- Иван Пе... - пленник протянул ладонь, но тут же опустил и отвел взгляд. - Да ты и так знаешь. Слушай, я... я... не хотел, но...
- Забудь, - новая знакомая свела руки за спиной и вскинула острый подбородок. - Мне нужна законченная рукопись через десять дней. Каждое утро - новая глава. Справишься - и я сделаю вид, что ничего не было. Не справишься - пойдешь под трибунал.
- Хорошо, - Иван трижды нервно кивнул. - Договорились. И все же, я бы хотел... ну... извиниться, наверное...
- Извинение - это слово, выражающее эмоции. Нам это чуждо.
- Почему? - искренне удивился подросток.
- Твоя задача - писать повесть, а не задавать вопросы. - Тонкий палец Тессы указал на челнок. - Садись, подброшу до дома.
***
Прошло всего несколько дней с момента внезапного побега, но обитая дерматином дверь выглядела так, словно Иван пропал лет на десять. Парень полчаса мялся у порога, не решаясь постучать, а потом еще пару минут жал на обесточенный звонок и удивлялся, почему никто не открывает.
Прозвучит избито и банально, но мать уставилась на нежданного гостя как на призрака или восставшего из могилы зомби. Неловкая пауза, казалось, растянулась на целую вечность. Иван ждал, что Людмила расплачется или стиснет блудного сына в неловких объятиях, но вместо этого побледневшее лицо исказила злоба.
- Что ты тут делаешь?! - змеей зашипела женщина, тараща налитые кровью глаза и кривя губы. - Совсем сдурел? Тебя же эти черти ищут!
Поначалу подросток хотел сказать правду - и о малолетних повстанцах, и о несостоявшемся покушении, и о ранении, и о договоре с пришельцами, но взглянул на родительницу и передумал. Иначе сперва замучает расспросами, потом нотациями и головомойками, а закончится все очередным изощренным наказанием - знаем, проходили. И поэтому тихо произнес:
- Да они ошиблись. Им не я был нужен, а другой человек. У них там сбой какой-то или типа того.
Врать Иван не умел от слова совсем, но от пережитых злоключений выглядел настолько подавленным и серьезным, что любая сказанная ерунда воспринималась бы за чистую монету. Однако Людмила ставила под сомнения все на свете, особенно связанное с сыном - оценки, поведение, друзей - и потому немедленно приступила к дознанию.
- Неужели? - мать начала по привычке терзать кухонное полотенце, все еще стоя в дверях и не пуская гостя домой. - Это они тебе сами сказали?
- Да, - буркнул Иван, не поднимая головы. - И принесли извинения за это... как его... неправомерное преследование.
- И как же они выглядели?
- Белобрысая девчонка в сером и странно одетый робот.
Несмотря на более чем исчерпывающий и правдивый ответ, женщина решила уточнить:
- Как - странно? Опиши.
- Белый шарф, клетчатые штаны...
- Ясно. Девку как зовут?
- Тесса Тул.
Наконец Людмила кивнула. Несмотря на более чем благоприятный исход страшнейшей проблемы, недовольство никуда не делось - только немного поутихла злость, - и тот же строгий голос велел мыть руки и идти на кухню. В который раз подросток поймал себя на мысли, что даже если в одиночку освободит планету от захватчиков, мать все равно найдет к чему придраться. Хорошо еще успел переодеться и спрятать продырявленные стрелой вещи - а то получил бы по самое не хочу и за это.
Мать поставила перед сыном тарелку гречки с тушенкой и села напротив. Почти стемнело, сгустившийся мрак разгонял потрескивающий костер в мангале, и Ваня заметил вперившийся в него напряженный взгляд, сжатые в тонкую белую линию губы и часто трепещущие ноздри.
- Уже поздно, так что поешь - и спать. С утра - в школу, возьмешь у Ольги Григорьевны дополнительные задания, чтобы наверстать пропущенное.
- С утра? - удивился парнишка. - У меня же вторая смена.
- Не спорь! - ладонь хлопнула по столу так, что подпрыгнула посуда. Рука у матери тяжелая, это Иван знал не понаслышке.
