Эйрин одели во всё белое. Астрономически уже наступила зима, но здесь, в центральных широтах, несмотря на прохладу, было весьма комфортно. Часть знати нарядилась в меха, но не от холода, а просто, чтобы подчеркнуть своё пафосное положение и неприличный достаток. Королеве сделали косу с множеством вплетенных в неё живых цветов. Возможно, она хотела демонстрировать возрождение страны с новой победой, олицетворять оттепель, которая по её личному мнению наступала в народе. Но так мог думать лишь слепой или безумный деспот.
Корен пришёл на праздник в золотистом плаще с капюшоном, это вызвало некое подозрение со стороны королевы:
— Почему Вы так оделись? Вам предстоит сказать речь.
— Моя королева, это часть образа. Я подготовил народу замечательное послание, и мой внешний вид только подкрепит мои слова, открывая народу глаза на то, как много мы сделали, чтобы добиться процветания.
— Хорошо.
Эйрин Кор отправилась к трибуне. Когда она взошла на неё, ликующие богачи и пришедшие работяги из Нижнего города оттеснённые подальше — за заграждения, сдерживаемые королевскими гвардейцами, — затихли.
— Я, Эйрин Кор, королева Мулсатора, Фирсмура и Порта Огненного Моря, а также всех земель, прилегающих к этим великим мегалополисам и природным массивам, приветствую Вас на славном празднике, посвящённом дню победы над очередными мятежниками. Они не признали волю бога, воспротивились династии, избранной Всевышним править этим континентом. Неверные, которые не смогли смириться с новыми реалиями, погрязшие в своих греховных помыслах остались в старом мире, который для нас с вами — всего лишь прошлое. Мы на пороге новой эры, которая даст годы процветания и заложит фундамент роста и развития всех сфер жизни для будущих поколений.
Народ разразился аплодисментами и радостными возгласами: «Ура! Слава королеве!» У Ида это вызвало лишь притворную улыбку, за которой скрывалось неодобрение.
— А сейчас, — продолжила королева, — я бы хотела передать слово своему рыцарю, избранному новому телохранителю, суперсолдату, сверхчеловеку, могучему воину, без которого наши победы в минувших войнах могли не состояться. Поприветствуйте господина Корена Ида, воплощённую доблесть!
Рыцарь королевы поднялся на трибуну, королева уступила ему место, вернувшись на трон.
«Приветствую, Вас! — начал Корен. — Я не поэт, я простой боец, солдат великой армии, но лира мне не чужда, и я написал пару строк, которыми хотел бы поделиться с Вами:
Бластеры вложены вновь в кобуру,
Мир состоит из солей и кислот,
Мир представляют как люди, так скот,
Если скажу, что я рыцарь — совру.
Рыцари носят доспехи, не плащ,
Честные люди не прячут себя,
Каждый из них готов выдать трубя:
«Мы негодяи, и имя нам — Фальшь!»
Корен вышел из-за трибуны, стал перед ней, чтобы его было лучше видно, взял микрофон со стойки, скинул свой золотистый плащ, демонстрируя народу свой чёрный хитон, обвитый гирляндой увядших цветов, обнажив большую часть своего тела и души. В народе поднялся свист и неодобрительные возгласы, но Ид не обращал на них внимания:
«Я однажды убил человека, повстанца,
Он боролся за свой идеал и мораль.
Тот повстанец кружился с самой смертью в танце,
Когда вышел сражаться, бьясь плотью о сталь.
Он готов был погибнуть и шёл, не сдаваясь,
Без оглядки и страха стоял он за веру.
Что вижу я в зеркале, встав, умываясь?
Что сражаюсь за то, что зовётся химерой.
Подумайте о чести, о душе, о людях, которые погибли на войне! Те, кого вы зовёте врагами, не хотели вам зла и умерли не за ваши интересы, а за свои!»
Корен сбросил микрофон с трибуны, раздался мерзкий гул, который своим диссонансным аккордом поставил жирную точку в высказывании рыцаря.
— Браво, Корен, — королева Эйрин похлопала в ладоши, не поднимаясь с трона.
— Мне всё равно, что будет со мной за правду.
— То, что является правдой для Вас, для жителей Мулсатора — пустой звук. Они уверены в нашей правде, в том, за что мы сражаемся. А Вам лучше пересмотреть свои идеалы и почитать кодекс рыцарей и суперсолдат, чтобы не выставлять себя клоуном больше, — королева встала и объявила торжественное начало парада.
Корен спустился с ораторского постамента и прошёл в фуршетную зону.
«Напиться что ли? — подумал он, — Нет, так горю не поможешь. Лучше всё обдумать».
Столы ломились, дворцовые фрейлины, представители высоких сословий и военные командиры, вернувшиеся живыми с войны, лакомились яствами и бросали укорительные взгляды в сторону Ида. За спиной он слышал смешки, кто-то называл его клоуном. А он гордо шёл в своём хитоне, полуголый, но гордый. Он не обращал внимания на пустую болтовню, разве что на новости и рассказы тех, кто находился не слишком далеко от эпицентра хаоса в Порту Огненного Моря.
— Королева выпустила жуткое чудовище! Оно сметало всё и вся на своём пути!
— Так что с городом?
