Светлана ушла от носка солдатского ботинка. Обе приготовились к драке.
— Задерживаемся, — услышали они голос Алисы. — Быстрей! Обменявшись злыми взглядами, вышли. И обе увидели Пряхина, о чем-то разговаривающего с Рутиной.
— Я подойду. — Он улыбнулся Светлане.
— Сейчас я испорчу тебе настроение, — прошептала Светлана. — Я все слышала, о чем вы с Генкой говорили, тварина.
Екатерина быстро пошла к спуску. Пряхин, кивнув Алисе, направился к Светлане. Но, остановившись, достал сотовый телефон. Несколько секунд слушал, затем, посмотрев на часы, что-то сказал.
— Извини, — обратился он к Светлане, — мне необходимо срочно ехать к Семенову.
— Что? — спросила Лола. Выслушав ответ, беспомощно оглянулась на стоявшего у окна Родиона.
— Ты чего? — спросил тот.
Лола отключила сотовый и растерянно посмотрела на него.
— Да что с тобой? — недовольно буркнул он. — Чего вылупилась, как будто впервые…
— Она сказала, что, если мы хоть пальцем тронем мальчишку, Атаман перешлет бумаги в прокуратуру. — Что делать?
— Нужно Валерку найти. — Выхватив у нее телефон, он прожал номер. — Вот это да, — пробормотал Родион. — Значит, он где-то в городе.
— Да, — услышал он в трубке голос брата.
— Валер, Лолка только что звонила Ритке Ореховой. Короче, приезжай. Срочно.
— А что такое? Что она…
— Приезжай. И свяжись с Кардиналом. Он тоже нужен.
— Ты думаешь, о чем базаришь? — усмехнулся Ниндзя. — «Он тоже нужен». Да он нас пошлет…
— Атаман сказал, что отошлет бумаги в прокуратуру, — сказал Родион.
Держа в руке телефонную трубку, Рита удивленно смотрела на нее. Затем поднесла ее к уху. В ней по-прежнему пульсировали гудки отбоя.
— Подействовало, — улыбнулась она. — Ура! Наша взяла!
— Ты чего, мама? — Степа выскочил из своей комнаты. — Звонила мне одна крутая, — положив трубку, насмешливо улыбнулась Рита. — Говорила, мы твоего сыночка и тебя, если брат мужа не объявится… А я и говорю, как дед тот велел: если с моей головы или с головы нашего сына упадет хоть один волосок. Атаман сразу высылает бумаги в прокуратуру. И знаешь, что она сказала? — рассмеялась Рита. — Только так удивленно, кажется, даже испуганно: «Чего?» — передразнила она Лолу. — И все, положила трубку. Так что теперь больше не будут пугать нас. — Смеясь, обхватила сына и, напевая, закружилась с ним по комнате.
— Мам, — мальчик освободился из Ритиных рук, — а если они приедут? Спросят, откуда ты это знаешь? Что говорить будешь?
— Думаешь, могут приехать? — Улыбка мгновенно исчезла ее губ.
Он молча кивнул.
— Не знаю. — Рита заволновалась. — Но скажу то же, что и Лолке этой говорила.
— А они спросят, откуда ты это знаешь.
— Я скажу — был он у нас.
Мальчик вздохнул.
— Зря я так сказала, — пробормотала Рита. Подойдя к сыну, положила руки ему на плечи. — Ты боишься? — негромко спросила она.
Прижавшись к матери мальчик заплакал.
— Пусть только сунутся, — разозлилась Рита, — мы им и сами покажем. Я сейчас. — Осторожно освободившись из рук сына, быстро ушла в комнату.
Вернулась с одностволкой. Потом достала из шкафа двустволку. Сын удивленно смотрел на решительные действия матери. Она достала патронташ.
Переломив ствол одностволки, вставила патрон. Щелкнув, сложила ружье и поставила его к стене. То же проделала с двустволкой.
— Пусть только явятся, — сказала она. — Стрелять я умею, отец твой научил.
— Мама, ты действительно будешь стрелять?
— Не раздумывая.
— Мне дядя Степа пистолет дал, — признался мальчик. — Я, когда меня к дяде Ване ты повезла, его у себя в комнате спрятал.
— Пистолет? — Рита испуганно взглянула на сына.
— Да. — Мальчик пошел в свою комнату. Вернулся почти сразу с «Макаровым» в руке.
— Господи! — Ахнув, она прижала руки к лицу. — Положи его. Или лучше выброси.
— Нет. Мне дядя Степа показал, как из него стреляют. Если они придут, я буду стрелять, — решительно заявил мальчик. — Ты, мама, женщина, и то хочешь сопротивляться. А я все-таки пусть не взрослый, но мужик. И я буду драться.
— Выщелкнув обойму, он положил ее на стол.
Вздохнув, видимо, вспоминая, неумело передернул затвор. На пол со стуком упал патрон. Рита изумленно смотрела на него.
— Не трогай! — Мать ухватила сына за руку.
— Хочешь, позвони им, — протягивая перепуганной пожилой женщине мобильный телефон, усмехнулся рослый парень. — Они нам сказали, чтобы мы здесь были как дома. И тебя, старая, и внучку твою берегли, — насмешливо добавил он.
— А внучка у нее ништяк, — усмехнулся куривший на стуле парень.
Еще один рассматривал в комнате фотографии.
— А в натуре, — первый шагнул вперед и протянул руку к Оле. Взвизгнув, та отскочила и схватила со стола утюг.
— Не подходи! — выкрикнула она.
— Не тронь ее. — Оттолкнув парня, старуха закрыла собой внучку.
