— Эй, мистер, — закричал он, обращаясь к странной чете карлов: проводнику с женщиной.
— Подойдите сюда. Я к вам обращаюсь, мистер. Подойдите.
По-видимому, карлы не обратили на Робийяра ни малейшего внимания. Они спокойно развернулись и быстро зашагали прочь, догоняя своих товарищей.
— Ну и дела, — прошептал испуганно Робийяр. — “Поехали домой” сказал он сам себе, и выскочил из вагона.
На перроне стояла его маленькая трогательная дочь, совершенно беспомощная, и в глазах ее сверкали слезинки.
Сердце отца дрогнуло.
— Мисс Эллин, — в это обращение он попробовал вложить все тепло, на какое он был способен. — Мы едем домой. Достаньте платок — вытрите, пожалуйста, слезки.
Эллин вскрикнула и сказала, что забыла в вагоне свою сумочку.
В этот миг мимо них прошли странные люди: какая-то женщина, закутанная с головы до пят, и карла, что как животного погонял ее бичом.
Эллин, скрывшаяся в вагоне, этого не заметила. Робийяр вздрогнул и проводил странную пару взглядом. Потом не удержался и окликнул:
— Эй вы, из какой страны будете?
И сам испугался собственной нескромности. Из вагона вышла белая, как полотно, Эллин. Отец повел ее за собой.
За вокзалом, на площади, их ждала коляска.
Неподалеку на площади, среди спешащих мимо людей, стоял какой-то джентльмен в тяжелом черном пальто с выпученными глазами и пристально смотрел на семейную пару отца и дочери.
“Что за наглец?” — подумала Эллин, и потупив глаза прошагала мимо господина со странными глазами.
Пьер Робийяр распахнул дверцы кареты.
— Прошу вас, — строго сказал он.
Эллин побледнела. Она вдруг подумала об одной причине, которая могла заставить ее отца тайком покинуть “Страшный суд”
Она стиснула зубы, чтобы не застонать.
“Филипп. Где ты?”
Страшная догадка, хуже, чем ее исполнение. Она может мучить сильнее.
Чтобы отыскать Филиппа, надо было вернуться чуть назад: пока Пьер Робийяр только ожидал свою дочь на перроне.
Филипп Робийяр, наконец, освободился от пут и выскочил на перрон. Он горел одним желанием: пойти по адресу, указанному ему Батлером, и найти там Эллин.
Найти Эллин. Может быть в этот раз судьба его не обманет.
Его взгляд механически уперся в фигуру Пьера Робийяра, который стоял на перроне и тревожно вглядывался в странный сброд, выходивший из соседних с Филиппом вагонов.
Филипп тоже обратил на него внимание: одни карлики!
Но брови его радостно взметнулись вверх. Значит он не ошибся насчет своего предположения. Страшные карлы действительно ехали с ним.
Серна сказала ему пророчествуя — встретиться с Эллин тебе помогут черные маленькие люди. Сейчас перед глазами Филиппа их было очень много. Они сновали взад и вперед по платформе. А впереди маячила… фигура дяди Робийяра.
Филипп заметался. Надо было прятаться. Он хотел было пристроиться к носильщикам, но их не было. Лезть в вагон обратно было боязно, а вдруг поезд тронется.
По перрону сновал какой-то толстяк в коричневом пальто. Цилиндр, сидящий на нем боком, придавал ему вид карточного шулера. Он вглядывался во всех молодых людей, проходивших мимо него, и что-то торопливо сверял с бумажкой, которую держал в руке. Филипп пару раз с презрением поглядел на толстого человечка, и не узнал его.
Потом Филипп заметил человека с выпученными черными глазами, одетого в тяжелое мохнатое пальто. Этот человек был в гостях у Батлера. По видимому, этот человек распоряжался всем в труппе карлов. Филиппа осенило. Раз отвратительные черные карлы должны были его спасти, по пророчеству Серны, значит надо было к ним обращаться за помощью. Карлы — фокусники!
Странные чародеи! Они могут изобразить из себя кого угодно. Они могут изобразить то же — из Филиппа! Спрятать его, как-то замаскировать, провести мимо грозного и страшного дяди!
Филипп наперерез бросился к толстому хозяину труппы карлов, в фигуре которого угадывался бывший стройный гимнаст…
…из вагона выходила Эллин. Она не обратила внимания на чью-то фигурку, промелькнувшую в конце перрона. А Филипп не посмотрел в этот миг — вперед.
А-а! Если бы он это сделал! Может не случилось всего страшного, что случилось.
…Филипп бросился к таинственному хозяину карлов. Рядом с ним стоял тот, кого карлы именовали Снепсом. Они оба смотрели на мчащегося им навстречу юношу:
— Вы меня не помните, — закричал обращаясь к ним Филипп. — Я — Филипп. Я видел вас в гостях у мистера Батлера. В его имении. Недавно. Вы приходили зачем-то к мистеру Батлеру.
Снепс злобно глянул на Филиппа. Галлимар задумчиво пожевал губами.
— И что же вы от меня хотите, Фи-илипп-пп? — спросил он насмешливо? — Помощи?
Филипп опустил глаза вниз, пробуя собраться с мыслями, — и чуть не закричал. Снизу вверх, не сводя злобного взгляда кристально чистых глаз, на него смотрел карлик с зашитым ртом!!!
Карлик что-то говорил Галлимару. Хозяину.
