– Что ты здесь делаешь?
«Меня прислал Кельвин», – подумала она, а потом попыталась выкинуть это из головы.
– Я в Рочестере проездом на несколько дней. И решила… хотела увидеть.
– Увидеть?
– Новое здание.
– А, – мисс Келли помолчала, потом показала на заброшенную стройку. – Что ж, прошу. Красота, да?
– Оно не достроено.
– Ты, как всегда, весьма наблюдательна.
– Почему? – спросила Мэгги. – Что случилось? Прошло столько времени…
– И уже не достроят. Забросили ещё летом. Строители не приходили много месяцев. Произошла череда несчастных случаев, и они испугались.
– Несчастных случаев?
– Сломалась лестница, и чуть не погиб Колсон Тайлер. В балку ударила молния, и начался пожар. Дэйви Уитмен вогнал гвоздь себе в руку. И наверняка было что-то ещё. Вот они и бросили. – Мисс Келли окинула взглядом столбы. – Несколько недель назад я наконец уговорила соседей перенести плиты обратно. Они лежат так близко к изначальным местам, как мне удалось вспомнить.
Мэгги не могла собраться с мыслями.
– Мистер Крейн, строители, деньги…
– Деньги не пропадут. Новые школы построят в других местах. Уверена, кто-нибудь в конце концов заберёт отсюда стройматериалы, – мисс Келли снова вздрогнула и потёрла руки. Помолчала, склонив голову набок и вперив в Мэгги полный чувств взгляд. Затем сказала: – Мистер Крейн в любом случае уехал в Нью-Йорк. С Ханной.
Мэгги посмотрела ей в глаза, но потом отвернулась. Плотнее запахнула куртку, помолчала. Солнце не грело, ветер приносил зябкость наступающей осени.
– Знаю.
– Слышала, и ты тоже в городе, – сказала мисс Келли. – Ты и Кейт.
– Да, – ответила Мэгги, но и только. Почему-то казалось, что мисс Келли её на что-то провоцирует.
Какое-то время они постояли молча.
– Ты какая-то усталая, Мэгги. Не хочешь зайти?
Она вспомнила школу: пыльный воздух, высокие окна и длинный тёмный класс. Как она сжимала руку девочки на бегу.
Покачала головой.
– Я бы пока побыла здесь. Если вы не против.
– Тогда заварю тебе кофе. Я обычно выпиваю чашечку перед первым уроком. Подожди.
Она ушла внутрь. Мэгги опустила взгляд, рассеянно отряхнув юбку. Она носила её уже много дней. Вспомнились замечательные новые платья – оставшиеся в городе, убранные в сундуки с мыслью, что за ними ещё вернутся.
Она не вернётся. Теперь в Нью-Йорке на всём лежит печать смерти Кельвина.
Она слышала стук копыт на дороге позади, но не голоса, словно лошадь тянула пустой экипаж по молчаливым улицам.
Вокруг – вывороченная сырая земля. Разбросанные доски и каменные блоки. А под ней…
Всё ещё кладбище, что с ним ни делай.
Она однажды говорила Кельвину, что мёртвых надо хоронить как положено. «Это важно, – говорила она. – Чтобы они обрели покой». Так делалось всегда. С мёртвыми не шутят. Это знают все религии, с этим знанием рождаются все люди.
Нельзя раскапывать и потом беспечно выбрасывать или ломать надгробия без последствий.
Мэгги передёрнуло, и она ненадолго прикрыла глаза. Разум начал блуждать, в голову полезли разные мысли.
Нет. Нужно эти мысли остановить. Неважно, где лежат надгробия.
Дверь снова скрипнула – за спиной Мэгги стояла мисс Келли с двумя чашками в руках. Подала одну. От чашки валил пар, держать было горячо. Запах не то что от разбавленного кофе в отеле. Больше напоминал тот кофе, что заваривала на ферме Мария, жена Дэвида.
Мисс Келли встала рядом, подула на чашку. Обычный человек постарался бы заполнить тишину бессмысленным вежливым разговором. Но Мэгги уже забыла, как быть обычной, а мисс Келли, может, никогда и не знала.
– Дети рассказывают о тебе байки, знаешь ли. Это началось после того, как пострадала Ханна.
Мэгги сделала обжигающий глоток кофе – он ошпарил язык, никакой вкус не чувствовался. Сердце забилось быстрее.
– Какие байки? Что я её сбросила?
– О нет. До них дошла твоя история про злого человека, и это им показалось куда интересней. Версия мистера Крейна их не особенно привлекла, – на её лице мелькнула слабая улыбка. – Малыши впадали то в ужас, то в восторг. Все стали говорить, что видели его. Родители жаловались. Они-то думали, будто это я распространяю слухи. Это, конечно, не я, но обо мне тут тоже любят порассказать.
Странно было беседовать с мисс Келли вот так – почти как с подругой, словно Мэгги теперь выросла и заслуживает доверия.
А она и выросла, подумала Мэгги, и вести себя надо подобающе. Она отпила ещё кофе, пока сердце всё ещё бешено стучало. Произнесла то, что репетировала в мыслях.
– Им не стоит верить в историю о человеке. И мне не стоит. Не знаю, что тогда случилось, но болтать о привидениях и духах неправильно. Это… – она выдавила из себя это слово, – богохульство. Так мы открываем двери дьяволу. Если я что-то и видела, меня обманули.
