До кудлатой наконец дошло, что ее папачос был не то, что каменной стеной, а четырьмя стенами с крышей вместе взятыми, а мать воет потому, что поняла окончательно - муж не вернется, теперь все изменилось. И что теперь делать - они обе не знали. Кокон связей и денег, надежно защищавший от окружающего быдла, испарился и девчонке стало по настоящему страшно, куда страшнее, чем во время ночных гонок на суперкарах по ночной Москве. Теперь это быдло вело себя не так, как ему было положено, оно шлялось по улицам и жрало любого, кто оказывался рядом, не разбирая толком какой крови это мясо, голубой или быдляцкой.
Кудлатая гордо сказала, что она - княжеского рода, из Рюриковичей и папачос даже имел на эту тему официальный документ от Дворянского собрания, на что Ирка кивнула, про себя заметив, что по внешнему виду эта брюнетка к Рюриковичам совершенно никакого отношения иметь физически не может и происхождения она явно не княжеского, но капиталы папачоса, конечно, позволяли купить и не такое. Оброненная кудлатой фраза о том, какие бестолковые официанты были в Москве, как они в отличие от вышколенных французских и швейцарских путали заказы и главное - вскользь упомянутые стоимости простых завтраков в тех 'забегаловках', где кудлатая столовалась, Ирку удивили. Получается, что легкий завтрак кудлатой стоил как вся месячная зарплата Ирихи. Разумеется такой анахронизм, как классовая антипатия, Ирке был незнаком.
Но вот чувства кудлатая вызвала своим рассказиком явно не добрые. Не то, чтобы Ирка ей завидовала, судя по тому, что они оказались напарницами, завидовать особенно было нечему, но впрочем - и завидовала. Да таких денжищ, которые девочка тратила на один парижский поход по бутикам ей бы на две жизни хватило! А то, что девочке нравилось покупать обувку десятками пар - по примеру зарубежных звезд, а потом она ее не носила, потому что вкусно было именно покупать - тоже симпатии не прибавило.
Глава 59. Сюрва Ирка. Элита без охраны.
У Ирки кошелек был всегда не тугим, да и у Витьки доходы были не жирные, к тому же все уходило на создание бункера в лесу. Ирке в голове не укладывалось, как можно иметь два десятка особняков в разных странах, как летать 'для оттянуться' на другое полушарие и что из себя представляет бутылка вина стоимостью в двадцать тысяч долларов и главное - зачем это все? Для нее, практичной и трезвой все это было в разряде 'с жиру беситься'.
Впрочем...
Она бы не отказалась побесится ровно так же. И то, что бесились другие, а не она сама - все таки раздражало. Хотя... Вот интересно было бы прикинуть -каково оно, когда в доме столько прислуги? Для ребенка - кормилица и нянька, для себя - домработница, горничная, кухарка. Да, еще охрана и садовник. Шоферов двое. Врач личный. Ну без адвоката сейчас можно обойтись, психоаналитика себе тоже Ирка с трудом представляла, потому тоже из мысленного списка его вычеркнула.
Мда, многовато получается чужого народу в доме. Но с другой стороны - у других-то получается. Ненароком Ирина прикинула такую ситуацию на свою вотчинную деревню. Опять вдруг вспомнила Верку и передернулась от злости. Нехер им дома торчать, неумехам, перед мужем жопами вертеть, пусть идут огороды копать и сорняки полоть!
Рука поневоле сжалась в кулак, потом Ириха заставила себя отвлечься и стала опять слушать текущий взбудораженным ручейком рассказ о злоключениях напарницы. Та уже и не замечала, слушают ее или нет, видно, что ей было нужно выговориться, да и фляжечка тормоза сняла. То, как в особняк заявилось несколько человек, из которых только один был мутно знаком - вроде как из старой охраны, и в итоге за полчаса мать с дочкой были ограблены подчистую и выселены в домик к садовнику в чем были, Ирина прослушала даже с некоторым удовлетворением. То, что тем же вечером двое поддавших новоселов пригласили на полном серьезе обобранных ими на новоселье - тоже.
Вмешавшийся было садовник получил такой зубодробительный удар в челюсть, что свалился без памяти, только треск пошел. В их собственном доме был устроен пир горой, а кинутых хозяев даже к столу не позвали, так, поглумились только, причем в этом первую скрипку сыграл соседушко, оказавшийся в компании за столом - живший через два дома известный теле радио и так далее актер, зарабатывавший на корпоративах солидные бабки.
Ну, до уровня папачоса он все же не дотягивал, потому при общении был несколько преувеличенно подобострастен, а папачос по-соседски несколько раз устраивал этому шуту гороховому нехилые заказы. Теперь звезда экрана вдоволь поглумился над соседками и пошлостей сальных от него и мать и дочь наслушались досыта.
Ирка пару раз видела выступления этого артиста, шутки его ей не понравились, потому что все были ниже пояса про жопы и письки и с завуалированной матерщиной, что простодушная сюрвайверша не считала веселым юмором. Ума большого для такого гопнического шутовства было не надо, достаточно посидеть с пацанами и пощелкать семок - вот все эти шуточки и услышишь. Так что к звезде экрана никакого уважения в мирное время Ириха не ощущала, считая его препустым обсосом. а тут гляди-ка как себя проявил!
