Мы, словно пастухи, перегоняли льдины от пояса Койпера, и интервал между ними составлял около недели. Гарфилд находил их и отправлял мне с помощью своего двигателя, управляющего астероидом, а с помощью второго двигателя я их ловил. За десять лет мы сбросим на Рагнарек столько льда, что его маленькие моря превратятся в настоящие океаны. Мой долгосрочный план состоял в том, чтобы подготовить планету к колонизации.
[Выравнивание курса завершается. Две минуты до отключения.]
– Спасибо, Гуппи. Сколько у меня времени на то, чтобы снять двигатель с айсберга?
[650 секунд.]
Ого, сурово. Я просмотрел программу, которую написал для беспилотников. На то чтобы «чисто» демонтировать двигатель, требовалось двенадцать минут. Да, я заложил кое-какой допуск, но все равно…
Двенадцать разных структур нужно освободить от якорей и поднять с поверхности межпланетного айсберга, прежде чем он войдет в атмосферу. Сами якоря я уже списал – на их извлечение уйдет слишком много времени. Надеюсь, они не причинят большого вреда, когда врежутся в землю.
В моей ВР появился Гарфилд.
– Как успехи, Билл?
Он следил за тем, как развивается эта драма, и, к счастью, не пытался подключиться к нам в качестве зрителя. Сам он находился на периферии системы и все равно ничего не мог сделать. Спасти все оборудование не удастся, даже если беспилотников у меня будет в два раза больше.
Я ухмыльнулся.
– Обычный рабочий день. Проходи, проходи, тут смотреть не на что…
[Двигатель выключен. Приступай к извлечению.]
Я приказал беспилотникам начать демонтаж оборудования. Отныне все было связано с ИМИ, которые управляли беспилотниками. Я мог лишь не путаться у них под ногами и не лезть под руку. Либо они спасут оборудование, либо на Рагнареке появятся новые кратеры.
Шестьсот пятьдесят секунд спустя ледяной астероид вошел в атмосферу. Время вышло. Если сейчас оставить айсберг в покое, он пролетит по верхним слоям атмосферы и уплывет в закат. В буквальном смысле слова.
Но я активировал несколько взрывных устройств, и айсберг раскололся на огромное число обломков; они достаточно малы, и растают раньше, чем покинут атмосферу. Под влиянием потоков воздуха они начали разлетаться в разные стороны. Все они расплавятся на большой высоте и в течение нескольких дней или недель прольются на поверхность планеты в виде дождя.
А вот кучу якорей и два сегмента двигателя ждала немного иная судьба.
Я посмотрел на Гарфилда и пожал плечами.
– Я ведь сказал, что так может случиться. Не хочу говорить: «Я же предупреждал»…
– Нет, конечно. – Я скорчил гримасу. – Следующий кусок льда прибудет на место через неделю. Боюсь, что он пролетит мимо, и тут мы ничего не можем сделать. Но если ты побыстрее подгонишь мне пару сегментов, я поймаю все остальные.
– А затем я должен строить запасные?
– В краткосрочной перспективе – да. Но в долгосрочной… Гарфилд, вся эта тема с якорями меня напрягает. Они замедляют установку, замедляют демонтаж. Рано или поздно что-то должно было пойти наперекосяк. Я ищу способы вообще избежать контакта с поверхностью.
– Серьезно? – удивленно воскликнул Гарфилд. – Просто разместить сегменты на орбите вокруг куска льда?
– Угу. Понадобится два отдельных управляющих канала, но, в принципе, ничего страшного в этом нет. И это сильно все ускорит. Кроме того, мне нужно отдохнуть от проекта «Андроид». Отладка уже превратилась в какую-то ловлю блох.
Гарфилд рассмеялся.
– Ладно, старина. Создам пару сегментов и пришлю их тебе.
Припарковав оставшиеся сегменты двигателя, я, несмотря на данное Гарфилду обещание, открыл файл с проектом «Андроид». На экране появилось окно; в нем я увидел опытный экземпляр, который находился в одной из лабораторий на орбите.
В данный момент выключенный андроид лежал на опорной раме. «Буллвинкл» был четвероногим, размером с лося и столь же симпатичным. Антенны системы связи странным образом напоминали знаменитую пару рогов. Вероятно, это не случайность. Я уже упоминал о том, что часто веду себя как ребенок?
Это был «Буллвинкл» версии пять кадзиллионов или около того. Базовая концепция не очень сложная: искусственный скелет из углеволоконной матрицы, мышцы из пластика, обладающего «памятью», которые сокращаются при подаче электрического сигнала, а также датчики, копирующие обычные пять органов чувств. Весь комплект дополняла система дистанционного управления. Репликант – такой как ваш покорный слуга – мог управлять андроидом, словно собственным телом.
Ну, то есть в теории. Попытки заставить его работать неизменно приводили к разочарованию.
