— Но что с ним дальше делать? — хмуро спросил великий князь.
— Искать остальные фрагменты души Командора, а прежде всего — стержневой, — не менее хмуро ответил старый орк, — а затем пусть сам решает, как собираться воедино. И возможно ли это в принципе. Надо же было утворить такую глупость! Двадцать две тысячи лет магу! А мозгов ни на грош…
— Мы не знаем, чем он руководствовался, делая это, — вмешалась Тина. — Не спеши судить, Кержак, ты тоже не мальчик. И тоже порой всякое творил.
— Наверное, ты права, — скривился старый орк. — Но это в любом случае глупость, даже если были причины. Ладно, к делу. Передайте нам пакет родного языка этого огрызка.
— Сейчас, — отозвался Тилиарх. — Готово.
— Какой странный язык, — хмыкнул Никита. — Надо же, двадцать семь только падежей и восемнадцать времен. Если учить не нашим способом, то голову сломать можно. Кто будет говорить?
— Лучше всего я, — отозвался дварх. — Причем обезличенным, полностью безразличным тоном вынесшего приговор судьи. Предлагаю строить разговор именно таким образом. Как приговор высшего суда. Но и ничего не скрывать, я, похоже, ошибся — Частица Мастера в этом человеке должна знать, что происходит. Ведь когда-нибудь она вернется к нему.
Аарн переглянулись и согласно кивнули.
Кхарам ходил по довольно просторной камере и пытался понять, кто и как мог его похитить. Причем практически в момент триумфа — Каяс выигрывал войну, постепенно подавляя сопротивление Элантии, экономика демократической страны не справлялась, не тянула большую войну, отличие от экзархата, способного все ресурсы отдавать войне, невзирая на голод и лишения простонародья. И вдруг! У Святомастера на мгновение потемнело в глазах, и он очнулся в этом странном помещении, принадлежность которого никак не мог определить — ни на чем не было этикетки производителя, а кое-какие мелочи, например, кран в санблоке, выглядели очень странно, возникало даже ощущение, что их произвели не в системе Ранхайд. А это было уже невозможно. Или… возможно?..
Какой-то шорох заставил Кхарама вскинуться, он принялся оглядываться, но ничего нового в камере не заметил. Затем послышалось шипение и безличный, нечеловеческие голос произнес:
— Кхарам Онтио Руайд, убийца женщин и детей, будьте готовы выслушать приговор чрезвычайного трибунала.
— Убийца женщин и детей⁈ — разъяренно зашипел Святомастер. — Что вы несете⁈
— По вине ваших последователей и их руками было убито более ста десяти миллионов только детей, — голос оставался все таким же безразличным. — Значит, их кровь на ваших руках.
— На моих, конечно, — горько усмехнулся Кхарам, как-то резко успокаивась, опять проклятые моралисты, не понимающие, что ради общего блага можно и испачкать руки. А порой и нужно. — А то, что их родителям всего лишь надо было сдаться и не сопротивляться, не имеет значения? Тогда дети были бы живы, как и они сами. Но они решили пойти против нового мира, а потому сами виноваты в своей судьбе. И не смейте обвинять в этом меня!
— Любая, самая добрая и светлая идея нивелируется негодными средствами. Война порой необходима, мы признаем это, но вы начали принуждать людей сразу измениться, повторяя судьбу своего альтер-эго. Вот только он был намного добрее и лучше вас, вы — обычный подонок, которому плевать на чужую боль и чужое горе. Он же был великим Мастером, создавшим по-настоящему доброе общество. В отличие от вас, создавшего общество, где люди жрут друг друга, где так называемые «братья по вере» готовы таких же уничтожать сотнями тысяч, обвинив в ереси или еще в чем-то.
На возникшем на стене огромном голоэкране начали демонстрироваться кадры повседневной жизни в Каясе, и были очень неприятными для Кхарама. Площади, на которых жгли и заживо забивали еретиков, усеянные шипами стены, на которые насаживали в чем-то провинившихся людей. Трудовые лагеря, где содержались сказавшие хоть слово против нового порядка, сотни тысяч заморенных голодом, похожих на скелеты людей.
— И вот это вы называете равноправием, свободой, равенством, всеобщим благом? — столь же безразлично, как и раньше, поинтересовался голос.
— Это переходной период к новому обществу, — недовольно скривился Святомастер, сам понимающий, что создал далеко не то, о чем мечтал в молодости, но гонящий прочь эту мысль всеми силами.
— Видимо, вы не знаете, что человеческие боль и горе вызывают к жизни силу, именуемую инферно. И при возникновении воронки инферно разумная жизнь там, где она возникла, прекращает свое существование. Причем происходит это в адском кошмаре, люди превращаются в зверей, в чудовищ. И к этому вы их вели. Понимая или нет, что делаете, но именно к этому.
В этот момент до Кхарама дошло, что ни в одной стране Ранхайда нет такой технологии голографии, и ему стало жутковато. Получается, его похитила более развитая цивилизация. Но если ее представители правы, то что же получается? Желая хорошего, а он всегда верил, что стремится к лучшему миру, более доброму и чистому, он на самом деле превратил страну в ад? Если правы, то да, так и получается. Но почему представители высшей цивилизации вообще вмешались?.. Какое им дело до дикарей? Святомастер никак не мог этого понять и не заметил, что произнес последние вопросы вслух.
