– Вполне может быть, – подтвердила Адлат и добавила: – В атмосфере сбросим скорость до минимума и войдём осторожно.
Корабль вошёл в плотные слои атмосферы. Экипаж сосредоточился на предстоящем манёвре, и мысли о Петре на миг отошли на второй план. Все понимали, что его состояние останется главной заботой, когда они достигнут базы, но сейчас нужно сосредоточиться на безопасном вхождении в океан.
Амазонка удерживала корабль на курсе, делая всё возможное, чтобы избежать лишнего внимания. Впереди виднелась гладь океана, и именно там они должны были скрыться от любопытных глаз, погрузившись в глубины, туда, где находилась подводная база и где, наконец, смогут заняться спасением Петра.
Секунды тянулись как вечность. Каждый член команды, затаив дыхание, следил за происходящим. Наконец показалась поверхность воды. Гладкая, как зеркало, она казалась непроницаемой, скрывающей под собой тайны и угрозы. Теперь оставалось лишь одно – довести начатое до конца.
– Готовьтесь к погружению, – коротко скомандовала Амазонка. Её голос звучал уверенно, но внутри она знала, что это лишь начало.
Крейсер вошёл в океан с минимальной скоростью, плавно погружаясь в толщу воды, как будто исполинская тень, движущаяся с невероятной точностью и осторожностью. Несмотря на осторожный подход, волна, поднятая его массивным корпусом, пронеслась по поверхности океана, создавая впечатляющее зрелище – огромные водные массы, вздымаясь на несколько метров, разошлись кольцами, напоминая след от гигантского камня, брошенного в воду. Однако цунами не возникло. Звук, сопровождающий это погружение, напоминал мощный рёв природы, но даже этот звук быстро затих, когда звездолёт полностью погрузился в океан. Вода моментально поглотила его, оставив за собой лишь след бурлящих пузырей.
Медленно и величественно крейсер начал своё погружение, словно гигантская подводная крепость, отправляясь к недрам океанского дна. Его массивные двигатели едва слышно гудели, подавая минимальный импульс для движения, чтобы избежать сильных колебаний и резких манёвров. Это не было просто погружением – это был вход в мир, где давление воды достигало невообразимых величин, но звездолёт, разработанный для путешествий в самых экстремальных средах, легко выдерживал колоссальные нагрузки. Спроектированный для работы как в космосе, так и в водной среде, крейсер с лёгкостью справлялся с давлением, превышающим тысячу атмосфер.
Океан постепенно становился темнее, и только мощные прожекторы на корпусе звездолёта освещали окружающее пространство, прорезая тьму глубоководья. Вокруг виднелись силуэты гигантских водных существ, ускользающих в стороны, когда крейсер, словно гигантский морской хищник, медленно скользил в воде.
Пройдя на нужную глубину, крейсер начал движение в сторону подводной базы. Вскоре, на фоне чернильно-чёрной воды, показалась цель. Её очертания казались чуждыми этому миру, как будто это была часть иной цивилизации, укрытая от глаз.
Когда звездолёт достиг заданной точки, сработал Интеллектуальный Комплекс, активировав транспортный луч. Из глубин базы внезапно вспыхнул яркий поток энергии, который буквально притянул корабль к себе. Луч светился ослепительно-белым светом, вычерчивая в темноте чёткую линию, по которой крейсер был аккуратно подтянут и состыкован с базой. Страховочные крепления сработали безупречно, и вскоре крейсер стал неотъемлемой частью подводного комплекса.
Команда получила разрешение на высадку. Каждый из членов экипажа с осторожностью проходил процедуру перехода через шлюзовые отсеки. Атмосфера напряжённости витала в воздухе. Особое внимание уделили Петру, которого поместили в медицинскую капсулу для поддержания его стабильного состояния. Медицинские датчики непрерывно мониторили показатели, в то время как капсула плавно скользила по транспортной платформе в сторону медицинского блока базы.
Однако, несмотря на кажущуюся рутину, всех насторожило поведение Интеллектуального Комплекса. Обычно ИК действовал предсказуемо и надёжно, следуя стандартным протоколам, но на этот раз что-то казалось странным. Его команды звучали слишком сухо и механически, словно система находилась под каким-то внешним влиянием. Это было тревожным сигналом для всей команды.
Адлат, всегда чувствующая малейшие отклонения, заметила изменения первой. Она настороженно посмотрела на Амазонку, которая славилась своей интуицией и способностью улавливать настроение ИК. Взгляд Амазонки ответил ей сдержанным, но очевидным беспокойством. Обе они понимали, что, несмотря на успешное прибытие, в воздухе витало нечто тревожное.
– Скажи, почему ИК встречает нас так сухо? – спросила она, пристально вглядываясь в глаза своей собеседницы. Амазонка на мгновение замерла, словно прислушиваясь к чему-то внутри себя, а затем откровенно призналась:
– Не знаю, я не чувствую связи, – её голос прозвучал тревожно и неожиданно тихо.