Его предложение об исполнении приглашенными к барскому столу стриптиза встречено было вполне с одобрением - даже бывшие за столом бабы это поддержали, что удивило обеих бывших хозяек дома, да и Ирку тоже. Мамита гордо уперлась, она еще не до конца понимала, что рухнула уже с Олимпа не то, что на землю, а уже в самую преисподнюю, дальше некуда. И ее в этом быстро убедили - народишко за столом собрался незатейливый, но в некоторых областях человеческой жизнедеятельности весьма опытный. Рванувшегося было бить мамите морду за непослушание драчливого бугая быстро остановили, заявив, что ему вполне хватит на сегодня изуродованного садовника, а за мать с дочкой принялись основательно и спокойно, даже с некоторым дружелюбием, весело и изобретательно.
Застолье продолжилось как ни в чем не бывало, а дочка с матерью убедились на собственном примере, что электрошокер - это очень неприятно, когда выкручивают руки - это больно, а хлыстик для верховой езды в умелых руках чудеса творит вызывая искры из глаз, что сопротивляться двум мужикам сразу не получается никак и что сосед, гнида платяная, неистощим в сальных шуточках и подлых приколах, за что видно его и держали в компании.
Впрочем к концу первого часа издевательств дочка смекнула, что его держат на шестых ролях, как шута. Ее плевок ему в морду компания за столом восприняла с восторгом и вожак даже разрешил кудлатой поплеваться еще, сколько слюны хватит. Остальные ржали как полоумные, особенно когда актер неумело попытался ответить кудлатой пару оплеух, а она выдрала у него несколько прядей и так не шибко густых волос. А вот когда она попыталась так выразить свое отношение к другим участникам представления, то получила сразу несколько разрядов от слабоватого, но очень болезненного шокера - и по мокрым от слюны губам и в промежность...
После этого зрелища мамита сломалась и безвольно, без всякого сопротивления стала с искательностью исполнять все дурацкие требования изрядно поддавшей за столом компании. Это зрелище и ясно понятое - боль будет только усиливаться, а все мучения без толку, потому как публике за столом это все в радость, заставило и кудлатую прекратить топыриться. Что особенно удивило Ирку, так это одобрение сидевших за столом баб всему последовавшему - мать с дочкой заставили делать мужикам по очереди прилюдно минет, а потом тут же растянули прямо в соседней комнате. Не закрывая дверь.
Хорошо еще, что любовнички были сильно датыми, успели курнуть травки, покорность жертв им понравилась и они перестали изуверствовать. Еще и выпивки поднесли в промежутках между сеансами. По стакану пойла, слитого из всех бокалов и приправленного с подачи актера горчицей и уксусом. Заставив выпить до дна за их здоровье.
И даже отвергли злопамятное предложение актера помакать обеих тварей башками в унитаз. Его самого туда макнули. Чем вызвали дополнительно ржач на полчаса и заботливые пояснения опущенному автору идеи, что он-то им минет делать не будет, а вот телушки еще понадобятся. Зато зашедшие после мужиков бабы - те поступили иначе, оттаскав от души за волосы обеих пострадавших, надавав хлестких пощечин и скинув их с крыльца пинками.
В домике садовника за время их отсутствия явно был обыск, все было перевернуто вверх дном, сам хозяин домика как упал после зуботычины, так и лежал без сознания, закатив глаза и дыша с хрипом. Мамита, осторожно ухоженными пальчиами трогая распухшее лицо, на котором отпечатался багровый рубец от хлыста, неожиданно трезвым голосом сказала, что надо бежать.
Тут жизни не будет. Новоселам понравилось веселье и они его обязательно продолжат. Может быть и не шибко изобретательно, но и того, что было уже с лихвой хватит. Будет как с японскими демонами - которые с каждым своим появлением становятся все злее и страшнее, пока не покончат с попавшимися на свою беду им на глаза горемыками. Надо бежать и чем быстрее, тем лучше. Кудлатая особо удивилась тому, что после всего свалившегося им на голову мамита рассуждала здраво, точно и даже образно. То есть хоть тело и страдало, а мозг работал как компьютер - четко и бесстрастно. И действовала она на удивление разумно.
Куда бежать - да хоть в квартиру дочке, которую купили, чтобы ей можно было привыкать к самостоятельности. Пока ее драли в два смычка, она ухитрилась взять ключи от этой квартиры - дочка как приехала в последний раз, так и бросила их на столик. Вот мамита их и прибрала, пока насильники были заняты своими ощущениями. Удрать из охраняемого периметра было непросто. Хотя охрана и поменялась, но у новых жильцов было достаточно мозгов и оружия, чтобы обеспечить и патрули и часовых, сидевших бдительно и отстреливавших все подозрительное, что на глаза попалось. Рассчитывать на то, что их выпустят, было смешно. Сверхновые русские, как шутливо называли себя пришедшие на замену хозяева жизни, только входили во вкус. Значит дальше еще хуже будет. Хотя куда вроде бы хуже.