Филипп, как зачарованный, следил за зашитым ртом Снепса. С ТАКИМ РТОМ КАРЛИК МОГ ГОВОРИТЬ. Осознание невозможного привело юношу в чувство. Два человека ждали, что он скажет.
— Я в опасности, — запинаясь произнес Филипп. — На этом перроне есть люди, которые хотят, чтобы меня совсем не было. Я знаю ваше мастерство, — на этих словах Филипп помимо воли посмотрел на зашитый рот Снепса, — ваших… людей, спрячьте меня, пожалуйста.
Галлимар, которого невозможно было в чем-либо удивить, несколько минут смотрел вдоль поезда, а потом согласно кивнул головой.
Филипп посмотрел вдоль вагонов.
Высокая фигура Пьера Робийяра закрывала собой маленькую фигурку Эллин.
Галлимар проследил за направлением взгляда Филиппа и процедил, как будто видел то, что не видели глаза Филиппа:
— Хотите дам один совет? Раз: следуйте велению своего сердца. Делайте то, что хочется ему, и у вас все будет хорошо — два. А теперь… — мистер Галлимар, как маг заклинание, кликнул маленького черного карла, который вертелся рядом со Снепсом.
На каком-то тарабарском языке Галлимар велел ему принести чадру — как позже понял Филипп — и какое-то платье. Филиппа втолкнули обратно в вагон, раздели — одели, и вместо Филиппа на перрон вышла турчанка, которую какими-то неведомыми путями завезли на юг Соединенных Штатов.
Филипп сидел внутри матерчатого кокона и ощущал себя иноземным существом.
“Сейчас меня поведут мимо Пьера Робийяра, — гудела колоколом тревожная мысль. — Если бы я мог прочитать в его мозгу, где сейчас Эллин. Где она?” — думал Филипп.
Но тут его толкнули в спину, дали в руку какой-то кофр и заговорили с ним на незнакомом наречии.
Странная процессия приближалась к Пьеру и его дочери, которые еще выясняли отношения между собой. Филипп опустил глаза, боясь взглядом выдать себя. В эту секунду Эллин вошла в вагон. Она вспомнила, что оставила на сиденье свою сумочку. Пьер стал разглядывать странную процессию, приближавшуюся к нему. Филиппу показалось, что Робийяр подозрительно уставился на его лицо. Молодой человек не знал, что Робийяр впервые видел костюм турчанки. “Пропал”, — думал молодой человек.
“Господи, что за чучела понаехали в наш город! — думал, в свою очередь, Пьер Робийяр. — Это женщины или экзотические животные? Ничего не понимаю. Ну-ка, ну-ка”.
Филипп пожалел, что ему не выкрасили лицо. Дядя направлялся к нему. Он окликнул странное существо, которое однозначно не походило на женщину.
— Эй, люди! Вы из каких стран будете?
Маленький черный карл, шедший за спиной Филиппа, заорал на турчанку, вытащил из-за пазухи большую плеть, которой управляются с лошадьми, и стегнул по спине женщины. Та чуть не завыла и… забыла думать о своем дядюшке.
“О, господи!” — подумал Робийяр.
Из вагона выскочила Эллин и покорно остановилась рядом с отцом.
“Невинная, — с раздражением подумал Пьер. — Это я один — тиран и мучитель. А моих мучений — вы, не видите?!” Трагическая! Как Кэролайн!
Он и не заметил, как странная пара прошла и исчезла.
Филипп оказался вне пределов досягаемости страшного Пьера. С него сняли душный кокон.
Юноша вынырнул из чадры, посмотрел во все стороны, ища глазами господина с выпученными глазами, но никого кроме черного карла, который с любопытством следил за реакцией Филиппа, не было.
Что ж, путь был один — к дому Розалии Бибисер. Адрес ее Филипп помнил. Батлер в своем письме писал, что первое время Эллин будут держать в доме Роз Бибисер — ее подруги детства.
Ее дом Филипп нашел, изрядно проплутав по улицам. Он сразу выделялся в ряду других особняков. Прежде всего тем, что его окна были наглухо закрыты черными шторами, словно в доме давно никто не жил. На Филиппа неприятно подействовала такая мрачная картина.
Он представил, что нежнейшая Эллин томится в этом бараке!
Филипп подошел к дому и толкнул парадную дверь. Она оказалась незапертой. Юноша вошел внутрь.
На пороге его ждал огромный негр.
— Я Филипп Робийяр, — робко произнес Филипп. — Мне нужно видеть вашу госпожу.
Громила кивнул головой, посторонился, пропуская Филиппа вперед.
Дом был странным, и если бы Филипп меньше волновался, он бы это заметил, но он думал о другом. О том, какая у него будет встреча с Эллин. Он мысленно говорил с ней всю дорогу, и вот теперь…
И вот теперь… слов не осталось. “Я ей скажу, что хочу поцеловать ее, и она мне вправе отказать, потому что я слишком долго испытывал ее терпение”. Но, впрочем, если бы сейчас показалась Эллин, он бы все это позабыл.
— Пришли, — сказал черный великан, что вел по мрачному лабиринту комнаток и коридоров вверх, как будто по таинственной схеме души.
Филипп прикусил язык. Дверь отворилась.
— Эллин! — захотел позвать Филипп.
Но на пороге показалась незнакомая девушка. Глаза ее были какие-то странные. Они смотрели мимо Филиппа.
— Вы Филипп Робийяр? — произнес чей-то голос. Как будто не ее.
Юноша не сразу понял, что он принадлежит этой мисс. Голос был мертвый.