Адлат нахмурилась, её мысли вихрем проносились в голове. Как такое могло случиться? Ведь именно Интеллектуальный Комплекс отвечал за выполнение всех команд и поддержание стабильности в экстренных ситуациях.
– Как же так? Кто тогда будет давать команду на погружение в недра Земли? Только ИК может вывести субтерину в тоннель для старта. Петр не в состоянии это сделать… Выполнит ли ИК наши команды? – её голос дрогнул, выдав истинное беспокойство.
Амазонка, немного поколебавшись, всё же ответила:
– Думаю, да, выполнит. Ситуация нестандартная, Интеллектуальный Комплекс запрограммирован на выполнение поставленных задач, даже в условиях отсутствия связи с командой. Но что именно вызвало этот разлад, мне непонятно.
Слова Амазонки не приносили облегчения, и Адлат почувствовала, как нарастает беспокойство среди остальных членов экипажа. Неопределённость – худший враг в таких ситуациях, но у них нет другого выбора, кроме как надеяться на то, что всё сработает стандартно.
Действительно, проблема существовала: ИК работал автономно и стандартно, обобщая и передавая информацию командующему, а тот последние несколько часов не откликался и никаких корректирующих команд не давал. Учитывая статус каждого члена команды, они могли приказать ей активировать субтерину и подготовить к рейду в недра планеты.
Солас проводил сканирование в постоянном режиме, а его сознание сосредоточилось на всех аспектах операции. Он находился в курсе прибытия команды и моментально зафиксировал момент, когда звездолёт успешно состыковался с подводной базой. Не теряя ни секунды, связался с Медми, зная, что каждый момент может оказаться критическим.
– Медми, не теряйте времени, – его голос прозвучал в коммуникационном канале чётко и уверенно. – Начинайте спуск в недра планеты немедленно. Кагмы и Молторанцы уже готовят тоннель из жидкой лавы, – добавил он, предвидя возможные вопросы. – Вам не придётся ждать прогрева и активации горелок, процесс пойдёт быстрее.
– Понял, – ответил Медми, его голос был полон решимости. – Мы только что пристыковались, сразу двигаемся к субтерине.
Солас продолжал внимательно следить за состоянием команды, его сознание погружалось в бесконечный поток данных, передаваемых с корабля. Но тревога росла, особенно когда взгляд его сенсоров снова и снова останавливался на Петре. Несмотря на успокаивающие слова Медми, который докладывал о стабильности состояния Посредника, Соласу не давали покоя собственные показания. Данные, которые поступали от Петра, вызывали беспокойство – в его энергетических полях наблюдались аномалии, которые не могли быть следствием обычной усталости или ранения. Один сигнал повторялся с пугающей регулярностью, как мерный стук, который прорезал эфир его сенсоров. Солас сразу понял, что это не случайность. Это был маячок, установленный Разведчиком во время их схватки.
Маячок передавал координаты Петра с точностью до микросекунды, и этот непрерывный сигнал теперь служил потенциальной мишенью для Озов. Солас осознавал всю тяжесть ситуации – разведчики Озов могли воспользоваться этим сигналом и нанести точечную атаку, уничтожив не только Петра, но и весь экипаж вместе с базой. Сердце Соласа сжалось от осознания, что всё, ради чего они сражались, висит на волоске. Времени на раздумья не оставалось, каждая секунда, в течение которой маячок продолжал передавать координаты, увеличивала вероятность того, что Озы уже получили данные и готовятся к удару.
Ситуация стала трагической – Петр, который рисковал своей жизнью ради спасения команды и выполнения миссии, теперь сам превратился в угрозу. Маячок, скрытый внутри его тела, как медленно тикающая бомба, мог в любой момент превратить победу в катастрофу. И теперь непонятно как избавить Петра от маячка, не поставив под удар всех остальных?
Времени на долгие рассуждения не оставалось. Внутри Соласа нарастало чувство неотвратимости – отступать поздно, нужно действовать. Он принял решение: немедленно избавиться от маячка. Но как только эта мысль пронзила его сознание, перед ним возник новый вопрос – как сообщить об этом команде? Он знал, что, если откроет правду, это может посеять панику среди членов экипажа. Петр, уже пострадавший в битве, будет морально раздавлен, а команда, потрясённая этой новостью, может начать терять уверенность. Каждый из них, и без того измученный битвами, будет поглощён страхом, что их лидер превратился в маяк для врага.
Солас не мог позволить себе такой роскоши. Сейчас каждый шаг должен быть рассчитан и чётко выполнен. Он решил, что справится с угрозой без лишних разговоров. Всё, что от него требовалось – это нейтрализовать маячок, а потом уже решать дальнейшие шаги. Внутри его существа нарастало напряжение – как хирург перед сложнейшей операцией, он понимал, что малейшая ошибка может привести к гибели всех. В воздухе витало ощущение опасности, но он был готов принять этот вызов.
Дав распоряжение Кагмам расплавить тоннель для субтерины, чтобы ускорить спуск через мантию планеты, Солас с удовлетворением наблюдал, как они оперативно выполнили задачу. Тоннель готов. Он передал Медми сигнал, что путь безопасен, и команда может продолжать миссию.