Мы запустили разведчиков широким фронтом, чтобы как можно лучше сканировать систему. Они не излучали в радиодиапазоне, а их реакторы обладали отличным экранированием, и поэтому была высока вероятность, что они проскочат незамеченными. Однако выйти сухими из воды мы не сможем. Оставалось надеяться, что Медейруш обнаружит только парочку наших зондов и решит, что здесь только один Боб.
Я отправил приглашение на встречу остальным бойцам отряда, и через несколько миллисекунд в моей ВР появились семь Бобов.
– Обсудим стратегию, парни, – сказал я, обводя взглядом собравшихся.
Ганнибал взял у Дживса чашку кофе и открыл схему звездной системы.
– Проверим, не прячется ли что-нибудь за планетами или спутниками. На одну и ту же уловку мы два раза не попадемся. Благодаря предварительному отчету Майло мы неплохо представляем себе, где тут что. Мы…
Вдруг Ганнибал исчез из ВР. Мы потрясенно переглянулись, а затем одновременно покинули наши виртуальные реальности.
– Кто был ближе всего к Ганнибалу в физическом мире? – рефлекторно спросил я, хотя уже изучал схему нашего расположения. Ганнибал был в конце строя Бобов, а рядом с ним находился Том.
– Том, что говорит суддар?
Через миллисекунду пришел ответ Тома.
– У меня очень размытый сигнал, но никакого Ганнибала на экране нет. Погоди…
Мы выждали четыре миллисекунды, которые длились целую вечность, и затем Том продолжил:
– …область размытого сигнала расширяется и становится тоньше. Полагаю, это какой-то взрыв. Советую всем провести полное сканирование, и к черту фактор внезапности.
Хорошая мысль. Я врубил суддар на максимум и сделал скан в радиусе трех световых часов. Ответ был отрицательным, если не считать какой-то неопределенности – чего-то, похожего на тень, которую видишь краем глаза. Эта зона неопределенности находилась между нами и системой. Я перефокусировал суддар и отправил луч в этом направлении.
В яблочко.
– Парни, что-то идет в нашу сторону на очень высокой скорости. И эта штука мощно замаскирована: она видна, только если сигнал попал прямо в нее.
Остальные хмыкнули, подтверждая, что они меня услышали.
– У меня тоже что-то есть, – доложил Барни.
– И у меня, – сказал Том.
Потратив несколько миллисекунд на то, чтобы сравнить наши данные, мы поняли, что в нашу сторону летят три неопознанных объекта и что они все еще набирают скорость. Мы направили прямо на них три обычных зонда, чтобы получить картинку.
– Они уклоняются, – сказал Фред. – Похоже, предполагают, что зонд попытается их протаранить.
– Ну, если получится, это будет неплохой результат, – ответил я, – но сначала нам нужна телеметрия.
На то чтобы пройти мимо друг друга, у них ушло чуть более пятнадцати минут. Приближающийся объект по-прежнему метался из стороны в сторону. Зонды сумели сделать лишь пару кадров плохого качества, но зато им удалось полностью его просканировать.
Когда результаты появились на наших рабочих столах (благодаря мгновенной связи УППС), мы ахнули.
– Мать твою! Он создал атомные бомбы!
– С замаскированными реакторами и очень, очень крупными двигателями ВСПЛЕСК, – добавил Фред.
– Это соответствует тем сигналам, которые получил я. Похоже, Ганнибал уже превратился в радиоактивное облако, – сказал Том. – Мы в заднице.
– Ни хрена, – ответил я. – Когда они подойдут на расстояние, с которого смогут атаковать? Том, ты прикинул мегатоннаж?
Наступила тишина, а затем Том открыл в наших ВР распечатку данных со своих сенсоров – не бумагу, а просто окно с данными.
– Вот приблизительный анализ. У нас четыре минуты – целая вечность. Если учесть их скорость и дистанцию между ними, шансов уклониться у нас нет. Выйти из зоны поражения мы не успеем.
– Ну что ж… – сказал Кайл. – Кажется, Медейруш думает, что хорошо подготовился и загнал нас в ловушку.
Я усмехнулся, слушая сухое изложение Кайла.
– Угу. Ну ладно, давайте их расплавим. По два Боба на бомбу, а я в случае необходимости тоже дам залп. Когда зарядитесь, дайте знать.
Мы собирались применить наше секретное оружие. На основе технологии световых мечей (то есть фактически раскаленной ионизированной плазмы, заключенной в магнитную бутылку) Билл создал нечто новое. Он нашел способ направлять эту плазму, а с ней и магнитное поле, словно торпеду. В результате у него получилось раскаленное до миллиона градусов, обладающее огромным зарядом «копье», которое расплавляло все, на что натыкалось, одновременно передавая цели очень локализованный электромагнитный импульс. Мы тщательно протестировали это оружие в системе Эпсилона Эридана, но сейчас оно впервые будет применено в бою.
Когда все заявили о том, что их заряд достиг максимума, я скомандовал:
– Огонь.
Шесть «шипов» из плазмы вылетели со скоростью, близкой к световой. Одно из величайших преимуществ данного оружия состояло в том, что оно практически не обладало массой, и поэтому суддар не мог его обнаружить, а все остальные способы обнаружения ограничены скоростью света. «Шипы» из плазмы не могли следовать за уклоняющейся целью, но цель не узнает о них, пока они не подойдут к ней.
