— Скажите, сколько груза брать будем и что именно особо ценное? Стоматологические кресла? — спрашиваю я вертящую головой стоматологиню.
— Нет, что вы. Там есть куда более ценные вещи — отвечает она, расстегивая свою куртку и отдуваясь. Ну да, жарко сегодня и хотя от близкой из—за низкой посадки судна воды тянет прохладой, но запакованной в одеждуплотной ткани даме конечно жарковато.
— Материалы? Но их же немного.
— И материалы. Не так уж и мало наберется — поликлиника рассчитана на три таких Кронштадта. Да еще в придачу только что перед самой Бедой получили заказанные еще в ноябре материалы. С этими траншами, конкурсами и так далее все шло с огромной задержкой, и брать приходилось сразу с запасом, иначе пока наверху решат все финансовые вопросы — останешься с неизрасходованными деньгами, но без материалов. А это грустно. И, кроме того — у нас магазин стоматологических материалов арендовал площади. И складик у них там и ассортимент самый ходовой.
— А вывезти — не могли? — спрашивает прислушивающийся Серега.
— Не знаю — честно признается стоматологиня.
— А зомби там много? У вас посетителей сколько было?
— Вот посетителей быть не должно. Мне ночью наш завотделением позвонил — говорит, главврач велел на работу не выходить — вроде как эпидемия началась, потому прием отменяется, больных кого можно предупредить, чтоб зря не приходили. Как я знаю — на работу из моих знакомых никто не поехал, пережидали. А потом уже и не получилось бы. Но все равно — там есть, что забрать, поликлиника у нас была если и не лучшей, то одной из лучших в городе. У нас и аллерголог работал, и онколог и лаборатория отличная … была. Депофорезом занимались, тоже это не фунт изюму.
Внимание отвлекается какой—то суетой рядом.
— Оппаньки! — удовлетворенно выговаривает Сергей.
— Что случилось?
— Очередной балбес карабин к рыбам отправил. Ставят, дурни к поручням, ну а от поручней до воды тут близко.
— А, тоже мне развлечение. Так что это такое — как его — депофорез?
— Способ спасти весьма проблемный зуб. Альтернатива удалению.
— Толку—то от проблемных зубов — хмуро говорит Андрей.
Надо же, я—то думал, что он дремлет, а он, оказывается, слушает, о чем мы тут болтаем. Ну да, зубов—то у него не богато, надо полагать все же беспокоит проблема. Другое дело — денег не было или настроя…
— А что лучше — своя хромая нога или новехонькая деревянная? — бойко парирует стоматологиня. И, не дожидаясь ответа, сама же и отвечает: «Свой зуб, даже корень от своего зуба куда устойчивее и практичнее, чем имплантат или протез. Другое дело, что часто проще выдрать все, не корячась с лечением и сделать протез. По деньгам тоже выгоднее».
— Для пациента? — невинно осведомляется Енот.
— Ага — и стоматологиня ехидно ему подмигивает.Оба понимающе улыбаются друг другу этакими авгурскими улыбками.
— Вы на этих охламонов не отвлекайтесь, что там за депо этот? — направляет разговор в нужное русло майор. Он явно всю информацию мотает себе на ус.
— Да все достаточно просто, хотя и хлопотно — каналы зуба они на самом деле с разветвлениями и не прямые. Ну и в сотни мельчайших ответвлений от канала инструментом не залезешь. Вот и загружается туда в канал специальное вещество — гидроокись меди кальция. Потом создается слабое электрическое поле, электрофорез ведь в школе проходили?
Майор кивает утвердительно.
— Вот под воздействием поля вещество попадает во все ответвления, ликвидирует там очаги инфекции. В конечном итоге укрепляется костная ткань вокруг корня, гранулемы зачастую исчезают. Возни врачу конечно много, но для пациента дело благодарное.
— А у меня кровища идет из десен, когда зубы чищу — неожиданно влезает в беседу Вовка.
— Щетку зубную поменяйте. У всех питерских парадонтит конечно есть, но щетку замените. Давно не меняли?
— А что их менять надо? — сильно удивляется Вовка.
— Раз в три месяца, а то размахрится, будет торчащей щетиной травмировать. И после чистки зубов нанесите гель «Метрогил Дента» на десны. За недельку гораздо лучше станет.
— А что за пасты скажете — поддерживает беседу Енот.
— Насколько знаю — разницы особой в пастах нет. Во всех есть абразивный компонент, пенящий компонент и отдушки с добавками. Так что действие одинаково в общем. Тут все решает время чистки и правильность. Обязательно — дважды в день, утром — вечером самое главное не меньше трех минут и аккуратно, чтоб каждый зуб почистили. Это ж элементарно просто и заменяет пяток походов к врачу. Вы ж поймите — зубы человеку не зря даны.
— Разумеется, самое важное в человеке — зубы — ерничает Званцев—младший.
— Конечно. Вот вам в училище преподаватели все разжевывали, так чтоб вы материал усваивали лучше, так?
— Хотите назвать наших преподов зубами науки? — поддерживает своего приятеля курсант Ленька.
— Да, именно так. Потому что вам пережеванный ими гранит науки усваивать было легче. В организме все точно так же — если еду как следует пережевали — она и усвоится хорошо и весь пищеварительный тракт сработает как часики швейцарские. А нет зубов — сразу проблем масса.
— От начала до конца — не унимается Рукокрыл.
