Я посмотрел на голографическое изображение Гоку и кивнул.
– Ну ладно. За дело.
Дистанция, на которой Медейруш обнаружит излучение наших реакторов, была нам известна с точностью до миллиона километров. Мы отойдем от альфы Центавра на расстояние в 50 а.е., затем повернем и будем двигаться как можно дольше к центру системы с ускорением 10 g. Остаток расстояния до бразильской автофабрики мы пройдем на дрейфе со скоростью, приблизительно равной 13 % от световой. Мы стартовали с интервалом в несколько минут, чтобы не атаковать одновременно. Развернуться для второго захода на цель на такой скорости мы не успеем.
На то, чтобы преодолеть 50 а.е., нам понадобилась неделя, а путь к альфе Центавра-A – с ускорением – занял всего пять дней. В заранее выбранной точке я выстрелил двумя разведчиками из переднего рельсотрона. Они проплывут мимо верфи, в нескольких тысячах километрах к северу от эклиптики, собирая разведданные и передавая их нам с помощью лазера. Сразу после старта разведчиков мы выключили двигатели, отключили реакторы и начали дрейфовать по системе в сторону бразильской автоматизированной фабрики.
Я шел первым. Когда до прибытия оставалось около двух минут, я решил, что данных телескопа и полученных от разведчика достаточно для того, чтобы прицелиться в верфь. Я включил свой реактор и начал обстреливать сектор ядрами из рельсотрона, а затем, истратив больше половины боеприпасов, запустил четыре снаряда, приказав им уничтожить бразильские зонды.
Затем я резко повернул на север. У Медейруша есть ракеты и, возможно, рельсотроны и некий эквивалент снарядов. Медейруш – не инженер, но почти наверняка профессиональный военный. Он провел свою жизнь, придумывая способы уничтожать противника, и бразильские военные наверняка прислали ему необходимые схемы устройств.
Ускорившись до 10 g и выбрав новый вектор, я отправил высокоамплитудный импульс суддара в сторону верфи. Там уже почти наверняка меня обнаружили.
И точно, на верфи все бурлило: бразильские машины пытались убрать подальше новые зонды. Один зонд, похоже, двигался самостоятельно. Кроме того, в мою сторону запустили четыре каких-то объекта. Судя по их излучению, у них были двигатели ВСПЛЕСК. Возможно, это гибриды снаряда и ракеты.
Я активировал глушилку, надеясь, что Медейруш сосредоточит свое внимание на мне и не заметит Гоку, который шел за мной.
Ядра, которые я запустил, прошили верфь, словно заряд дроби. Камеры показали, что три из четырех зондов, а также почти все промышленное оборудование были уничтожены сразу.
А теперь – сюрприз. Гоку включил свой реактор в самый последний момент. Он пользовался тем, что я сканировал окрестности с помощью суддара, и поэтому сейчас обладал точной и свежей информацией о происходящем. Стремительно пролетая к северо-востоку от верфи, он отправил ядра в сторону четвертого бразильского корабля и четырех ракет. Я выключил глушилку, чтобы посмотреть на результаты.
Оказалось, что Гоку уничтожил три из четырех ракет и разгромил то, что оставалось от верфи, но четвертый бразильский корабль все еще мог двигаться. Он развернулся и полетел в противоположном направлении.
Заметив, что одна ракета все еще в игре, я запустил два снаряда из кормового рельсотрона. Двигаясь парой, один за другим, они атаковали ракету. Она едва уклонилась от первого – и тут же столкнулась со вторым лоб в лоб. Я увидел вспышку: все было кончено.
Двигаясь на полной скорости, мы с Гоку включили режим торможения. На то чтобы замедлиться и вернуться к верфи, собирая по дороге разведчиков и снаряды, ушло пятнадцать дней.
Затем мы медленно пролетели по верфи, разыскивая все полезное, исправное, а также – что самое важное – мины-ловушки.
Тщательно осмотрев окрестности с разных дистанций, мы с Гоку сравнили свои записи.
– Один ушел. Его нигде не видно, и в этом хаосе не поймешь, насколько он был готов.
Гоку кивнул и развернул схему системы.
– Мои беспилотники пытаются найти излучающий реактор или высокую концентрацию очищенных металлов. Пока ничего. Думаю, он покинет систему – иначе слишком велик шанс, что мы его поймаем. Если он в своем уме, то он будет дрейфовать в каком-нибудь случайно выбранном направлении до тех пор, пока не выйдет из зоны действия наших датчиков.
Я обдумал его слова.
– Его не успели доделать, иначе он бы действовал более активно. Возможно, на него не погрузили оружие или производственное оборудование. Если это так, то он беззащитен.
Мы помолчали. Затем я сменил тему:
– Здесь шло строительство четырех зондов. Значит, зонд, который все тут обустроил, уже улетел. – Я нахмурился, пытаясь все продумать. – Это также означает, что Медейруш оставил бесплотную копию здесь, чтобы она всем управляла. И она была без защиты.
– Бесплотную? – удивленно переспросил Гоку.
– Ну, ты понимаешь: «голый» компьютер, без корабля. Если бы мы прилетели чуть пораньше, то порезвились бы тут, как лисы в курятнике. По-моему, это жестоко с его стороны – бросить их на произвол судьбы.
– Медейруш – военный. Для него все – расходный материал, даже его собственные копии.
