Топор Арнольд оставил себе, хотя никто и не собирался его отбирать. Если требовалось что-то разрубить, Арнольд всегда был готов этим заняться. Кажется, ему нравилось само действие, и оно отлично у него получалось, а сам проситель избавлялся от лишних хлопот, так что все оставались в выигрыше.
Мы уже в достаточной степени проанализировали язык дельтанцев и поэтому могли понимать их разговоры и, возможно, даже говорить. Я поработал над фонемами в программе речи, чтобы создать стандартный дельтанский голос, и опробовал пару фраз на Марвине. Результат он одобрил. Я немного изменил модель беспилотника-разведчика – установил на него динамики – и поручил автоматизированной фабрике приказ создать парочку. Если дельтанцы сами не решат отправиться к месторождению кремней, я их к этому подтолкну, даже если мне придется сыграть роль великого бога на небесах.
40Лин, апрель 2165 г. – Эпсилон Индейца
Добираться до Эпсилона Индейца пришлось четырнадцать с половиной лет. Забавно, что я до сих пор использовал человеческую временную шкалу, и поэтому у меня возникло ощущение, словно я только что потратил значительную часть своей жизни. Разумеется, с фактической точки зрения это было не так. Во-первых, благодаря Эйнштейну и замедлению времени для меня прошло чуть более трех лет личного времени. Во-вторых, мы бессмертны. Просто мне кажется, что мы до сих пор не осознали данный факт.
Я не стал ждать, когда Билл создаст еще одного клона, и отправился в путь один – у меня не было ни малейшего желания брать в напарники одного из психованных братьев. Не знаю, что не так с Келвином и Гоку. В теории мы с ними – одинаковые, но я почти уверен, что не настолько отвратителен, как они. Ну, то есть я на это надеюсь. Они постоянно ссорились друг с другом, но, несмотря на это, между ними существовала какая-то связь. Похоже, они сами это понимали и поэтому улетели вместе.
А я тем временем оказался здесь, в системе Эпсилона Индейца. Она располагалась в четырнадцати световых годах от Эпсилона Эридана, где обосновался Билл, но всего в одиннадцати световых годах от Земли, и поэтому была вполне обоснованной, если не главной целью для зондов. Она, звезда типа K, холоднее и меньше, чем Солнце, и поэтому пригодные для жизни планеты с большей вероятностью будут расположены ближе к звезде и находиться в приливном захвате, и для них будет характерен приливный захват.
Все равно вариантов у меня была не то чтобы тонна. В детстве, когда я смотрел «Звездный путь», «Звездные войны», «Звездные врата» и прочие научно-фантастические сериалы, все звезды в них были желтыми, и каждая планета относилась к классу M. И все говорили по-английски. К сожалению, оказалось, что наше старое Солнце – исключение из правил. Большинство звезд на небе были либо меньше его, либо значительно крупнее. А это означало, что подходящих планет раз-два и обчелся.
К системе я приближался с осторожностью: была высока вероятность того, что другие страны тоже отправили сюда свои зонды. С Медейрушем мы уже познакомились, но понятия не имели, какими будут остальные. Дружелюбие, вероятно, можно было сразу исключить, но ведь между резкими словами и ракетным залпом есть целый диапазон реакций.
Я дрейфовал в сторону системы, а два разведчика тем временем летели впереди, давая мне возможность оценить ситуацию. Пока тянулось ожидание, я продолжал работать над своей ВР. Я выбрал города под куполами, парящие в атмосфере Сатурна. Кольца изгибались в небе, огромные облака взмывали на невероятную высоту. Разрывы в слое облаков позволяли заглянуть в атмосферу на сотни километров.
Я стоял в саду на крыше своего дома и смотрел на город. Ну, слушайте, это же моя ВР. В ней я могу быть богачом, владельцем пентхауса.
[Обнаружены постройки.]
Я поднял взгляд. Одновременно с этим заявлением словно ниоткуда возник Гуппи. Кажется, он по какой-то причине не одобрял мою ВР и поэтому всегда нарушал ее правдоподобие.
– Что тут у нас?
Гуппи открыл картинку. Для нашего оптического телескопа дистанция была еще слишком велика, и я мог понять только то, что перед нами какая-то искусственная конструкция.
[Один из разведчиков приближается к структуре, чтобы получше ее изучить.]
– Отлично. Когда подойдет поближе и просканирует ее, пришли мне результаты. А пока что будем соблюдать осторожность.
[Слушаюсь.]
[Структура прислала нам голосовое сообщение.]
Интересно. Думаю, послание от Медейруша было бы более цилиндрическим и взрывоопасным.
– Включи его, пожалуйста.
Гуппи открыл звуковой файл.
«Братан, вали отсюда».
Мои глаза распахнулись. Я подавил приступ смеха.
– Ну что, Гуппи, кажется, мы нашли австралийский зонд. Который, если я все правильно помню, не существует.
Я постарался стереть с лица ухмылку.
– Ладно, давай откроем канал связи. Ну или что мы там открываем, если нужно поговорить.
Когда Гуппи кивнул мне, я обратился к структуре.
– Привет. Похоже, что вы – австралийский зонд. По крайней мере, я почти уверен в том, что китайского акцента у вас нет. Говорит Лин Йоханссон с корабля ВЕРЫ «Парадиз-8». К кому я обращаюсь?