«Шипы» за несколько мгновений проделали путь до целей, и все три тени исчезли. Самое направленное сканирование на максимальном уровне детализации не показало ничего, кроме небольших, фрагментарных сигналов.
– Жуткое дело, – выразил всеобщее мнение Нед.
– Мы едва обнаружили эти штуки, да и то лишь благодаря тому, что Билл улучшил суддар, – добавил Фред. – Может, Медейруш изобрел какую-то маскировку?
– Сомневаюсь, – сказал я. – Он всегда казался обычным военным. Более вероятно, что эту технологию Бразильская империя создала на Земле. Возможно, ее специалисты загрузили всю засекреченную военную технику на корабль Медейруша перед самым стартом. Это объясняет и то, откуда у него атомные бомбы.
– То есть он мог заготовить для нас и другие сюрпризы.
В ответ мы одобрительно зарычали. Кто-то выругался.
Повисло молчание, а затем Нед заговорил снова:
– Похоже, нам нужно менять нашу стратегию.
– Маскировка? – на лице Билла отразились интерес и удивление.
– Ага. Это единственное объяснение, которое мы смогли придумать.
Я показал ему в окне всю последовательность событий и передал собранную нами информацию о бомбах.
– Проклятье. Постарайся добыть образец, что ли. А я тем временем тоже поработаю. Но, похоже, элемент внезапности уже утрачен.
Билл махнул мне на прощание и исчез.
Супер. Восемь нас – нет, теперь семь – против Медейрушей, число и местоположение которых неизвестно. Подобный расклад мне не нравился.
– Совещание! – крикнул я.
В моей ВР возникли шесть Бобов.
– Билл нам особо не помог, но он заметил – вполне справедливо, – что если сейчас мы уйдем, чтобы вернуться позже, Медейруш еще лучше подготовится к встрече с нами. Билл предлагает нам сохраниться и идти в бой.
– Ему легко говорить.
Это сказал Элмер, который с самого начала не испытывал особого энтузиазма. Мне кажется, что квантовые различия сделали его чуть трусливее всех нас. Он напоминал мне персонажа, которого Билл Пэкстон сыграл в «Чужих».
Я сурово посмотрел на Элмера и продолжил:
– У нас есть плазменные «шипы», и у нас есть снаряды с новой, управляемой системой подрыва ядерного заряда. Это немного. В лучшем случае мы наведем тут шороху, а затем он нас уничтожит. Проверьте, работают ли у вас аварийные системы, сделайте новое сохранение и попрощайтесь с жизнью. Мы идем в атаку.
Бобы исчезли из моей ВР. Семь кораблей повернулись к центру системы и ускорились до 10 g.
Первый этап нашего рейда по внутренней части системы прошел относительно легко. Медейруш все еще исходил из предположения, что у него и у нас один и тот же суддар и что он увидит все, что мы запустим в него. Но когда мы уничтожили полдесятка его бомб, он, наверное, все понял.
Сканирование показало, что объекты с двигателями ВСПЛЕСК разлетаются во все стороны. Более сотни источников радиации вспыхнули и пришли в движение одновременно. Похоже, это ложные цели. Эффективный метод. Мы никак не могли отличить их от настоящих.
– Совещание!
Как только остальные Бобы появились, я начал:
– Так. Часть источников излучения – возможно, большинство – обманки. Но среди них точно есть Медейруши, оружие и замаскированные бомбы. Какие будут предложения?
К моему удивлению, первым заговорил Элмер.
– Чтобы нанести ущерб, бомбы должны находиться на определенном расстоянии от нас. Если мы будем двигаться, как единое целое, и поручим части Бобов искать замаскированные устройства, бомбы не смогут к нам подобраться.
– И если мы уничтожим все ложные цели в этом радиусе, то все будет нормально, – вставил Фред.
– Это, разумеется, лучше, чем действовать поодиночке, – признал я. – Но «шипы» плазмы будут эффективны лишь до тех пор, пока Медейруш не поймет, что происходит, и не начнет вилять из стороны в сторону. Кроме того, на подзарядку плазменных пушек нужно время. Это же не револьверы из голливудских фильмов.
– Значит, нужно нанести побольше урона, пока он еще не врубился, – решительно сказал Том. – Давайте просто палить из всех стволов. Может, отсутствие плана собьет его с толку.
Его идея показалась мне настолько глупой, что, возможно, была гениальной. Мы молча посмотрели друг на друга, кивнули и принялись за работу.
Началась игра в кошки-мышки. Медейруш знал, что мы можем уничтожать его машины внезапно, и, возможно, решил, что у нас есть замаскированные ракеты. Поэтому он рассредоточил свои силы и попытался отвлечь наше внимание с помощью ложных целей. Мы уничтожили множество объектов, не понимая, есть ли среди них что-то ценное.
Наконец настал момент, которого мы боялись больше всего. Один из объектов Медейруша уклонился от нескольких «шипов» и подобрался к нам на нужное расстояние. Ну почти. Радиация и электромагнитный импульс, возникший в результате взрыва, на несколько секунд повергли в хаос наши внутренние системы. К счастью, у «Парадизов» третьей версии многие системы были дублированы. Пятеро из нас смогли действовать дальше. Двое, должно быть, потеряли слишком много важных функций: их аварийные системы активировались, реакторы взорвались, и их корабли исчезли. Оставалось надеяться только на то, что сохраненные копии Фреда и Джексона были свежими и неповрежденными.