23Майло, февраль 2153 г. – 40 Эридана
За последние годы невероятно широкое распространение получили 3D-принтеры. Технология по-прежнему находится на ранних этапах развития, но компании уже продемонстрировали, что могут, например, писать слова на субстрате, используя одиночные атомы. Кое-кто считает, что рано или поздно мы научимся строить настоящие, практичные, самособираемые производственные системы. Один такой принтер может создавать другие принтеры, роботов-рабочих, шахтеров, и в конце концов новые машины фон Неймана. Несколько компаний экспериментируют с печатающими головками, которые, словно цветные принтеры, способны давать на выходе несколько материалов. Эта технология должна развиваться и дальше, пока принтеры не смогут создавать любое вещество, атом за атомом.
Пришла пора отправляться. Я откинулся на спинку кресла, взглянул на облака, на французскую провинцию под мной, на Люси, которая спала на своем матрасе и видела свои обычные собачьи сны.
Семь увлекательных месяцев я провел, изучая и классифицируя живых существ Ромула и Вулкана. Все мои наблюдения, каждый отчет, каждая фотография уже загружены на космическую станцию и отправлены как Биллу, так и в Солнечную систему. Беспилотники разделили систему на квадраты и идентифицировали каждое месторождение руды, с которым вообще стоит работать. Автоматизированная фабрика и беспилотники продолжат добывать сырье, пока сюда не прибудут колонисты, или инопланетяне, или другой зонд. Учитывая подобные варианты, я оставил в системе эскадрилью, вооруженную снарядами. ИМИ станции получили профиль Медейруша и приказ таранить его зонды без предупреждения.
Я решил, что не буду строить здесь партию Бобов. Колонистам ресурсы понадобятся больше, чем мне, и, в общем, я не очень хотел заниматься созданием клонов. У Боба-1 это не очень-то получилось.
Неторопливо изучив местные звезды, я выбрал 82 Эридана. Эта система – хороший кандидат, да и путь до нее не очень долгий.
Я отправил последний отчет, обозначив в нем мои намерения, и в последний раз взглянул на голографическое изображение системы. Затем я врубил на полную мощность On the Road Again[7] и включил двигатель. Французские крестьяне, над которыми плыл мой воздушный корабль, осыпали меня проклятиями.
24Райкер, апрель 2157 г. – Солнечная система
На войне главное – скорость. Воспользуйся неготовностью врага; иди туда, где он тебя не ждет, и нанеси удар там, где он не принял мер предосторожности.
Мы прибыли в Солнечную систему на 5 % от скорости света, тормозя на 2,5 g. Мы тщательно рассчитали нашу траекторию и скорость приближения, чтобы казалось, будто мы летим от Эпсилона Эридана. Моделирование нашего полета показало бы, что мы пройдем совсем рядом с Солнцем со скоростью около 0,1 от световой.
Данный вектор мы выбрали после долгих размышлений. Мы должны были представлять угрозу для бразильцев, но при этом у них должна быть возможность нас перехватить. Курс-«рогатка» вокруг Солнца позволит кораблям «Парадиз» появиться на дальней стороне с огромным преимуществом в скорости и непредсказуемым вектором движения. Корабли бразильцев не смогут просто сидеть и поджидать нас.
Ну, то есть в теории.
Мы надеялись выманить все шесть бразильских зондов.
Я сидел в дежурке и нервно наблюдал за телеметрией. Мы только что прошли точку, где бразильцы – с поправкой на задержку из-за скорости света должны заметить излучение наших реакторов. Через шесть часов они уже не смогут нас перехватить. Если бразильцы решат не гнаться за нами, а дать бой, нам придется подумать об отступлении, ведь в лобовом столкновении преимущество будет у них.
Прошел час, прежде чем мы заметили движение. Я слегка поэкспериментировал с ВР, пытаясь сделать так, чтобы мое воплощение в ней на самом деле покрылось потом, но отказался от этой затеи – не хотел снова это ощущать. Увидев, как от линии астероидов отходят четыре метки, мы радостно завопили.
– Четыре – еще не шесть, – сказал я, – но в бою против двоих у нас больше шансов.
– В том случае, если сможем выбить первые четыре, – добавил Гомер.
– М-м… Да, пожалуй, гарантировать это нельзя.
В гонке вокруг Солнца мы достигнем перигелия через десять дней.
– Пора, – объявил Гомер и выжидающе посмотрел на меня.
– Ладно, понеслась. Гуппи, запускай снаряды.
[Есть.]
На парящем в воздухе дисплее появился «Парадиз-2», который с интервалом в несколько секунд запускал снаряды из кормовой части. На второй версии «Парадизов» мы установили рельсотроны так, чтобы стрелять вперед или назад, придавая предметам ускорение в сотни g. Поскольку рельсотроном управлял двигатель ВСПЛЕСК, при каждом выстреле корабль оказывался в состоянии свободного падения, но мы надеялись, что на таком расстоянии Медейруши этого не заметят.
