вовсе кажется, что девушка спит, даже глаза едва заметно подрагивают под закрытыми веками. Что ей снится? Почти наверняка — бой или погоня. Даже в таком состоянии солдат остается солдатом.
— Привет, боец…
Теплая маленькая ладонь. Когда-то она складывалась в острый кулачок и больно тыкала в плечо. А сейчас, именно сейчас, когда Яс так нужна, ее нет. А столько всего нужно рассказать! Познакомить с Кирби и Фэй, рассказать о невероятных способностях гостей из Пустоши, сообщить, что все уже хорошо, а скоро станет еще лучше! Обязательно станет, иначе и быть не может.
— Эх, Фогель… Ты столько всего пропускаешь.
— Бен Джар… — прохрипела Яс. — Ты, ублюдок… Отпусти меня…
Это как?
Лайнус оторопело убрал ладонь. На руке Яс остались красные следы от пальцев. Это что же, это он так сильно сжал, что от боли она пришла в сознание? Или это просто в бреду? Ну конечно, она просто бредит, не приходя в сознание.
Осциллограф запищал чаще. Яс открыла глаза и уставилась на Лайнуса:
— Какого шакала ты сжимаешь меня, как стажер — пистолет?
О, вот теперь все на своих местах! Даже полумертвая Вертячка остается Вертячкой. Вертячку нельзя гладить, даже если очень хочется. Вертячка больно кусается.
— Я рад, что ты в строю, муравей. — Улыбнулся Лайнус.
— Сам ты муравей, скотина! — едва не плюнула в лицо Яс. — Мотался шакал пойми где, вернулся с добычей, небось еще гидродеревьев по дороге нагрыз! Муравей муравьем!
— Кто такой муравей? — перебил Кирби, после слова «добыча» буквально навостривший уши.
— Насекомое. Маленькое, от пяти до семи сантиметров, — принялся объяснять Лайнус. — Шесть лапок, круглое брюшко, два усика, два глаза, мощные жвалы.
Нет, не доходит. Нахмурился Кирби, соображает.
— Их еще называют вертячками… Да ладно, ты, по-любому знаешь! — хрипло, но в своем стиле подхватила Яс. — Муравьи! Живут в холмах, ходят толпами, любят грызть гидрогенные деревья! Ну такие зеленые растения, с водой внутри.
— Я понял, да. — Кивнул Кирби.
Наконец-то! Эти двое, кажется, с первых слов поняли друг друга лучше, нежели кто-то кого-то когда-то понимал.
— Только у нас их называют по-другому. — Продолжил Кирби. — За единственный звук, который они издают, их зовут ясами.
Да ну на… Да шутит же…
Нет, не шутит. Он, по ходу, в принципе не знаком со словом «шутка». Ну, а коль так…