— У Вас есть доступ к медицинскому архиву? Там должны быть образцы анализов крови принца Идэна Кора.
— Что, простите? — Ванесса опешила. — Зачем Вам это?
— Я уже много всего откровенного сказал, не знаю почему, но я интуитивно доверяю Вам. Прах принца в моей комнате, в коробке из-под его любимых конфет. Если бы Вы смогли установить, принадлежит ли прах принцу, я был бы Вам очень признателен.
— Простите, но это слишком для меня, — напуганная Ванесса прикрыла рот трясущейся рукой и поспешила к выходу.
— Вы моя единственная надежда!
Блондинка остановилась и развернулась:
— Нечестно так пользоваться моей врачебной добротой.
— Так Вы поможете мне? — Корен взмолился.
— Я попробую сделать то, что смогу.
— Я напишу Вам стихотворение!
Ванесса ушла, а Корен, преисполненный новых надежд, решил выполнить обещание и увековечить лирой свою драгоценную медсестру. Усталость давала о себе знать, поэтому своё вдохновение пришлось попросить зайти утром. Он надеялся, что оно не обидится.
Спалось на удивление спокойно. Так всегда, когда дух утешен надеждой, а разум видит перспективы.
Корену снились и цветочные поля, и принц Идэн, и Ванесса, он даже летал во сне. Утром вдохновение не подвело, постучалось робко в дверцу таланта и осталось, приглашённое, в гостях на столько, насколько потребовалось.
Ванесса в течение дня заходила для процедур, заверив, что уже работает над исполнением просьбы Ида. Корен решил оставить готовое стихотворение до того момента, как госпожа Чейз вернётся с вестями о своих исследованиях.
— Мне нужна пара дней, — шёпотом сказала она.
Ид кивнул. Он столько ждал, что пара дней казалась лишь мигом. Так и было, в мечтах время пролетело быстро. Когда через несколько дней Ванесса явилась с какими-то документами, Корен понял, что — вот оно! Она всё сделала!
— Я, как и обещал, посвятил Вам стихотворение!
— Не спешите, сначала выслушайте…
— Нет-нет, сначала Вы!
Корен настоял на своём:
«Чтобы выразить всю благодарность свою,
Зачастую так мало простых голых слов,
Даже если я целую оду спою,
Подключив на подпев громогласных щеглов,
Это не передаст, как я счастлив внутри,
Как наполнен надеждой и радостью жить,
Как горят ярко в сердце моём фонари,
Я уже и забыл, как я счастлив мог быть!
О Ванесса, Вы помощи божьей рука,
Своевременно данная мне небесами.
Я запомню такой альтруизм навека,
Вы сменили нависшую тьму полосами,
Столь же яркими, как летнего солнца лучи,
Золотыми руками, словами и верой
Вы меня исцелили частицей души,
Мне подаренной Вашей отдачей безмерной!»
Чейз немного покраснела, дослушав до конца, на её лице проступила противоречивая скорбь:
— Корен, я польщена услышанным, это прекрасные слова, но боюсь я не достойна их, я принесла вести, которые не обрадуют Вас.
Внутри появилось ощущение, что сердце скатилось из своего законного места в груди и упало на пол. Разбилось оно или нет? Корен боялся посмотреть вниз.
— Этот прах определённо принадлежит принцу Идэну Кору. Мне очень жаль.
— Уходите. Вы достойны других строк. Я не верю в это, и никогда не поверю. Когда принц Идэн вернётся сюда, Вы пожалеете о том, как поступили сегодня.
— Мне действительно жаль, — Ванесса затворила за собой дверь тихо-тихо.
Корен закрыл глаза:
«Снова встречу тебя, я в закате морском
На цветущем, несущем бриз моря и волны
Поле, краше которого нет целиком
Во всём мире, отчаянном и недовольном».
Изир III
Небо уже успело затянуться сплошной грязно-серой пеленой от горящей техники и людей. Хвалёные крошеры Эдвина отступили на запад после авиационного удара Мулсатора. Радовало одно: отвлекающий манёвр с атакой Агаджана сработал, и суперсолдаты больше не сверкали на линии фронта своими гиперпрыжками и ударными волнами, генерируемыми имплантатами.
— Где Рэджинальд Элисанте? — регент обратился к одному из часовых.
— У бинокля, к северу по стене, в двухста метрах отсюда.
Изир шёл по широкому щиту мегалополиса Порта Огненного Моря, слева от него был красивый город, мирный и чистый, а по правую руку поле брани, огня и смерти, вздымающей в небо свой фатальный дух.
Министр обороны стоял, сложив руки на груди, с невозмутимым видом наблюдая за линией фронта. Гримми устремил взгляд в сторону пустыни. Он увидел крошечные горящие танки, бронетранспортёры, песок, поднимающийся всполохами от разрывов снарядов.
— Как обстановка?
— Мы уверенно держим позиции. Прогноз неплохой, за нашими стенами ещё две сотни крошеров, не выведенных в бой.
— Со стороны Мулсатора тоже могут быть не мобилизованные войска.
— Да, — министр развернулся, — поэтому исход этой войны ещё не определён. Вы искали меня?
— Я нигде не могу найти королеву. У меня появилась мысль, что она может быть здесь, — ответил Изир.
— Как, разве Вы не знаете?!