И всё же. Теперь она не могла не задуматься. Несчастные случаи. Стройку пришлось прекратить. Словно что-то разгневалось, словно здесь что-то потревожили… а теперь надгробия вернули на место – и…
Нет. Она почувствовала на себе внимательный взгляд мисс Келли. И снова попыталась усмирить непокорные мысли. Сосредоточиться на реальности: обжигающем кофе, сырой траве.
Она смотрела на темноту среди деревьев. Закачались и замерли ветки. Где-то там невидимо двигалась птичка или какая-то другая зверушка.
– Присядем? – предложила мисс Келли и, не успела Мэгги ответить, уже подошла к двери, смахнула с порога листья и села, поднеся чашку в обеих руках к лицу.
Мэгги помешкала: разве можно вот так рассиживаться на земле, как детям, они же взрослые? – но мисс Келли её ждала. А у Мэгги уже подкашивались ноги от голода. И она села.
Какое-то время обе молчали.
– Кто тебе наговорил про дьявола? – наконец спросила мисс Келли.
– Неважно.
– Надо сказать, непохоже, чтобы ты сама в это верила.
Мэгги поставила чашку, подтянула колени к груди и обняла.
– Иногда я сама не знаю, во что верю.
От прохлады на глазах выступили слёзы, она утёрла их тыльной стороной ладони. Мисс Келли хмыкнула, не соглашаясь, не опровергая, и Мэгги прибавила:
– Кому об этом знать, как не вам. Вы же читали всю Библию, мисс Келли, я слышала, как вы её цитируете. И всего Шекспира, и прочее. Вы должны знать и про дьявола.
– Знаю. Я всё знаю. Например, знаю Евангелие от Марка, девятую главу, стихи с четырнадцатого по двадцать девятый. Иисус исцеляет мальчика, одержимого нечистым духом. Тот, сотрясшись, падает на землю, и дух выходит из него, – мисс Келли кратко улыбнулась. – «Сотрясения». Я и сама всю жизнь одержима тем же нечистым духом. Но Иисус мне так и не явился.
Мэгги вспомнила, как мисс Келли, вся белая, хваталась за спинку стула, как пустели её глаза, как она шептала: «Простите, это пройдёт». Или как она заваливалась набок в конвульсиях. Дети хватались друг за друга от страха и возбуждения.
– Дьявол – название для того, чего мы не можем объяснить и боимся, – сказала мисс Келли.
Как будто что-то из уст Эми. Мэгги покачала головой.
– Нет. Это разные вещи. Люди знают, что у вас болезнь. Сейчас это знают. Многие. Никто не думает…
– Болезнь, да. Правда. Значит, либо болезнь, либо одержимость. Вот священники и учёные меня всю и объяснили. Какая радость. – Мисс Келли резко улыбнулась. – Если когда-нибудь усомнишься в себе, Мэгги, надо всего-то найти мужчину – и он тебе всё объяснит.
Мэгги закрыла глаза.
– Я и усомнилась, – ответила она тихо. Увидела перед собой жёлтое платье, вывернутые ручки девочки. – Может, я правда сбросила Ханну с лестницы.
Мисс Келли помолчала, поводила пальцем по краю чашки. Сказала:
– Ты же знаешь, что нет.
– Не знаю. Откуда мне знать?
– Верь себе.
– Но я не могу. Не верю.
Мисс Келли не ответила. Мэгги открыла глаза. Ей пора. Ей надо к Эми. У неё было задание – а она даже с ним не справлялась. Сперва ей привиделся Кельвин, напустил тумана, а теперь мисс Келли делает только хуже.
– Мэгги, – произнесла мисс Келли. Её голос изменился. Она выпрямилась. – Пожалуй, я должна перед тобой извиниться.
Мэгги обернулась к ней.
– За что?
Та вгляделась в Мэгги, словно мысленно испытывая. А потом спросила:
– У него же была чёрная борода, да?
Ветер затих, деревья застыли.
– И шляпа. И запавшие щёки, – продолжила мисс Келли. – Думаю, он умер с голоду – это участь многих первопоселенцев. Скверная смерть. Никогда не видела, чтобы женщина двигалась с места, но однажды вечером заметила, как она смотрит на меня из-под деревьев.
Мэгги не шевелилась. Не дышала. Не пели птицы, не шуршали в лесу звери. Остались только они вдвоём на пороге. В ушах колотилось сердце.
– Простите, – услышала себя Мэгги. – Я вас не понимаю.
Мисс Келли заговорила как с малым ребёнком.
– Я его видела, Мэгги.
Запахи земли и травы, кофе, сентябрьского утра – всё расплылось и отдалилось. Она видела только мисс Келли. Слабые тёмные круги под глазами, румянец на щеках, крошечный шрам на подбородке. Все детали так и бросались в глаза.
– Я видела его здесь. Через несколько дней после нападения на Ханну. Рано утром видела, как он мечется по классу. Сыпались на пол книги, тряслись парты. Потом он посмотрел на меня – и я убежала, выскочила на улицу. Потом я видела его ещё раз – у калитки моей матери, когда пришла к ней в гости. Он стоял так, словно поджидал меня. Думаю, он понял, что его увидели, и каким-то образом прикрепился ко мне, стараясь снова попасться на глаза. Всюду следовал за мной, – она помолчала. – Ты его видела потом? Он следовал за тобой?
Во рту пересохло. Мэгги не могла вздохнуть. Только смотрела на мягкие кудри на лбу мисс Келли, на крошечные морщинки у глаз.
«Он следовал за тобой?»
Простой вопрос, и никто его ещё ни разу не задавал.
Да, следовал. Она видела его только раз, может два, но он следовал за ней, потому что за ней следовали и обвинения, и позор, но следовала и её сила – способность призывать и слышать духов.