До одного из них было менее двух секунд, и он летел прямо на меня. Я вдруг понял, что он идет на таран. Времени на точные расчеты не оставалось: придется импровизировать. Я ускорился до 5 g. Либо бразилец сможет повернуть и пойти на перехват, либо не сможет.
Две секунды спустя бразилец прошел мимо меня, все еще пытаясь изменить курс. А еще через две миллисекунды сквозь бразильский корабль – ровно в той точке, где располагался его главный компьютер, – прошел мой снаряд. У бразильца отключился двигатель, и его корабль начал дрейфовать.
Я снова включил радар, но последний корабль мне найти не удалось. Либо он уничтожен каким-то неизвестным образом, либо прячется. Во время боя мы уже раскрыли все карты, и поэтому бразилец знал, что в обычной гонке у него шансов нет. Значит, он сидит за одним из астероидов.
Боеприпасы для рельсотрона закончились. У меня оставался один снаряд, но он мне не поможет, если ему придется гоняться за бразильцем вокруг астероида. Я изучил последнюю картинку, полученную с помощью радара, и заметил именно то, что мне нужно, – стальной шар, часть одного из разрушенных снарядов. Я отправил к нему пару «бродяг»; они забрали его и загрузили в рельсотрон. Мы намеренно выбрали для стальных шаров такой размер, чтобы они могли служить и боеприпасами для рельсотрона.
Я направил снаряд под углом, чтобы он четко показал мне, что происходит с обратной стороны ближайшего астероида. И точно, телеметрия заметила корабль бразильца в тот же момент, когда он увидел снаряд. Бразилец полетел вокруг астероида в противоположном направлении.
Сюрприз, гаденыш! На вычисление его траектории у меня ушла одна миллисекунда, и как только враг оказался в моем поле зрения, я выстрелил по нему стальным шаром. У бразильца не было шансов: стальной шар, которому мой рельсотрон придал максимальное ускорение, пробил корабль со скоростью, близкой к релятивной. От удара корабль в буквальном смысле разорвало надвое, и обе части поплыли прочь друг от друга, вращаясь в противоположных направлениях. Разгерметизировавшийся реактор вспыхнул, а один из сегментов осел и деформировался под действием центробежной силы.
Это тебе за Гомера.
Мои «бродяги», обследовавшие «Парадиз-6», присылали мне подробную картинку. Гомеру, похоже, очень повезло: случайный осколок всего лишь перерезал энергоснабжение его компьютерного блока. Хотя структурные повреждения были значительными, основные системы не пострадали. Лишившись управления, реактор смог аккуратно провести аварийное выключение.
Одна из функций «бродяг» заключалась в ремонте и техобслуживании кораблей класса «Парадиз». Именно эту программу я выбрал для «бродяг» Гомера.
Мне вдруг пришла в голову мысль о том, что теперь я – как и Боб-1 – могу украсить свой корпус. Три мне, три Гомеру. Нужно включить это в число первоочередных задач.
Сейчас я занимался несколькими делами одновременно: одни «бродяги» работали над «Парадизом-6», другие выясняли, как бразильцы управляли астероидами, третья группа собирала обломки на поле боя. Сырье можно добыть и на астероидах, но уже очищенные материалы – более ценный ресурс. Особенно хорошим их источником будут корпуса бразильских кораблей.
Вторая группа «бродяг» начала присылать мне свои отчеты, и я приступил к изучению изображений. Оказалось, что астероиды приводил в движение двигатель ВСПЛЕСК с малой мощностью, но большой зоной воздействия. Он был сделан так, чтобы приводить в движение весь астероид одновременно, без приливных сил или резкого затухания поля, которые разорвали бы его на части. Система была гениальная, и я сделал кучу снимков, чтобы затем отправить их Биллу. Если он еще не начал двигать тела Койпера к Рагнареку, схема этого устройства очень ему пригодится.
Все это было очень увлекательно, однако астероиды продолжали лететь к Земле. Если они врежутся в планету, то на ней погибнет все, до последней бактерии. Бразильцы выбрали почти идеальную траекторию, и шанса на промах почти не было. Оставалось надеяться, что я сумею придать им достаточное боковое ускорение с помощью их двигателей и отвести их от цели.
Но сначала нужно сделать так, чтобы они мне повиновались, а ключей, с помощью которых бразильцы управляли двигателями астероидов, у меня не было. Ну, это легко исправить. Я приказал «бродягам» просто вырвать контроллеры и перепаять схемы двигателей. Для простой боковой тяги не требовалось никакого изящества, никаких сложных машин. Но успею ли я ее создать или нет, пока оставалось неясным.
– Приятель, очнись. Ты в порядке?
– Тетя Эмма! Тетя Эмма! – включилась ВР, и я увидел улыбающегося Гомера. – Значит, мы их сделали.
Я облегченно фыркнул.
– И их собачку тоже.
– Все их базы принадлежат нам, – сказал Гомер и сложил ладони домиком, словно настоящий великий злодей.
