– Научным?
– Именно.
– А что, если это и есть наука? Что, если объяснение простое: после смерти наши души остаются на земле и привидение может общаться?..
Кельвин качал головой.
– Души не бывает.
– Кельвин…
– Есть только мозг и тело – и всё. Больше ничего.
– И после смерти…
– И после смерти – пустота.
– Ты же в это не веришь.
– Знаешь, что я думаю? – сказал он. – Я думаю, тебе бы не помешало сходить в ту школу. Прямо сейчас, раз ты в Рочестере. Наведайся туда. Новое здание уже наверняка достроили. Обойди его. Увидишь, что это такое же место, как и любое другое. В прошлый раз ты болела, у тебя был жар, ты увидела ужасный несчастный случай, от потрясения память исказилась. Вернись и посмотри. Тебе полегчает.
Нет. Она не вернётся. От самой мысли её замутило, бросило в холодный пот. В тот день в школе она впервые почувствовала, что её ненавидят. Взгляд того мужчины с осунувшимся лицом. Он знал, что Мэгги его заметила, и излил в её сторону всю свою ненависть, и та ненависть пристала к ней. Девочка до сих пор иногда чувствовала её на коже.
Кельвин смотрел вдаль, за край кладбища, где начиналась опушка. Мэгги расслышала голоса и что-то вроде плача – ветер принёс звуки с того места, где собрались скорбящие.
– Ты ошибаешься, – сказала она. – Во всём.
Кельвин терял терпение.
– Ну ты же твердишь какие-то глупости, Мэгги: с какой стати одним духам бросать детей с лестницы, а другим – стучать по половицам?
– Но ведь все люди разные. Вот и духи разные. И нужно им разное. И способности у них тоже разные.
От скорбящих ветер принёс ужасный плач, который тут же оборвался. Мэгги глянула на них, потом отвернулась.
Кельвин глубоко вздохнул и наклонился, чтобы поправить цветы на могиле. Выпрямившись, он произнёс:
– Ты правда болела, когда уезжала из Рочестера. И перед Рождеством, когда я вас навещал.
– То, что случилось в Хайдсвилле, не объяснишь одной моей болезнью. Это все слышали, все дали показания. Ты сам сказал, что почувствовал что-то в том доме. Там убили человека, и его душа или дух остались…
– Мэгги… – Кельвин повысил голос. – Души не бывает. Есть только мозг и тело. Нельзя отделить душу, чтобы она существовала сама по себе. Это глупости. Никто не хочет признавать это вслух, но это чушь. Мы рождаемся – а потом умираем. – Он опустил взгляд на маленькие надгробия. – И нас хоронят.
Он ошибался. Даже если забыть о духах, она ведь чувствовала что-то внутри себя. Внутренний огонёк, сказала Эми. То, что сама Мэгги называла душой. В ней не просто кровь и кости. То, что откликалось на звучание музыки, что узнавало красоту. Свет внутри, тянувшийся к вере, к разрозненным представлениям о Боге. Она знала: есть что-то ещё, что-то больше её жизни, какая-то моральная архитектура мира. И она, Мэгги, – её часть. И душа у неё есть. Душа, что сильнее тела.
Она чувствовала это и в Кельвине, и в сёстрах, и иногда в людях на улице, в Эверетте Тёрнере, Эми, Элизабет. То, что озаряло их изнутри. Как же Кельвин сам этого в себе не ощущает?
Невозможно поверить, что после смерти тела душа просто сгорает, как утренняя дымка под солнцем. Душа куда сильнее.
Глава 20
По пути они молчали, но ближе к дому Кельвин снова заговорил – завёл праздный, пустой разговор. Он старался вернуться в этот день, к своему обычному оптимистичному расположению. Это успокаивало. Мэгги заставила себя простить его скептицизм. Пожалуй, он и правда всё ещё может им помочь. А там уж рано или поздно она сделает так, что он поверит.
– Мэгги, Кельвин. – Лия встречала их. Она вся раскраснелась и широко улыбалась. Схватила Мэгги за руку. – У меня чудесные новости.
– Что такое? – Кельвин наклонился разуться, чтобы не натоптать в доме.
– Вы, конечно, слышали об Эндрю Макилрайте?
– А то как же, – сказал Кельвин.
– Ты слышал?
– Нет.
– Мэгги?
– Нет.
– Эндрю Макилрайт, – торжественно объявила Лия, – владелец «Рочестер геральд» и один из самых влиятельных людей в штате Нью-Йорк.
– И в самом деле, чудесные новости, – сказал Кельвин. – Правда, скорее для него.
Лия не обратила на него внимания.
– И сегодня, в этот самый день, я получила от мистера Эндрю Макилрайта записку с просьбой о встрече с нами.
– С нами? – переспросил Кельвин. Лия сердито зыркнула на него.
– Да не с тобой же.
– А. И правда, что это я.
– С нами, Мэгги, – её улыбка вернулась. – С тобой и Кейт и со мной. Он хочет встретиться и просит провести для него частную сессию…
– Частную сессию? – Кельвин поднял брови.
– …потому что ему всё это ужасно интересно – очевидно, он верит в мир духов, и ещё он о нас наслышан. О тебе. О нас. Он хочет поговорить с духами.
– И уж они откликнутся так откликнутся, – прибавил Кельвин. – Особенно когда услышат, что пришёл сам Эндрю Макилрайт.
– Твоё остроумие не знает себе равных, Кельвин, – съязвила Лия. – А теперь могу я поговорить с сестрой?
Он ухмыльнулся и поднял перед собой руки.