— От начала до конца — заводится стоматологиня и начинает объяснять сидящим вокруг мужикам хрестоматийные вещи про то, что без жевания нет пищеварения, даже желудочный сок не выделяется ну и так далее.
Андрей сидит грустно рядом и слушает вполуха.
— Слушай, если есть время — растолкуй мне, что там за ржач утром был с Енотом — спрашиваю вполголоса снайпера.
— Время есть. А то, что она про зубы рассказывает, я на своем брюхе знаю.
— А что не лечил, если знаешь?
Андрей грустно смотрит и нехотя говорит: «В такую копеечку влетало, что ну его к черту, не потянуть. Потерял—то зубы быстро и бесплатно, а вот вставлять…»
Потом задумчиво смотрит на воду за бортом и меланхолично отвечает: «Патрон УС имеет меньшую навеску пороха и пулю — раза в полтора тяжелее, чем обычный патрон. Пальцы у меня достаточно чувствительные, потому сразу понял, что с патроном как—то не то и не так — по весу, по балансировке. А когда разобрал — так всем это ясно стало. Прохвост этот, Енот, просто обычные патроны разукрасил. Гламурные, бело—розовые—то ты ведь сам видел. Видел ведь?
— Видел. Со смещенным центром тяжести?
— Нет таких. Вообще. В природе. И уж тем более бело—розовых. Вот все и заржали, потому как хорошая шутка. Он, небось, еще и приколется над кем—нибудь неграмотным.
— А, понятно…
За санитарным ликбезом не замечаем, что уже прибыли. Пароходик чапает по узкой длинной гавани, по берегам которой стоят циклопические не то склады, не то ангары, не то промышленные здания. Что удивляет — непривычное количество машин, людей и судов.
— Мы это куда?
— К портовому холодильнику — отвечает мне Вовка.
Ну да, он же тут где—то жил. То ли на Ленинском, то ли на Стачек. Это которая «Улица разбитых фонарей», к слову. Между тем Вовка легонько пихает меня локтем в бок и тихо выговаривает:
Вот два солдата смотрят в щелку,
Как командир ломает чайник
Они довольные смеются
Вот ведь какой у них начальник!
Потом еще раз пихает и добавляет: «Молоток! Так держать!»
— Шел бы ты, остряк—самоучка…
— Да ладно! Мы за тебя рады, особенно Серега. Раньше—то все над ним трунили, а теперь ему полегче будет, малехо и тебе достанется. Привыкай, чего уж… — скалит зубы водитель.
— Да ну тебя!
Я отстраняюсь от посмеивающегося Вовки, пока он не начал донимать меня остальным арсеналом своих дурацких шуточек — своими ушами слыхал, как он цитировал Сереге совсем ужизуверское «тили—тили тесто, жаних да невесто».
— Во, гляди — а тут крабовые палочки делали. Под пиво хорошо шли.
— Не знаю. Мне копченая или вяленая рыба больше нравится — отвечаю я ему. Вообще—то пиво я до армии и не пил, а после армии заехал к другу—дембелю в Азов, а там у него на антресолях были отборные лещи… Вот и пристрастился…
Корыто тем временем швартуется. Идем за майором. Потом он долго ругается с каким—то жуликоватым мужиком, наши грузовики уехали с кем—то другим, мужик знать ничего не знает и что самое главное — знать не хочет и плевать ему на все. Очень вовремя появляется другой, тоже жуликоватый, но я бы сказал, что в особо крупных размерах с ходу отдает несколько распоряжений и ругавшийся с нами как из кармана достает два грузовика и пару джипов.
Майор несколько удивляется, а мне вроде все ясно — успел услышать, как стоматологиня, шедшая рядом с этим «в особо крупных масштабах» который заканчивала разговор о проблемном премоляре слева на нижней челюсти. Пациент, особенно когда еще до конца не долечен — способен на многое.Еще когда учился, кафедра нервных болезней получила от пациента невероятного качества и великолепно сделанные бинокулярные очки для микрохирургической работы. Вся промышленность такое чудо сделать не смогла — а пациент, когда прижало — смог. Ну а тут пара грузовиков — при том, что их тут крутится несколько десятков, ерунда, пустяк.
Грузимся в машины. Жутковатые машинки, однако, их усилили даже не сетками, а железными листами — очень похожими на разноцветные куски от кузовов легковушек, варварски пущенных «на мясо»
В салоне темно, свет падает в узкие щели — палец не пропустишь. Пахнет потом и бензином, очень жарко. Водила — трепливый парень, болтает без умолку. Но послушать его интересно.
Глава 14. Сюрвайверы. Вылазка вынужденная.
Виктор с утра решил заняться оружием, а Ирка после того, как похоронили обеих умерших вчера «своих» и торопливо закопали виновницу их смерти, решила проветриться. Повод был хоть и пустячный, но, тем не менее, важный — надо было забрать у Арины запасные лампочки, взамен перегоревших. Газогенератор работал неуверенно, потому и лампочки перегорали чаще, чем должно. Хотя вообще—то Ирке просто хотелось прогуляться, подышать свежим воздухом после этих похорон, бабьих соплей и плача. Она слыхала, что беременным нельзя огорчаться, дети будут болеть часто, а надо создавать себе хорошее настроение и смотреть на приятные глазу вещи. То, что она беременна, Ирина уже знала точно. Вот и будет смотреть на приятные вещи.