Сообщение, которое прислал Гомер, состояло всего из одной фразы: «Космическая станция!» Да, с восклицательным знаком. Я не понимал, как он собирается сделать эту идею жизнеспособной, но когда у меня выпадет свободная минутка, нам с ним непременно нужно поговорить.
Я снова взглянул на картинку с заседания ООН, но там по-прежнему не происходило ничего примечательного.
Еще пришло сообщение от Джулии – довольно длинное. Джулия рассказывала об истории нашей семьи. Кажется, она без каких-либо сомнений признала во мне своего родственника. При мысли об этом у меня комок подкатывал к горлу, и я надеялся, что она общается со мной не только по приказу Кренстона.
[Источник – Новая Зеландия.]
Гуппи выяснил, из какого потока взялись те пакеты. Новая Зеландия? Бред какой-то. Помимо всего прочего это означало, что у меня не будет улик против Кренстона. Может, я должен блефовать?
Попытка взлома ни к чему не привела, и поэтому я позволил хакеру трудиться дальше.
Я отправил сигнал Гомеру, и он ответил, что у него есть время поговорить. Возможность без какой-либо задержки общаться с собеседником, который находится в другом конце Солнечной системы, снова привела меня в трепет.
– Космическая станция? – спросил я, появляясь в виртуальной реальности Гомера.
Гомер свернул окно, на которое смотрел, и повернулся ко мне.
– Она – решение всех наших проблем, – ухмыльнулся он.
– Нет. Разве что ты нашел что-то новое.
– Всего лишь новую точку зрения, – сказал Гомер. – Мы думали о космических станциях лишь как о месте, где можно разместить людей. И из этого, разумеется, ничего не получится: нужно следить за качеством воздуха, за параметрами гравитации, обеспечивать дополнительную защиту от излучения, от микрометеоритов, строить жилые отсеки, кормить людей, развлекать и так далее. Но если мы не пытаемся поселить там людей, инженерные проблемы становятся значительно проще. – Гомер выжидательно посмотрел на меня.
– Ну все, Гомер, я сдаюсь. Мы будем выращивать скот? Или… – Я широко раскрыл глаза.
– Эврика! – воскликнул он и направил на меня указательный палец. – Сельское хозяйство. Нужно просто придать станции небольшое вращение, чтобы создать «верх» и «низ», и поэтому общая деформация, которую нужно учитывать, значительно уменьшается. Внутри может быть просто одна большая пещера, и солнечный свет там доступен круглые сутки. Немного оборудования, которое будет следить за составом воздуха и регулировать температуру, и мы в шоколаде.
Я обдумал его слова.
– Растения поглощают углекислый газ и производят кислород. Повернуть этот процесс вспять может любой ребенок с коробком спичек. Но нам нужно производить калории с максимально возможной плотностью. У тебя есть какие-то соображения на этот счет?
Гомер показал мне большой палец.
– Еще бы, черт побери. Помнишь, в библиотеке была статья про генно-модифицированную пуэрарию? Повышенное содержание питательных веществ, простые условия выращивания, усваивается человеком…
– А еще ей нужен высокий уровень освещения и оптимальная температура – от 20 до 30 градусов по Цельсию. Где мы найдем такие условия? А нет, стоп… – Я ухмыльнулся.
– Ага. И поскольку теперь у нас есть доступ к хранилищам на Шпицбергене, мы можем выбрать тот сорт, который лучше всего соответствует среде, которую мы создадим. – Гомер сделал паузу и поднял вверх указательный палец. – Но пуэрарии нужно очень много воды. Ее придется постоянно завозить с Земли, если только мы не подгоним айсберги с Сатурна…
– …с помощью астероидов-«бульдозеров». – Пока мы с Гомером обсуждали его идею, она начинала все больше мне нравиться. – А их можно также использовать для перевозки реголита, из которого мы сделаем почву. Удобрения придется поднимать, но с точки зрения объемов это ерунда – особенно когда проект заработает на полную мощность.
– И лучше всего – то, что все необходимое могут печатать мои принтеры, те же самые, которые прямо сейчас создают замену Артуру, – подвел итог Гомер.
Последние слова Гомера заставили меня вспомнить о полковнике Баттеруорте. Я застонал: подобные аргументы его не убедят. Он считал, что все имеющееся у нас оборудование должно заниматься строительством его кораблей-колоний.
– Когда я скажу об этом Баттеруорту, он лопнет от злости.
Гомер вскочил с кресла.
– Круто! А можно мне на это посмотреть?
Не только Баттеруорт лопнул от злости, но и ассамблея ООН как с цепи сорвалась. Все, кроме групп, которым грозил голод, пришли в ярость и потеряли способность связно излагать свои мысли. Сидя с отвисшей челюстью, я слушал, как люди жалуются на преступное нецелевое расходование ресурсов (их слова, не мои), которое даже не внесено в график строительных работ. Наконец я решил, что с меня хватит, и попросил слова.