С точки зрения механики с «Буллвинклом» все было нормально. Проблема заключалась в органах чувств, рефлексах и связи. Подключение датчиков прикосновения, чувствительности к теплу и холоду требовало микроточности, словно в нейрохирургии. Принтеры в данной ситуации не помогали. И чем больше контекстной обработки данных я встраивал в «Буллвинкла», тем больше увеличивалась локальная компьютерная система. Чем больше я подгонял его под удаленное управление, тем крупнее становилась нужная мне полоса пропускания. И тем больше все портила задержка, связанная со скоростью света. Это могла исправить сверхсветовая связь, но я еще даже не приблизился к тому, чтобы создать УППС, который поместится в теле лося.
В идеале мне хотелось получить управление андроидом с эффектом погружения. Я хотел чувствовать, как я бегаю по земле. Я хотел ощущать тепло и холод, чувствовать прикосновение ветра к моему лицу. Это сильно отличалось от управления беспилотником или снарядом, которое напоминало видеоигру. Я уже приблизился к цели на девяносто процентов, но оставшиеся десять сильно ломали мне мозг.
Вздохнув, я закрыл папку и вернулся к проекту по перемещению астероидов. Работаем дальше.
57Марио, август 2169 г. – Бета Гидры
Бета Гидры находилась в 23,4 световых лет от Солнца. Я не стал спорить и конкурировать с другими Бобами за более близкие звезды, а отправился в дальний космос. «Я люблю ходить по запретным морям» и так далее, в духе Мелвилла. Надеюсь, когда все остальные доберутся до этой системы, у меня уже будет рабочая космическая станция с надписью: «Здесь был Марио».
И, давайте уж начистоту: я очень не хотел быть рядом с другими Бобами. Меня удивляло, что они до сих пор не поняли, насколько каждый клон отличается от остальных. Недостаточно вариативности, чтобы они стали отдельными людьми, но достаточно, чтобы они придерживались разных мнений. В них я словно видел самого себя, получившего черепно-мозговую травму. Жутковатое ощущение. И да, Боб-1 установил правило, что всеми командует старший Боб, но мне казалось, что оно долго не продержится. Изначальный Боб не очень любил подчиняться.
Ну, не важно. Я здесь, они там, и это прекрасно. Пора исследовать мои владения.
Я вошел в систему с мягким торможением в 2 g. Я мог бы прилететь гораздо шустрее, но опасался, что там меня может поджидать Медейруш, и поэтому не хотел показывать, сколько у меня лошадей под капотом. Пусть он увидит 2 g, часть мощности, которую может развивать мой хорошо защищенный реактор, и обнаглеет. По крайней мере, я на это надеялся. Мне очень хотелось снова надрать ему задницу. Для этого я заготовил пару особых снарядов с его именем. Нет, честно. По дороге из одной системы в другую дел у меня было мало, и я поручил «бродягам» выгравировать его имя на нескольких снарядах.
Но пока что ничего бразильского поблизости не оказалось. Более того, тут вообще ничего не оказалось. Это была большая, хорошо заполненная система, но я не обнаружил в ней никаких металлических руд. Серьезно – ни одной. Судя по данным спектрального анализа, металличность местной звезды приблизительно на треть меньше, чем у Солнца. А ведь обычно состав системы соответствует составу звезды.
Заведя руки за спину, я разгуливал по балкону своего дома, стоящего на дереве, и наслаждался видом на огромный лес с высоты в тысячу метров. В реальности этот лес не существовал: я создал его, в основном по образу леса из «Между-мира» Фостера, но проредил его, чтобы вид был лучше, и, кроме того, добавил кучу земных птиц и удалил всех больших, голодных, драконоподобных тварей.
– Мысли есть? – спросил я у Гуппи.
[Мне за это не платят.]
Я усмехнулся. Даже в стандартной модели у Гуппи было много пространства для расширения, а я дал ему еще больше места – ведь теперь у нас появились «Парадизы» новой версии, с увеличенным числом ядер и расширенной памятью. Благодаря этому он уже превращался в настоящую личность, становился едким и бесцеремонным, почти дерзким. Я его обожал. И он, разумеется, не был клоном Боба.
– Ну ладно, умник. Данные проанализировал?
[Это да. Мой анализ: металлов нет.]
– Спасибо, Капитан Очевидность. Случайно, не знаешь почему?
[Нет, но я заметил, что концентрация остальных элементов находится в пределах ожидаемого. Нет только металлов. Они полностью отсутствуют.]
А это невозможно, это противоречит всем известным теориям формирования звезд и планет. Гуппи моргнул и повернулся ко мне. Я знал, что сейчас последует.
[Кто-то нас опередил.]
– Проклятье… Медейруш. Но разве тут не должна была остаться автофабрика?
Я прикусил язык и несколько секунд подумал. Что-то в данной теории показалось мне подозрительным.
– Погоди. О каком количестве руды мы говорим? Если взять объем металла, который – как мы предполагаем, должен быть в этой системе, – то сколько времени уйдет у Медейруша на то, чтобы превратить его в маленьких симпатяжек-медейрушей?
Гуппи немного подумал. Или посчитал. Не важно.
[1732 года. Плюс-минус.]
– То есть этот вариант исключается. Мы летели в течение двадцати с небольшим лет. Ему пришлось бы потратить столько же времени. – Я прекрасно понимал, что доказываю очевидное, но рассуждения вслух всегда помогали мне размышлять.