— Половина мегалополиса разрушена, некоторые кварталы вообще не подлежат восстановлению, но примерно половину постараются отстроить, со временем, разумеется, сейчас, когда война ещё не закончена, рано думать о восстановлении и перестройке.
— А как мирные жители? — вмешал в разговоры Корен. — Есть выжившие?
— Да, многие живы, хотя и получили ранения. Говорят, что некоторых даже привезли в столицу на парад, чтобы показать великодушие.
В памяти Ида всплыло имя, которое было написано в одном из писем Госпожи Т., адресованных принцу. Она просила похитив артефакт доставить его в Порт Огненного Моря гениальному изобретателю — Эдвину Чейзу, по её словам, он смог бы разобраться в Головоломке Крови Двух Огней, к нему они и держали свой путь когда-то.
— А ничего не слышно об изобретателе, его имя Эдвин Чейз?
— Не в курсе, никаких списков имён погибших опубликовано не было.
Возможно, стоило отправиться в разрушенный город и узнать всё самому.
Корен вышел на открытую площадку, возвышающуюся над пространством парадного плаца. Устремив взгляд к мерцающим звёздам, местами прикрытым одинокими тучками, Ид увидел снег. Зима и в самом деле началась. Даже здесь, в Мулсаторе. Вряд ли снежинки достигнут земли, не растаяв. Здесь снегу не место, но эти переливающиеся в огнях замерзшие кристаллики воды напомнили Корену о севере.
Он прекрасно понимал, что будет дальше. Отпраздновав очередную победу, войска последуют на юг, чтобы завоевать последние не покорившиеся Мулсатору земли — Лонливуд. Но путь Корена лежал не на юг, а на север, о котором отчаянно напоминал ему кружащийся в вышине снег. На берегу Лиственного моря раскинулось цветочное поле, на котором принц Идэн во снах обещал встретить его.
Не знак ли это того, что время пришло? До весны далеко, но не участвовать же ещё в одной гнусной войне? Лучше дезертировать в глазах королевы, но вырваться на свободу в своих собственных.
Чтобы не привлекать внимания, пришлось пешком вернуться во дворец, в свои покои. Ид вооружился, собрал немного припасов, снял со своего счёта почти все деньги. Наличные были надёжней в пути. Узнав о бегстве своего рыцаря, Эйрин Кор, совершенно точно заблокирует все его счета. Не стоило рисковать.
Покинув дворец, в котором Ид провёл свои самые запоминающиеся годы, он надеялся, что вернётся, когда на троне будет совсем другой король.
До элеватора в Нижний город Корен добирался на метро. Он уже много лет не спускался в него, но их будто и не было, как и всего остального. Голову заполняли шальные мысли, надежды, эйфория.
В Нижнем городе Ид воспользовался линией монорельса, наблюдая в пути за промышленными зонами, трущобами и пустырями. Сегодня в честь праздника она работала и ночью, чтобы народ мог передвигаться и праздновать, навещая своих родственников.
В ночи Корен достиг северных городских ворот, вышел за них и направился чётко на север. Справа от шоссе красовалась стандартная табличка: «Вы покидаете величайший мегалополис на Земле — Мулсатор. Удачи в пути! Возвращайтесь поскорее!»
Очевидец
Боль стихла, препараты действовали.
«Надолго ли их хватит?»
Места сосков перестали обильно кровить, но вот нога… из места, где были отрублены пальцы, кровь до сих пор струилась, Эдвин чувствовал, как слабеет.
— Док, я думаю, что следует затянуть жгуты, а может, и зашить раны, раз мой истязатель оставил нас так надолго.
— Я, — врач замешкал, — мне не следует что-либо делать без указа регента.
— Как Вас зовут, доктор?
— Это неважно, продолжайте называть меня так же, как распорядился господин Изир. Просто Док.
— Вы боитесь его?
И без ответа было ясно, что да. Бедный парень, этот врач. Эдвин представил на его месте свою дочь Ванессу, понимал как тяжело человеку, избравшему своим путём помощь людям, терпеть зверства и не иметь достаточной силы, воли и смелости, чтобы остановить их. Нет, его дочь бы вмешалась, она другая, сильная, настоящая героиня.
Изира не было уже достаточно долго.
— Док, Вы же не хотите, чтобы по возвращении Вашего великого регента королевы его узник умер от потери крови или отключился. У вас есть инструменты и анестезия? Так зашейте же раны!
Немного помешкав, врач согласился и приступил к действиям. Вколы анестетиков, производимые дрожащими руками доктора в стрессе были болезненны, но показались комариными укусами в сравнении с ощущениями, которые испытал Эдвин, когда Изир отрезал ему пальцы на левой ноге и оба соска.
Закончив с ногой, Док остановился, но Чейз намекнул ему, что стоит ушить раны и на груди. Врач не отказал, ведь регент и в самом деле пропал куда-то.
— Может, узнаете у стражей, что происходит, Док?
— Мне не было велено.
— Прекрати это, жалкий ты мальчишка! Ты знаешь, что врач должен обладать смелостью и способностью самому принимать решения, причём быстро!
— Откуда Вам знать?! Вы простой ренегат!
Глупый юнец, куда более жалкий и никчёмный, чем регент королевы этого никудышного государства.