– То есть их истребляют, – подытожил я.
Повисло молчание.
– Помни про Первую директиву, – наконец сказал Бендер.
Вероятно, так он пытался шутить.
– Ну да, – ответил Люк, с отвращением глядя на него. – Когда через сто лет сюда прибудут люди, и нам придется объяснять, что они менее чем на сто лет опоздали на встречу с единственной найденной нами расой разумных существ, мы успокоим их, объяснив, что не нарушили вымышленный закон из какого-то телесериала.
Расстроенный Бендер отвернулся.
– Извини, – добавил Люк. Похоже, его тоже удивила эта вспышка гнева.
– Но это серьезный вопрос, – сказал Марвин, глядя на меня. – Какое вмешательство считается допустимым? Даже если забыть об Основных директивах, в истории Земли мы найдем немало примеров контаминации, да и просто уничтожения культур.
– Мы не допустим, чтобы они вымерли. Думаю, это можно принять как данность, – ответил я, не поднимая взгляда.
Я вдруг обнаружил, что не могу унять свои руки. Что это – тревожность?
– О том, что будет дальше, я тебе, Марвин, сказать не могу.
– Но как мы поступим? Расставим вокруг их лагеря вооруженные беспилотники? Станем богом на небесах, который их защищает? Марвин посмотрел на каждого из нас, ожидая ответа.
– Это и есть давление среды, которое заставляет дельтанцев быстро эволюционировать, – сказал Люк. – Более того, возможно, что именно из-за гориллоидов они и становятся разумными. Быть может, нам не стоит мешать природе.
Я повернулся к Гуппи, который, как обычно, стоял сбоку по стойке «вольно». Кажется, мне удалось застать его врасплох: я был уверен, что его лицо и поза выражали активный интерес. Правда, затем он быстро восстановил свой рыбий покерфейс.
– Гуппи, какова общая численность дельтанцев в точках с кострами?
[412, учитывая сегодняшние потери.]
Я повернулся обратно к нашей группе.
– Это значительно меньше минимальной численности первобытных людей в Африке. Думаю, просто оставить все на произвол судьбы – это не вариант.
– Значит, придется охранять их с помощью беспилотников, – сказал Бендер. – Сейчас дельтанцы на этапе камней и заостренных палок. Этого недостаточно для того, чтобы сдержать натиск гориллоидов.
– Не все, – возразил я. – Ты видел Архимеда. Он – умный парнишка.
Марвин развернул перед нами карту.
– Кстати… ну, как бы… я нашел источник кремней. Он в одной из старых деревень. Интересно, что обработанные кремни есть там и в нескольких соседних деревнях. По крайней мере, часть дельтанцев знала, что с ними делать, так что Архимед не уникален. – Марвин оглядел нас, привлекая наше внимание, чтобы следующая его реплика точно дошла до нас. – Мне кажется, что в популяции распространяется рецессивный ген, связанный с повышенным уровнем интеллекта. Ему просто нужна возможность проявить себя – во всех смыслах этого слова.
Я кивнул.
– Дадим дельтанцам этот шанс. Возьми пару беспилотников, набери немного кремней – бросим их там, где обычно гуляет Архимед, и посмотрим, что из этого выйдет.
Когда вечером охотники вернулись домой, из лагеря еще долго доносились вой и рычание. Дельтанцы, очевидно, понимали, что такое смерть, но как они поступают с умершими, оставалось неясным, ведь гориллоиды забрали с собой трупы. Один охотник казался особенно подавленным: он упал на землю и, подрагивая, сжался в комок. Я проверил свои записи: он действительно много времени проводил с одним из убитых.
М-м… Да, я определенно принимаю это близко к сердцу. Ну так подайте на меня в суд.
Именно в ту минуту я решил, что гориллоиды мне не нравятся.
– Хочу кое-что тебе показать, – сказал Марвин, прерывая мои размышления.
Я посмотрел на схему, которая парила в моем голографическом экране. Чертежи беспилотника-наблюдателя с усиленной внутренней частью и десятикилограммовыми стальными наконечниками с обеих сторон. Это был своего рода противопехотный снаряд. Даже при небольшом ускорении он, вероятно, нанесет удар, сравнимый с попаданием пушечного ядра. Уцелеет ли после столкновения сам беспилотник, неизвестно.
– То есть поставить на него рельсотроны не удалось? – спросил я.
– Нет. Даже если не учитывать сложность заряжающей системы, двигатель ВСПЛЕСК беспилотников не способен обеспечить достаточное ускорение, которое сделает небольшую ракету опасной.
Я вздохнул и уже в сотый раз спросил себя о том, не стоит ли пересмотреть наши правила относительно взрывчатки. И уже в сотый раз решил, что не стоит.
– Если подвинуть все остальное, то через пару дней я сделаю десяток таких, – добавил Марвин. – Вариант не идеальный, но быстрый.
Я был старшим Бобом, и поэтому решения в сфере производства оставались за мной. Подумав несколько миллисекунд, я кивнул. Графика запуска новых «Парадизов» у нас не нет, так что пошло оно все к черту. Я не допущу, чтобы гориллоиды убили хотя бы еще одного дельтанца.