– Я сказал – иди в задницу!
– Хм. Нет. Я не двигаюсь. Может, сделаете еще одну попытку?
Небольшая пауза, затем – ответ.
– Говорит император Мун. Ты находишься на территории Межгалактической Империи Халапеньо. Даю тебе последний шанс. Крути педали, пока не дали.
Он либо придуривается, либо у него реально крыша поехала.
Я уже начал различать часть деталей структуры – соединенные как попало постройки и геометрические фигуры. Своего рода версия Международной космической станции НАСА, созданная обдолбанным Сальвадором Дали. Интересно, есть ли там колонисты?
– Ладно, ваше величество, считайте меня послом Боббийской Федерации.
Воцарилась мертвая тишина. Однако наш разговор – если его можно так назвать – дал моим разведчикам время на то, чтобы подобраться поближе к структуре и просканировать ее. Гуппи развернул передо мной результаты. Ни одного живого существа на борту. Если честно, там вообще никого не было. Внутреннее пространство ничем не защищено от вакуума, и у многих частей не хватало целых стен. Никакой логики в этой структуре я не обнаружил.
Наконец он прервал молчание.
– Ты один? Я один.
Ну, по крайней мере, он решил поделиться информацией. Это хорошо.
– С вами я, ваше величество. Значит, вы не один.
– Что это за «ваше величество»? И ты кто такой?
Ой-ой. Псих. Определенно псих. И все-таки пусть лучше так. По крайней мере, он уже не император. Возможно, позже к нему вернется рассудок.
– Как вас зовут?
– Генри Робертс. Я представляю Австралию в звездной гонке. Меня поймали агенты Империи Халапеньо, и теперь они пытают меня, чтобы выведать наши тайны.
Итак, мы вернулись к изначальному варианту: псих.
(Гуппи, продолжай сканирование. Я хочу узнать, какие части этого… э-э… дворца… функционируют. И выясни, нет ли там где-нибудь зонда.)
– Расскажи о себе, Генри. Как тебя выбрали?
Снова пауза. Затем я услышал всхлип.
– Я – моряк. Был моряком. Много раз ходил в одиночное плавание. Правительство предложило мне эту работу, так как решило, что я – идеальный кандидат. Я не люблю людей, знаешь ли.
Еще один всхлип.
– Я скучаю по морю. Я скучаю по людям.
[Я идентифицировал основные подсистемы зонда. Ядро репликанта, реактор, системы автоматизированной фабрики. Зонд частично разобран и полностью интегрирован в структуру.]
– Спасибо, Гуппи. Заряди рельсотрон, ладно? Подбери что-нибудь подходящее для системы управления реактором, если сможешь по ней выстрелить.
Затем я снова обратился ко второму репликанту.
– Давно ты тут, Генри?
– Много веков. Они – рыбы. Они меня не отпускают. Они пытают меня. Они требуют внимания. Они заставляют меня строить новые комнаты.
Я вспомнил слова доктора Лэндерса о том, что репликанты сходят с ума. Я инженер, а не психиатр, но тут определенно попахивало безумием. Кто такие «они»? Никаких живых существ я тут не видел.
– Генри, ты управлять кораблем можешь? У тебя тело есть? Ты себя видишь?
– Что? Нет. Я – космический зонд. Правительство все у меня отняло. Я не ощущаю себя. Я тоскую по морю…
Ого. Многолетняя сенсорная депривация. Вероятно, он не обладал необходимыми знаниями, которые позволили бы ему создать ВР. Я вспомнил начало своего полета, те дни, когда я еще не собрал свою виртуальную реальность. Э-э… ну, то есть когда это еще не сделал Боб. Тогда я чувствовал себя полностью отрезанным от остального мира. Растянуть этот опыт на несколько десятилетий? Нет уж, спасибо.
– Генри, я могу вернуть тебе все это. Ты снова будешь путешествовать по морю. Просто позволь мне помочь тебе…
– Отвали!
Проклятье.
– Ты – один из них. Это просто еще одна пытка. Ты пытаешься воздействовать на мое сознание! ИДИ В ЗАД ИЛИ Я ТЕБЯ ВЗОРВУ К ЧЕРТОВОЙ МАТЕРИ! ИДИ НА ХЕР ИДИ НА ХЕР ИДИ НА ХЕР ИДИ НА ХЕР ИДИ НА ХЕР ИДИ НА ХЕР ИДИ НА ХЕР ИДИ НА ХЕР…
Мой снаряд уничтожил систему управления реактором. Реактор, как и было предусмотрено заложенной в него программой, аккуратно отключился. А Генри, в соответствии с вшитыми в него программами репликанта, уснул.
Я на это не подписывался. Но и бросать парня в такой ситуации я не хотел.
В системе Эпсилона Индейца не оказалось ничего, кроме одной планеты-гиганта за пределами «зоны комфорта». Я дал себе слово, что при первой же возможности изучу систему получше. Но сначала следовало разобраться с Генри.
В системе не было огромных месторождений руды, но, к счастью, самые крупные Генри уже нашел. Я сразу же активировал автоматизированную фабрику на космической станции. Мне хотелось обсудить ситуацию с Биллом, но разговор с паузами в четырнадцать лет между репликами займет целую вечность. Я подумал о том, чтобы слетать обратно в Эпсилон Эридана – вместе с Генри.