– Дамы и господа, ситуация такова: скоро люди начнут голодать – и под «скоро» я имею в виду полгода-год. Те из вас, у кого есть резервы, делиться отказались, поэтому исправлять ситуацию придется мне. Я предлагаю вам разумный вариант, и он даже не изменит общий график. Да, это повлияет на будущие корабли-колонии, поскольку мы потратим добытые материалы на строительство космических станций, а не кораблей. Однако я готов променять будущие корабли-колонии на жизни людей. И, кстати, к тому моменту, когда некоторым из вас подойдет срок садиться в корабли, вы уже будете зависеть от наших садов пуэрарии. Так что, пожалуйста, умерьте свой пыл.
Я выключил микрофон, в знак того, что мое выступление окончено, и стал следить за тем, как председатель собрания разбирается с толпой желающих высказаться. Невероятно. Каждый раз одна и та же фигня.
Я просмотрел ежедневный список вызовов: один из них, разумеется, был от Кренстона. Потрясающе. С другой стороны, мне нужно поговорить с ним о попытке взлома. Я потер глаза, налил себе кофе и включил связь.
– Добрый день, проповедник. Хотите поговорить со мной о чем-то конкретном?
– На самом деле, да, мистер Райкер. О сегодняшнем заседании. Хотя мы и не самый богатый анклав на планете, но кое-какие излишки у нас есть. – Он кивнул, подтверждая этот факт. – И вы уже приложили все усилия, чтобы напомнить нам об этом.
– А вы каждый раз отказывались ими делиться. Что-то изменилось?
– В каком-то смысле – да. Поскольку у вас появилась эта пуэрария, нам кажется, что, отказавшись от части наших излишков, мы лишь сделаем шаг назад, а не нанесем себе непоправимый ущерб…
Я выпрямился в кресле. Скорее всего, где-то в его речи должно прозвучать «но», однако в данный момент проповедник говорил разумно.
– …конечно, мы рассчитываем на уступки с вашей стороны. Поскольку вы уже решили посадить шпицбергенцев на третий корабль, и оставшееся место практически идеально подходит для нашего анклава – а без наших излишков мы присоединимся к неимущим, – то мы – вполне подходящий вариант, чтобы заполнить оставшиеся места на корабле.
Проповедник выжидающе посмотрел на меня. Замаскированная просьба проявить к ним особое отношение показалась мне возмутительной, но, немного поразмыслив, я понял: все, что он говорит, – правда. Хотя анклав ВЕРЫ и не был однозначным кандидатом на посадку, нерациональным этот выбор тоже нельзя было назвать – особенно если они лишатся излишков. Кроме того, наградив ВЕРУ за столь явное проявление сотрудничества, я пошлю четкий сигнал всем остальным.
На несколько секунд я уставился в пустоту. Любопытно. Если я сразу отклоню его вариант, то проявлю необъективность.
– Проповедник, это удивительно разумное предложение. Мне нужно обсудить его с моей командой, но, думаю, оно будет принято.
Проповедник Кренстон сумел стереть с лица самодовольную улыбку и, кивнув, потянулся к выключателю.
– Минуточку, проповедник. Мне нужно обсудить с вами один небольшой вопрос. – Я сообщил ему о попытке взлома, умолчав о том, почему она провалилась. – У вас есть соображения на этот счет?
Он умолк на несколько секунд – для меня это время было целой вечностью.
– Если бы хакер находился не в Новой Зеландии, а где-то еще, то, полагаю, вы бы не спрашивали, а обвиняли. – Кренстон смущенно улыбнулся. – На самом деле это логично, ведь наши технологии не были… кхм… совершенно уникальными. Австралия работала над созданием зонда, и один из наших агентов, возможно… кхм… позаимствовал несколько идей.
– Шпионаж? Вы украли их чертежи?
– Называйте, как хотите. Весьма вероятно, что Австралийская Федерация прекрасно разбирается – разбиралась – в ваших исходных чертежах. А когда Бразилия начала бомбардировать Австралию камнями, большая часть выживших оказались именно в Новой Зеландии. – Кренстон наклонил голову набок и посмотрел на меня. Намек был вполне ясен.
– Очень интересно. Спасибо за откровенность, проповедник Кренстон.
Мы попрощались, и я отправил короткое сообщение Чарльзу и Гомеру.
Ответ Чарльза пришел всего через несколько секунд. «Я согласен с предложением ВЕРЫ. Помимо всего прочего оно поможет нам спасти наших родственников. Знаю, ты не хочешь включать данный фактор в наши расчеты, но меня беспристрастность не очень волнует».
И от Гомера: «Согласен. И объяснение кажется правдоподобным, а для Кренстона это большая редкость. Надеюсь, он ничего себе там не растянул».
Я усмехнулся. Ладно, похоже, мы сумели заключить сделку.
50Боб, июнь 2166 г. – Дельта Эридана
Оглядываясь назад, я признаю, что мы должны были этого ожидать. Дельтанцы не зря оставили эти края и перешли через горы – несмотря на то что тут лучше места и больше ресурсов. И вот она эта причина: гориллоиды.
Дельтанцы шли большой, шумной, далеко растянувшейся группой – невероятно привлекательная цель, бродячий стол с яствами.
Гориллоиды напали рано утром, на рассвете, когда инфракрасные сенсоры беспилотников стали бесполезными. Гориллоиды, конечно, не знали о них, и им было плевать. Они просто пошли в бой, когда для них стало достаточно светло.