– Проклятье!.. – Я содрогнулся. – В общем, теперь эта система наша. Не похоже, что бразильцы собирались строить тут отдельную космическую станцию – хотя, возможно, они отложили это на потом. Ну, чем ты хочешь заняться теперь?
Гоку вывел на экран голограммы систем A и B.
– Система B подходит для производства, а для всего остального – не очень. У системы A есть планета в зоне комфорта, но я прошел слишком далеко от нее, и поэтому точных данных у меня нет. Думаю, нужно разобраться с ней, а затем отправить отчет Биллу.
– Стоит ли строить новых клонов? – спросил я. В системах A и B ресурсов хватит на любое число Бобов.
– По-моему, мы должны это сделать, – ответил Гоку. – Нельзя исходить из того, что Медейруш не вернется. Вряд ли он смирится с поражением.
– Будем строить «Парадизы» второй версии или боевые?
– Хм… – Гоку задумался. – Да, на боевые корабли уйдет больше ресурсов, но я склоняюсь именно к этому варианту.
– Согласен. Давай отошлем всю инфу Биллу. Возможно, отныне нам стоит всегда действовать парами, а не только в тех случаях, когда нужно провести разведку.
– Угу. Возможно, ты сделаешь себе Хоббса.
– А ты себе – Дилберта.
– Придурок.
– Ботан.
29Райкер, сентябрь 2157 г. – Солнечная система
Переговоры шли медленно. Полковник Баттеруорт, как обычно, заботился о благополучии своих беженцев, но некоторые из его требований мне были не по душе – например, он настаивал на том, чтобы мы не тратили время на поиски других выживших. Сегодня наша беседа снова превратилась в спор о приоритетах.
– Если остались и другие убежища, они выйдут на связь с вами, как это сделали мы. – Полковник выпятил подбородок. Я уже выяснил, что подобная поза означает «я не уступлю». По ходу дискуссии его британский акцент становился все более резким. – Зачем тратить силы, откапывая их, если они не хотят, чтобы их откопали? Это просто нас замедлит.
– Но, возможно, у них нет такого оборудования, как у вас, или они не знают, что такое «Парадиз», или вообще не в курсе, что мы здесь. Полковник, мне совсем не нравится мысль о том, что мы должны заранее списывать их со счетов. – В ответ я тоже выпятил свой подбородок, надеясь, что он поймет невысказанное сообщение. Ан нет.
– Райкер, у вас должны быть четкие приоритеты. Мы – та самая синица в руке из пословицы. Нет смысла рисковать нашей безопасностью ради какой-то другой группы – вы ведь даже не знаете, существует она или нет.
Я вздохнул. Было ясно, что мы ходим по кругу. Пора с этим заканчивать.
– Полковник, неделю назад у нас был точно такой же разговор, и с тех пор ничего не изменилось. Чтобы дать вам корабли-колонии, мне нужно построить верфь. Чтобы построить верфь, мне нужно найти ресурсы. К сожалению, источники ресурсов в Солнечной системе практически истощены, поэтому искать их придется долго. Для этого мне понадобятся Бобы. Их созданием я займусь в первую очередь.
Полковник зашагал по кабинету. Я решил последовать его примеру.
– Как только новые Бобы помогут мне завершить подготовку, у них будет время на поиски других групп выживших. Да, для этого нам понадобятся беспилотники, но по сравнению с масштабами всего проекта они – просто капля в море.
Я остановился и повернулся к экрану.
– При всем уважении, полковник, было время, когда я зарабатывал на жизнь, занимаясь управлением проектами. Существует критический путь, двигаясь по которому мы придем к построенным кораблям-колониям, а проблемы, которые вас так беспокоят, на нем не находятся. Поиски других выживших не увеличат общую длительность проекта.
Полковник тяжело вздохнул.
– Райкер, я, как обычно, вынужден признать, что в данной ситуации играю роль просителя. Но я буду и дальше защищать интересы своих людей. – Еще раз кивнув мне, он разорвал связь.
– Да, весело тут у вас. – Гомер ухмылялся, но я понимал, что он мне сочувствует.
Я вяло улыбнулся в ответ.
– Если ты вдруг захочешь поучаствовать в переговорах вместо меня…
– Пф-ф. Ты никогда мне этого не позволишь. – Гомер открыл схему Солнечной системы с подсказками в определенных точках. – Большинство беспилотников и снарядов прислали отчеты. Тут есть пара мест с неплохим потенциалом, и по крайней мере две настоящие сокровищницы. Пожалуй, я слетаю и посмотрю на них, прежде чем отдавать приказы «шахтерам». На всякий случай, сам понимаешь.
Я кивнул.
– А удаленные станции?
– Никаких радиосигналов за пределами орбиты Марса. Беспилотники скоро подойдут к Титану, а к станции в Оорте – еще через несколько дней.
Я посмотрел на голограммы.
– Спасибо, Гомер. Должен сказать, что ты действуешь как настоящий профессионал.
Он ухмыльнулся.
– То есть когда я не пытаюсь свести тебя с ума? – ухмылка исчезла. – Райкер, все мы разные, но безразличных среди нас нет. Там, внизу – люди, которые погибнут без нашей помощи. Любого Боба, которому на это плевать, нужно немедленно отключить. – Он снова ухмыльнулся. – Но не волнуйся, я просто выжидаю. Бойся меня. – Отсалютовав мне жестом, который был очень похож на непристойный, Гомер отключился.