Мы рассмеялись – возможно, впервые после рождения мы с ним находились на одной волне. Внезапно во мне возникло чувство, которое было не чем иным, как отцовской гордостью. Это очень странно. Приди в себя!
– Ну, и что у нас тут? – спросил Гомер, сделав неопределенный жест рукой.
– Я все еще анализирую ситуацию. И, кстати, если ты еще не заметил, сообщаю: у тебя сломан хребет, так что летать пока не пытайся. Гуппи утверждает, что дня за три мы приведем тебя в норму.
Гомер кивнул, и я продолжил:
– Признаки войны повсюду. Кто-то определенно применил ядерное оружие как на планете, так и в космосе, и притом не одну бомбу, а много! Похоже, что все отбросили осторожность и махались до тех пор, пока не осталась только одна сторона. Насколько я понимаю, во всей системе осталась только одна группа техники – бразильские зонды, модифицированные для ведения боевых действий. Я нашел зону, где шло производство, – оно уже остановилось, и Араужу не починили ее, потому что у них не было ни программ, ни оборудования, необходимого для авторемонта. И они не могли ни привезти с Земли того, кто все бы исправил – не уверен, что такие люди вообще остались, – ни построить шаттл или посадочный модуль, потому что у них не было автофабрики. Классическая «ловушка-22».
– Так чем они занимались? Бегали туда-сюда и ломали все подряд? – Гомер скорчил гримасу.
– В общем, да. Мстили своим врагам. Судя по тому, куда нацелены астероиды, Бразильскую империю уничтожили именно китайцы.
– Уничтожили? Совсем?
– Практически. На самом деле, сложно сказать, какой именно ущерб был нанесен – все заволокло облаками и пылью. Упавшие астероиды и ядерные бомбы подняли огромное количество пыли, и она порушила все погодные факторы.
– Были и другие астероиды? Эти не первые?
– Далеко не первые – но, думаю, самые крупные. Я нашел десятки точек, где они врезались в Землю – в основном они размером с Аризонский кратер. А вот эти четыре размером с Юкатан, они уничтожат все живое.
– Четыре.
– Ага. – Я недоверчиво покачал головой. – Удивительно, что кому-то данное решение показалось разумным. Я совсем не жалею о том, что прикончил этих парней.
– На Земле кто-нибудь остался?
Я создал голограмму Земли и отправил ее копию Гомеру.
– Никаких радиосообщений я не перехватил, ни одного работающего реактора не обнаружил. Но, с другой стороны, не стоит ожидать, что кто-то захочет привлекать к себе внимание. Скорее всего, эта банда Араужу бросала валун на каждого, кого находила. Все, кто остался жив, наверняка спрятались под землей.
Гомер потер лоб, уставившись куда-то вдаль.
– Что будем делать? Мы могли бы выступить с заявлением, но выжившие примут его за уловку.
Гомер лениво потыкал пальцем в свою копию глобуса и покрутил ее то в одну, то в другую сторону. Посидев так немного, он уткнулся подбородком в ладонь и снова уставился в пустоту.
Я ждал, не мешая ему разбираться со своими чувствами.
Наконец он снова посмотрел на меня.
– Можно воспользоваться суддаром, но атмосфера и планетарная масса реально обрушат нам разрешение. А что там с беспилотниками-разведчиками, которых придумал Билл?
– Хороший вопрос, – улыбнулся я. – Мои системы производят их так быстро, как только могут. – Я перестал улыбаться и продолжил серьезным тоном: – Если кто-то выжил, нам нужно как можно поскорее их найти. Из-за ядерных взрывов и упавших астероидов на Земле очень скоро начнется ядерная зима. В течение пары лет все оставшиеся в живых, возможно, умрут от голода.
– Но что мы будем делать, если найдем выживших?
– Не знаю, Гомер. – Я покачал головой, не решаясь посмотреть ему в глаза. – Будем решать проблемы по мере их поступления.
Последний, четвертый астероид проскользнул мимо Земли. Хотя мы уже знали, что так и будет, это все равно вызвало у нас сильные чувства. Исходные контроллеры двигателя мы заменили на более послушную технику, и она теперь постепенно толкала астероиды на орбиты с длинным периодом и высоким наклонением, которые в будущем не пересекутся с орбитой Земли.
– Так, одной заботой меньше, – с улыбкой заметил Гомер.
[Кто-то хочет выйти с нами на связь.]
Мы удивленно переглянулись.
– Это еще что?
25Билл, сентябрь 2151 г. – Эпсилон Эридана
На самом деле не хватает только одного – хорошего искусственного интеллекта, который контролировал бы процесс. В этом и вся хитрость, верно? Подобные дискуссии предполагают, что мы совершили определенные прорывы в сфере науки и технологии, позволяющие успешно завершить проект. К сожалению, в данном случае мы ограничены уровнем ИИ. Мы близки к цели в области репликации и производства, и, вероятно, при наличии соответствующего бюджета мы могли бы создать достаточно эффективные ионные двигатели. Но мы не в состоянии обеспечить зонд достаточным уровнем интеллекта, чтобы он мог действовать во всех ситуациях, с которыми он может столкнуться.