Кремень Архимед нашел через пару дней. Мы бросили жеоды там, где он должен был на них наткнуться, но ведь постоянного маршрута у него не было. Он бродил по окрестностям, как любой нормальный мальчишка, и с тем же успехом мог и полдня ходить кругами, и сидеть на камне, с чем-то играя.
Как только Архимед увидел жеоды, он прыгнул к ним и сразу их подобрал. Затем он положил их на землю, немного поплясал от радости, а затем посмотрел, нет ли рядом таких же. Убедившись в том, что он ничего не пропустил, Архимед вернулся, взял кремни и пошел обратно в лагерь.
Пройдя футов пятьдесят, он остановился и посмотрел на свой груз. Мы с Марвином недоуменно переглянулись. Через несколько секунд Архимед снова пошел – но не к лагерю, а вбок, в сторону одного скопления камней, где он любил бывать. Там он спрятал в расселине все кремни, кроме одного, и прикрыл ее ветками.
– Эдем, говоришь? – рассмеялся я. – Кажется, мы только что изобрели жадность.
Марвин ухмыльнулся.
– Или осторожность. Наверняка кремни высоко ценятся. Возможно, он боится, что его ограбят.
Взяв одну жеоду, Архимед пошел обратно в лагерь и кружным путем добрался до своей матери. Прибыв на место, он взял два камня и попытался расколоть кремень. Мы усмехнулись, глядя на то, как он изображает беспечность. Это было настолько утрированно, что с тем же успехом он мог надеть на себя шляпу с мигающей красной лампочкой. Он не успел нанести первый удар, как к нему подошли несколько взрослых дельтанцев. Они громко заговорили, и один из них попытался схватить жеоду. Мать Архимеда помешала ему это сделать, и ситуация накалилась. Через несколько секунд в конфликте уже участвовали с десяток дельтанцев, и по крайней мере, половина из них орала и размахивала заостренными палками. Однако собравшиеся, похоже, разделились примерно поровну на две группы – тех, кто хотел забрать жеоду, и тех, кто был готов защищать ее до последней капли крови. Архимед сжался в комок у ног матери, и она показывала зубы каждому, кто подходил слишком близко.
Наконец спорившие успокоились и послали за еще одним дельтанцем – седым, сгорбленным и медлительным. Похоже, что возраст остается возрастом на любой планете.
Еще один плюс к репутации этих существ. Они заботятся о своих стариках.
Пожилой дельтанец достал какие-то инструменты из кожаного мешка, сел рядом с Архимедом и начал показывать ему, как нужно раскалывать кремень. Вот это интересно. Значит, у них уже была технология обработки кремней, и они ее не утратили. Следовательно, численность популяции дельтанцев сократилась быстро и совсем недавно.
Многие из дельтанцев, которые только что орали друг на друга, куда-то убежали, но потом вернулись. Они принесли заостренные палки, мертвых животных, куски мяса, что-то, похожее на корнеплоды, и другие вещи, предназначения которых я понять не мог. Мне вдруг стало ясно, что они собираются торговаться за кремни. Я закрыл лицо и расхохотался. Мы только что сделали Архимеда богачом.
Бурные торговые переговоры завершились, и дельтанцы ушли, прихватив кремни разных размеров. Мать Архимеда разглядывала полученные богатства, широко раскрыв глаза и навострив уши: я предположил, что это аналог улыбки. Похоже, несколько дней они будут есть досыта.
У Архимеда была своя гора добычи. Ему достались несколько заостренных палок, затупившийся кремневый нож и все кусочки кремня, которые были слишком маленькими и поэтому не годились для использования. И, что еще более важно, старейшина научил его обрабатывать кремень.
Я смотрел на то, как он разглядывает свои сокровища, и почти слышал жужжание шестеренок в его голове.
Остаток дня Архимед провел, пытаясь наточить кремневый нож, и, судя по всему, у него это совсем неплохо получилось. Да, он определенно все быстро схватывал. Нож он продемонстрировал старейшине, которого я по необъяснимой причине решил назвать Моисеем. Моисей посмотрел на результат работы Архимеда и одобрительно кивнул. Ну ладно, на самом деле он сделал круговое движение головой, но оно означало то же самое. Затем он еще час показывал Архимеду, как наточить последние кусочки.
На следующий день Архимед тайком пробрался в свой тайник и достал еще одну кремневую жеоду. С собой он прихватил инструменты для обработки, которые ему дал старейшина. Архимед почти полчаса крутил жеоду в руках и разглядывал ее со всех сторон. Он явно что-то задумал и не хотел облажаться. Я с огромным интересом следил за ним и чувствовал, что Марвин выглядывает из-за моего плеча в виртуальной реальности.
Наконец Архимед принялся за работу. Прошло минут десять, прежде чем мы поняли, что он пытается сделать. Он расщепил жеоду слева от центра, затем взял бо́льшую часть и расколол ее справа от центра – видимо, он пытался извлечь максимально крупный осколок. Я предположил, что он собирается изготовить рубило.
В течение нескольких часов Архимед медленно и сознательно превращал центральную часть жеоды в довольно удобное рубило. Затем он провел уборку на своем «рабочем месте», тщательно спрятал в тайнике все куски кремня, которые еще могли ему пригодиться, и ушел, прихватив с собой свой новый инструмент.