– Простите-простите.
Мэгги стягивала перчатки, пытаясь осознать её слова.
– Откуда он о нас узнал?
– О, он наверняка о нас расспросил. Надо думать, у него хватает друзей, приносящих такие новости. Суть в том, сестричка, что готовиться надо немедленно. Он будет здесь в семь.
– Он приезжает сегодня?
– Сегодня! – Лия хлопнула в ладоши. – Можешь поверить, как всё удачно сложилось? И как быстро? – Она переводила взгляд с Мэгги на Кельвина. – Я, конечно, ожидала интереса, но такого… и прямо сейчас… Я и надеяться не могла. Если мистер Макилрайт останется доволен, он напишет о нас в газете, а если он напишет о нас в газете, будут сотни людей – сотни! – кому тоже захочется попробовать.
– И вы их всех примете от широты души? – спросил Кельвин.
– Вот именно. – Лия скрестила руки на груди. – А они от широты души, возможно, будут так добры, что заплатят пару долларов. И все останутся довольны.
– Сегодня? – повторила Мэгги. От страха из головы вылетели все мысли – она не смогла даже упрекнуть Лию за речи о деньгах. – Лия… мы не сможем…
– Ещё как сможем. – Сестра выразительно посмотрела на Мэгги. – Вдруг это начало чего-то очень важного.
Мэгги уставилась в пол. На подоле – кладбищенская грязь, туфли поношены. Она явно успела загореть, нос и щёки раскраснелись. Надо бы приложить к лицу мокрую холодную тряпицу, переодеться, собраться с мыслями. «Начало чего-то очень важного».
– Но что, если…
– На «если» времени уже нет, – отрезала Лия. Бросила быстрый взгляд на Кельвина, снова на Мэгги. – Мы подготовимся.
Времени на подготовку не хватало. Не надо было ходить на кладбище, не надо было выставлять там себя дурочкой перед Кельвином. Эндрю Макилрайт. Имя с солидным весом. Важное имя. И он приедет к ней.
Мэгги, комкая в руках перчатки, посмотрела через плечо Лии на лестницу.
– А где Кейт?
– Разлеглась, будто она тут хозяйка. Позови её, Мэгги. Нам надо многое обсудить.
Она нашла Кейт в спальне – та сидела на кровати с таким видом, будто с кем-то беседовала.
– Когда будем заканчивать, – говорила Кейт, – нужно придумать какой-то знак или слово, чтобы сказать духам, что мы закончили. В конце нужно прощаться, чтобы они знали, что пора уходить. Иначе они останутся. Или придут другие. Мы как бы оставляем дверь открытой.
Начинала болеть голова. Мэгги хотелось сполоснуть лицо холодной водой. Она вдруг затосковала по ручью за домом в Хайдсвилле.
– Ты согласна? – спросила Кейт.
– Ты про мистера Макилрайта?
– Про всех.
– Кэти. – Мэгги покачала головой и поморщилась, когда из-за этого ярко и болезненно полыхнуло перед глазами. – Кэти, Кэти… – Она перевела дыхание. Нужно взять себя в руки. – Да. Хорошая мысль. Надо спуститься. Лия ждёт в гостиной, пора готовиться.
Кейт кивнула, будто только того и ждала.
– Да, и у меня есть ещё одна идея. Насчёт колокольчика.
– Расскажешь, когда…
– Так ты согласна, что я права насчёт прощания? Что если мы не прощаемся, то как будто оставляем дверь открытой?
Мэгги схватила сестру за руку и ощутила приток яркой тёплой энергии, развеивающей головную боль. Ощутила в себе силу.
– Да, Кейт. По-моему, ты права, – сказала она, и Кейт гордо улыбнулась. Может, она и в самом деле права. И тогда вспомнились все двери, что они уже оставили открытыми.
Они собрались в спальне Лии. У старшей сестры тоже появились свежие идеи. Лия принесла карандаши и бумагу, предложив записывать сообщения и слова духов.
– Ты, Мэгги, сделаешь вид, что входишь в транс, – предложила она. – Словно твоей рукой водят духи. У Кейт плохой почерк, так что предоставим это тебе.
– Я думаю, духи правда будут водить рукой, – твёрдо заявила Кейт.
– Да-да, – бросила Лия. – Конечно.
Она готовилась, расспрашивала соседей и просматривала старые газеты, чтобы разузнать об Эндрю Макилрайте как можно больше, но не нашла ничего полезного.
– Придётся ориентироваться на то, что он скажет. Никаких сомнений: он уже верит и направит нас в нужную сторону, сам того не зная.
– А вдруг не верит? – засомневалась Мэгги. – Вдруг он просто деловой человек и разглядел в нас интересную возможность?
– Так или иначе, без хорошего представления не обойтись, правильно?
Дверь скрипнула: на пороге стояла мать и наблюдала за ними.
– Девочки, – сказала она. – Вы спуститесь на обед?
– Обязательно, мама, – ответила Лия. – Я что-нибудь приготовлю. Только ещё пара минут. Перед приездом гостя вечером нужно многое учесть.
Миссис Фокс кивнула.
– Видимо, вам без толку говорить, чтобы вы это прекратили.
– Да уж, толку никакого, – ответила Лия.
– Прости, мам, – сказала Мэгги. Она встала и подошла к матери, чтобы взять её за руки. – Мы не хотим тебя расстраивать. Но всё правда хорошо. Спроси хоть Кельвина – он подтвердит, что всё в порядке. Если хочешь, можешь присоединиться к нам этим вечером, и тогда…