— Хорош, Клюв, — недовольно бросил третий. — Ниндзя велел быть предельно вежливыми. Не боись, бабуля, они больше не будут. Если кто придет, мы родственники, поняла?
Старуха, не сводя с двух других напряженного взгляда, кивнула.
— Делайте что хотите, только запомните: чуть что — и вашу маманю, Зою Андреевну, с ходу завалят. А потом и вас. Но пока все нормально. Мы здесь, чтобы вас от бандита оберегать. Слышали, ищут одного? Вот нас и прислали. А вы, — он повернулся к приятелям, — Клюв, ты особенно, не замай чувиху. И ты, Рябой, на бабусю не наезжай. Въехали? Не послушаетесь — я Ниндзе звякну, и тогда пишите завещания.
— Ты, Болт, сам не особо блатуй, — лишь бы что-нибудь сказать, буркнул Клюв, — а то уж из себя больно крутого ставишь.
— Ты звякни Ниндзе, — протянул ему тот сотовый телефон, — и он тебе все объяснит.
— Так я и думал, — зло пробурчал Кардинал, — в городе он.
— Так прижать Орехову, — гордый тем, что его позвали к таким людям, предложил Родион, — она все и вы…
— А он бумаги ментам сунет, — перебил его брат.
— Ее трогать нельзя. — Кардинал покачал головой.
— Может, она на арапа берет? — предположил явно взволнованный Семенов.
— Потому что…
— Откуда она могла знать, — оборвал его Кардинал, — что Атаману кое-что известно? Он никогда бы ей этого не сказал. Значит, действительно Орехов с ним. Все-таки братья. — Он сплюнул. — Так. Установить за домом Ореховых наблюдение. Круглосуточное. И если появится Атаман, расстрелять его сразу же. Но труп обыскать. Будет с братом — и его тоже. И жену Орехова с сыном. Но пока никого не трогать. Вот тебе и блатной, — усмехнулся Кардинал. — Чувствовали мы, что Атаман воспользуется тем, что знает. Значит, правильно все каналы поставки закрыли. — Он достал сигарету.
Родион, щелкнув зажигалкой, шагнул к нему. Но Кардинал, не обратив на него внимания, прикурил от своей. — А ты, — он бросил взгляд на Шакала, — помни: у тебя осталось семьдесят часов. Я дал тебе трое суток. Два часа уже прошли.
Шакал сразу же вышел.
— И еще… — Затянувшись, Кардинал обратился к Семенову. — Никакой паники. Работа должна идти как ни в чем не бывало. Тебя я вызвал как человека, которому центр доверяет. Я связался с Бакиным и сообщил, почему за держиваюсь. Он все объяснит совету. С Наврузом потом разберемся. Ты все понял? Семенов кивнул.
— Ты, — Кардинал, бросил взгляд на Ниндзю, — раздай всем своим людям фотографию Атамана. И как только убедятся, что это он, пусть сразу же убивают. Все равно, где это будет. Хоть в кабинете начальника милиции. Необходимо подключить всех ваших людей. Все дела на потом. Кроме работы, разумеется. Атамана нужно убрать. Пусть Наседин то же скажет своим, потому что его могут где-то взять менты. Тогда он должен быть убит в милиции. Того, кто это сделает, через психушку через год вытащим и заплатим очень большие деньги. — Тряхнув головой, несколько раз глубоко затянулся. — Что с Яковлевой? — спросил он Семенова.
— Пряхин говорит, что все в порядке. Она завтра выходит на работу.
— Поступил заказ из Германии, — пояснил свой интерес в такой момент Кардинал. — На вазы с византийским рисунком. Так что Яковлева должна работать. Мне все равно, как вы это сделаете — заставите или уговорите. Я не хочу подводить клиентов. Они очень серьезные и нужные люди.
— Черт бы побрал этого Атамана! — стукнул по столу Аркадий. — Все-таки взял нас за горло. Сволочь. — Он налил себе в рюмку коньяку и залпом выпил.
— Может, ты зря так волнуешься, — негромко проговорил Павел. — Что Атаман может отдать милиции? Каналы поставки наркотиков. Так с этим связан Падишах. Его мы убрать успеем. Что еще? Золото? Атаман давал своих людей. Мы пока заморозили доставку металла. Адрес отправителя он не знает. Тульский оружейный, — начал перечислять он. — Ну и черт с ним. Мы из Чечни доставим столько оружия, что хватит на две революции. Разумеется, он назовет нас, весь совет центра. Но это только слова. О счетах в банках он не знает. Нас даже брать не будут. Просто возьмут подписку о невыезде и…
— Тебе этого мало? — зло посмотрел на него Аркадий. — Мы уже теряем клиентов, время и как следствие — большие деньги. Доверие покупателей из Германии мы уже потеряли. А это знаешь какая сумма? Потом, ты так легко говоришь о том, что с нас просто возьмут подписку о невыезде. Ты хоть понимаешь, что это Для нас всех значит? Все. Это конец нашей империи. Мы станем подследственными. Кто из серьезных людей будет после этого иметь с нами дело? Никто. Хотя бы потому, чтобы не попасть в поле зрения милиции. А в органах многие просто мечтают о той минуте, когда нас на чем-то можно будет проверить. И вдруг как манна с неба — Атаман, который работал на нас, поднесет им на блюдечке столько информации о наших противозаконных действиях, что мы потратим все свои деньги на адвокатов, чтобы не посадили. А когда выйдем года через два, сейчас следствие работает очень медленно, то будем воровать в трамваях, чтобы хоть что-то есть. Потому что на большее мы не способны. Ты бы смог вот так, как Атаман? Раненным пройти милицию, наших людей и, проскочив во Владимир, заступиться за брата, перебить обидчиков его тещи, убить фельдшера, который ра