На голоэкране вдруг появилось его изображение, только одетого в странную черно-серебристую форму с жутковатым нечеловеческим глазом на левом плече, который лежал на когтистой лапе то ли демона, то ли дракона. Но в какой-то момент Кхарам вдруг понял, что это не он. Кто-то невероятно похожий, но точно не он, этот человек был намного старше, что стало понятно из выражения усталых глаз и многих других мелочей.
— Кто это? — глухо спросил Святомастер.
— Тот, четвертой частью чьей души является ваша душа, — ответил голос. — Командор и создатель ордена Аарн Илар ран Дар, великий маг, возраст двадцать две с половиной тысячи лет. Он создал по-настоящему доброе и справедливое общество, в отличие от вас. Хотя было у него и немало неудачных попыток, но он никогда не позволял своим последователям убивать других за то, что они отличаются физически. А ваши последователи докатились до измерения черепов и длины носов, уничтожая людей, если они не попадали в установленные неизвестно кем параметры. Неужели вы этого не знали?..
Кхарам опустил голову. Знал, конечно, знал, но пошел навстречу приближенным, утверждающим, что иначе нельзя, что так правильно. А нельзя было позволять им это! Самого бы убили? Пусть, но так было бы честнее. С каждой минутой старые сомнения все сильнее поднимали голову, Святомастер все больше понимал, что создал совсем не то справедливое общество, о котором мечтал в голодной юности, а что-то намного худшее, чем жестокое общество старого Каясского олигархата. Но почему так получилось⁈ Ведь хотел хорошего! Не смог предусмотреть, что последователи, светлые и чистые мечтатели, превратятся в циничных сволочей? Видимо, так.
— Благими намерениями устлана дорога в ад, — в голосе неизвестного судьи впервые проявились какие-то эмоции. — Командор спотыкался на тех же кочках — люди и их духовное скотство, когда самые, казалось бы, чистые и добрые, получив власть, очень быстро превращались в откровенное дерьмо. Но он нашел выход и у него все получилось. Вы не нашли и поддались властолюбию ваших последователей. В итоге на вас лежит вина в гибели даже не миллионов, а миллиардов разумных.
Немного помолчав, он продолжил:
— В связи с тем, что ваша душа — часть души Командора, вы приговариваетесь к стазису до его возвращения, именно он будет судить вас, мы не вправе этого делать. Не беспокойтесь, вы просто уснете и проснетесь, для вас пройдет одно мгновение.
— Ясно, — наклонил голову Кхарам. — Что ж, это, наверное, справедливо. Хотя я не совсем понимаю, как это — часть души.
— Когда станете единым целым с Иларом ран Даром — поймете. Ложитесь на кровать и расслабьтесь.
Святомастер тяжело вздохнул, но, прекрасно понимая, что ничего не может поделать, повиновался. Только спросил:
— А что будет с моей страной?
— Каясский экзархат прекратит свое существование, все его чиновники, гражданские и военные, а также представители созданной вами церкви будут изъяты и пожизненно сосланы на безлюдную планету очень далеко от вашей системы. Без возможности возвращения.
На экране появилась какая-то планета, на орбите которой собрался целый флот жутковато выглядящих кораблей — черные огромные овоиды, все покрытые буграми и рытвинами. Их сопровождало множество более мелких, на их фоне становилось ясно, насколько велики гиганты. Но это было еще не все, когда чужие корабли снялись с орбиты и покинули плоскость эклиптики, к ним присоединились четыре бугристых шара размером со среднюю луну. Флот разогнался и скрылся в гиперпространстве, на что Кхарам только позавидовал. Его ученые и инженеры так и не смогли подобраться к созданию гипердвигателей и даже к теории гиперполя.
— Этот флот отправлен навести порядок в вашей системе, — голос снова заговорил с полным безразличием. — А теперь расслабьтесь.
Зашипел выходящий откуда-то газ. Святомастер, засыпая, не знал проснется он или нет. Но почему-то осознавал, что все правильно, так и должно быть. Слишком много глупостей он совершил. Желая хорошего, но в результате получился кошмар. Неужели иначе не бывает? Он очень надеялся, что все же бывает, ведь получилось у этого самого Командора. В то, что его душа часть чьей-то чужой он не особо верил, но прекрасно понимал, что сила сейчас не в его руках. Оставалось надеяться, что ему не солгали.
Сознание Кхарама померкло, и для него наступила тьма.
Глава 2.3
Сидя возле иллюминатора самолета, приближающегося к Красноярску, Игорь вспоминал случившееся после освобождения наставников. Ему повезло с местом, в старом АН-26, переделанном из грузового самолета, было всего восемь иллюминаторов. Большинство самолетов в Красноярском крае к этому моменту заменили на новые ИЛ-134, разработанные специально для условий севера России, но на маловажных маршрутах иногда еще попадались такие раритеты, как АН-26, а то и АН-24. Тяжелое наследие голодных 90-х все еще сказывалось в империи. Самолетов стране катастрофически не хватало, а западные плохо подходили для климата России.