Снаряды отлетят подальше, а когда бразильские корабли окажутся позади нас, сядут им на хвост. Снаряды будут двигаться с отключенными двигателями, на запасенной энергии, и поэтому враг не заметит их, если только не будет целенаправленно сканировать пространство позади себя с помощью радара.
Траектория бразильских кораблей слилась с нашей. Я изучил диаграмму, парящую в центре моей ВР. Взаимодействия были комплексными: мы тормозили с ускорением 2,5 g, пытаясь выполнить маневр «рогатка» вокруг Солнца; бразильские корабли двигались с ускорением 2 g, одновременно пытаясь сократить дистанцию и пустить по нам ракеты. Тем временем наши снаряды бесшумно летели позади бразильцев – в свободном падении, но с более высокой скоростью и без торможения и, следовательно, постепенно приближаясь к ним. Снарядам нужно было подойти как можно ближе и лишь затем включить реакторы; мы хотели, чтобы все самое интересное произошло с противоположной стороны Солнца, и этого не видели два бразильца, которые все еще пасли астероиды.
Наконец бразильцы перешли к действиям: каждый корабль пустил ракету. Как мы и опасались, ракеты были оснащены двигателями ВСПЛЕСК и неслись к нам с чудовищным ускорением.
[Контакт через 45 секунд.]
– Прикажи преследующим снарядам атаковать.
[Есть.]
На голограмме всплыло сообщение о том, что приказ отправлен. Через несколько секунд на экране вспыхнули восемь точек: включились реакторы снарядов. Бразильцы немедленно отреагировали, дав ракетный залп из кормовых установок.
– Ну вот, теперь все серьезно, – сказал Гомер.
Я чувствовал, как тикают миллисекунды, пока мой рельсотрон запускал снаряды навстречу приближающимся ракетам. Мы с Гомером запустили по четыре снаряда каждый. В соответствии со своей программой снаряды разбились на пары, один – чуть впереди другого, и каждая пара навелась на одну из ракет.
Бразильские корабли выпустили восемь ракет по снарядам. По нашим подсчетам, у них в резерве оставалось еще четыре ракеты.
Снаряды начали двигаться по сложной винтовой траектории, предназначенной для того, чтобы как можно больше затруднить ракетам наведение на цель.
Тем временем бразильские корабли разделились, вынуждая наши снаряды выбрать курс.
Возникло относительное затишье, и у меня появилось несколько секунд на то, чтобы просканировать одного из бразильцев. Возвратившийся сигнал суддара принес немало информации. Помимо всего прочего, я увидел пустые отсеки, рассчитанные на четыре ракеты. Я отправил сообщение Гомеру: «Всего шестнадцать ракет, как и ожидалось».
Я снова сфокусировал свое внимание на приближающихся ракетах. Три ракеты бразильцев столкнулись со снарядами, и в результате и те и другие были уничтожены. Четвертой ракете удалось увернуться от первого снаряда, но при этом она подставила свой бок для второго. Произошел взрыв, и четвертая ракета перестала существовать.
Вспышки многочисленных взрывов залили светом «картинку» и создали что-то вроде супа из хаотичных сигналов для радара и суддара. В этом коротком промежутке относительной слепоты мы с Гомером на полной скорости выпустили восемь пушечных ядер.
Когда картинка прояснилась, я увидел, что мы сбили все четыре ракеты, и у нас оставалось еще четыре снаряда.
В другом конце поля восемь бразильских ракет расправились с восемью снарядами.
Бразильцы, должно быть, сейчас хвалили друг друга за подобную меткость. Однако своей цели мы добились – заставили их израсходовать ракеты. Поведение Медейруша в системе Эпсилона Эридана показало, что в случае поражения он готов пожертвовать собой. Мы хотели, чтобы эта группа потратила боеприпасы на защиту, а не на самоубийственную атаку.
У них оставались еще четыре ракеты, и к ним приближались четыре снаряда. Мы выжидали, делая вид, что у нас закончились боеприпасы: патовая ситуация означала бы победу бразильцев.
И наконец бразильцы решили действовать и запустили последние четыре ракеты по снарядам.
– Шах и мат! – завопил Гомер.
Сосредоточившись на снарядах, бразильцы не заметили пушечные ядра. Эти ядра, совершенно инертные и не обладающие источниками излучения, бразильцы могли обнаружить только в том случае, если именно в данный момент решили бы провести направленный поиск с помощью суддара.
Шесть из восьми ядер попали в цель ровно в тот момент, когда последние ракета и снаряд уничтожили друг друга. Мы дали еще несколько залпов, пока данные телеметрии не показали, что на вражеских кораблях прекратилась всякая активность.
Столько дней, потраченных на подготовку и выжидание, и все свелось к тому, у кого больше боеприпасов.
Мы с Гомером провели круговой поиск с помощью суддара, разыскивая мины или ловушки, которые могли установить бразильцы. В конце концов мы пришли к выводу, что нам ничего не угрожает. Расслабившись, мы приблизились к разрушенным вражеским кораблям и проверили, нет ли рядом еще действующих или поврежденных снарядов.