О чём он мог не знать? Этот вопрос заставил напрячься. Рэджинальд изумлённо повёл бровью:
— Королева отправилась на северную линию фронта.
— Этого не может быть… — Изир опешил. Он не давал ей таких распоряжений.
— Арина захотела подбодрить солдат и боевых командиров.
«Она с ума сошла? — Гримми задумался. — Этот козёл, Эдвин, он что-то сделал с девочкой. Возможно, разорвал нашу связь…»
Изир развернулся и поспешил вниз со стены. Его путь лежал во дворец, в темницы, в которых томился Чейз, через глухие тёмные коридоры с угнетающими потолками и тьмой, прореженной лампами дежурного освещения. Стражи кланялись регенту.
Даже если Арина больше и не под его контролем, она ещё не распорядилась о том, чтобы покончить с ним. Есть шанс, что какие-то отголоски многомесячного контроля не дают ей так просто отвязаться от него.
Регент приблизился к камере Эдвина. Она охранялась двумя стражами.
— Мне нужна будет ваша помощь. Заключённого здесь учёного и изменника нужно доставить в комнату для допросов.
Гримми отошёл в тень, стражи выполняли его приказ. Чейза заковали в наручные и ножные кандалы, судя по всему, разбудили. Он лениво ковылял, подгоняемый толчками ведущей его охраны.
«Да, эта комната не сравнится с той, в которой меня подвергал пыткам Клод Ван Хаутер со своей медсестричкой Жанной».
— Мне нужен врач, приведите кого-нибудь.
Через полчаса в пыточную был доставлен средних лет мужчина в очках, начинающий лысеть, в стареньком застиранном медицинском халате.
— Приковать заключённого к стене и раздеть.
После этих слов Эдвин полностью взбодрился, бросил свой осуждающий взгляд на Изира, при этом не сказал ни слова.
— Док, ничего, если я буду Вас так называть?
Врач растерянно кивнул.
— Так вот, Док, Вы будите мне ассистировать в дознании. А вас, — теперь Изир обратился к страже, — я попрошу охранять комнату с другой стороны и сделать так, чтобы нас не беспокоили.
Все повиновались.
«Теперь я по другую сторону. Я дознаватель, а не жертва. Но я не садист, я буду гуманным. Мне просто нужны ответы!» — обещал он себе.
— Док, разговор, который состоится в этих стенах, не должен покинуть их, в противном случае на месте этого учёного окажетесь Вы, — Изир махнул правой рукой резко, рассекая воздух со звуком.
— Конечно, господин регент, — врач даже не смотрел на него, он устремил глаза в пол, как напуганный провинившийся ребёнок.
«Из него выйдет покорный помощник. Слабый духом, но покорный, а это куда более важно».
— Эдвин, давно не виделись.
— Я бы предпочёл никогда больше не иметь такой чести.
— Возможно, но я уверен, что ты знал, она скоро произойдёт.
— Знал, но надеялся, что прикованным будешь ты, а не я. Похоже, королева ещё не пришла в себя окончательно.
— Значит, я был прав, это ты что-то сделал с Ариной.
— Я лишь освободил её от тех жутких ниток кукловода, которыми ты её опутал, парень.
— Как тебе это удалось?
— Ты просто мальчишка! Школу едва окончил, а я учёный робототехник, думаешь, мои объяснения дойдут до твоего куриного мозга?
Изир взял со стола с инструментами длинный скальпель и, подбежав к узнику, отрезал Эдвину правый сосок.
Дождавшись стихания наиболее громких воплей Чейза, Гримми распорядился:
— Док, нужно, чтобы ты остановил кровотечение и ввёл нашему дорогому учёному обезболивающее средство, мы только начали разговор. Если он и дальше будет так груб, то не даст нашему диалогу достичь взаимного понимания и решения проблем.
Врач наложил Эдвину повязку и вводил препарат, Чейз не сопротивлялся.
— Палач и кукловод. Ты решил поднять народ на восстание против Эйрин Кор и её тирании. Зачем? Чтобы противопоставить ей свою? — похоже, препараты начали действовать.
— Народ сам восстал, когда их лидера, Олафа Тэя, казнили, пригласив в столицу, обвинив в том, чего он не совершал. Но у жителей Порта Огненного Моря не нашлось лидера, способного повести их за собой. Королева слишком юна, её совет министров это цирк уродов. Я вызвался помочь им. Когда я пришёл в этот город, я был потерян. Увидев панику на улицах, я понял, я нашёл своё место, своё призвание. Когда-то, когда я находился практически на твоём месте, Эдвин, меня истязали за мелкое преступление, пытали током, способным меня убить. Моя жизнь мало волновала моих истязателей. Им нужна была информация, у них в руках была моя напарница, которая уже предала наше движение. От меня хотели получить лишь подтверждение, но и поиздеваться, конечно.
— И чем ты отличаешься от них?
— Ты совершил куда более гнусное злодеяние, чем я. Освободив Арину из-под моего контроля, ты подверг смертельной опасности целую нацию. Молись, чтобы королева вернулась с фронта, на который отправилась, живой и невредимой, иначе никто и ничто нас не спасёт. Ты ведь понимаешь, что если Арина погибнет, то министры не будут меня слушать. Я не лучший стратег и военачальник, но лучше, чем те, кто занимал этот пост до меня. В стране начнётся хаос, войско взбунтуется или падёт духом. Мулсатор не пощадит никого.