Впрочем, ругаться он не собирался, разумно рассудив, что дома писать все равно не дадут, а так в запасе останется целый день на новую главу. Поблагодарив за ужин, парень отправился на боковую, но вместо долгожданного сна в голову то и дело лезли строки и образы.
***
"Операция сорвалась. Бравые наемники не пришли на помощь, да и Гром куда-то запропастился. И вместо спасения принцессы из плена мальчик сам угодил в неволю и ради спасения своей жизни был вынужден заключить договор с предводителем киборгов-людоедов. Точнее - предводительницей, причем очень даже миловидной, но оттого не менее опасной".
***
Перед тем как заснуть, автор поймал себя на мысли, что акцент повествования целиком и полностью сместился на белокурую снежную королеву.
***
Когда поутру мать пришла в комнату, Иван уже оделся. Обычно Людмила будила сына в два этапа: на первом бесцеремонно стаскивала одеяло и перекладывала на стул, на втором начинала ругаться и тормошить за плечо. Наскоро позавтракав, подросток выбежал из подъезда и направился по прямой к школе, больше не опасаясь патрульных.
Несмотря на строгий наказ, Ваня не пошел за дополнительными заданиями, а тайком прошмыгнул на третий этаж и устроился в одном из опустевших помещений, где никто не помешал бы творить. Да, у этого решения могли быть далеко идущие последствия, если Людмила озаботится успеваемостью отпрыска и наведается к классной руководительнице, но трибунал и пожизненное заключение на корабле пришельцев не шли ни в какое сравнение с очередным скандалом.
Проблемы в школе и дома сказывались на творческом процессе не самым благоприятным образом, однако пережитые ужасы будто сорвали с резьбы вентиль вдохновения и до краев наполнили пересохший ручей. Иван строчил как в последний раз, не перечитывая написанное и позабыв об ошибках, всем своим существом вознесшись в мир вымыслов и фантазий, а рука со сжатым до скрипа карандашом выступала в роли этакой антенны, передающей идеи на бренную Землю. Наемники, звездолеты, людоеды и даже лучший друг Гром исчезли на второстепенных ролях, а на первый план вышел несчастный и преданный всеми узник, очутившийся в лапах безжалостной и хладнокровной повелительницы зла.
Этажом ниже с громом и хохотом носилась малышня, уроки сменялись переменами, утро - днем, день - вечером, а Ваня все писал и писал, наполняя тревогами и переживаниями и без того распухший блокнот. Возможно, это ответная реакция на стресс, возможно, страх стал лучшей мотивацией, возможно, он просто не мог выгнать из головы девушку с белыми волосами... так или иначе, молодой писатель очнулся лишь услышав во дворе смешки и выкрики идущих по домам старшеклассников.
Вот и взял дополнительные задания.
Ольга Григорьевна последней скрылась за калиткой, и школу накрыла тишина. Прогул грозил серьезными неприятностями, но вряд ли ссору с матерью можно поставить в один ряд с инопланетной тюрьмой. Да и кто знает законы пришельцев - в Соглашении одно, а на деле - что угодно. Может там и не тюрьма вовсе, а смертная казнь или какое-нибудь устройство вечных пыток. Поэтому страх домашних разборок развеялся сам собой, и подросток смело зашагал восвояси.
Впрочем, смелость тоже вскоре исчезла, будто роса поутру, когда на выходе из здания Ивана окликнул знакомый сиплый голос:
- Опа! А ну стоять!
Витька Коньков - кто же еще. На этот раз без группы поддержки, но и в одиночку задира так отделает, что и волшебная инопланетная аптечка не поможет. А судя по хмурой физиономии и злобному взгляду, Конек караулил Ваню не для очередных измывательств, а ради мести за недавнее унижение.
Прекрасно понимая, что словами конфликт не разрешить, парнишка без лишней скромности задал стрекача, но гонка в полумраке - это лотерея, и в этот раз беглецу не повезло. У края частного сектора он на полной скорости споткнулся о кусок асфальта, кувыркнулся через плечо и распластался на дороге. Обидчик в мгновение ока навалился сверху и прошипел, брызжа желтой от табака зловонной слюной:
- Ну что, урод, попался? Где твой патлатый кореш? Нет его? Ну так держи должок!
Хулиган схватил за грудки, приподнял и с размаху двинул в лицо. Скулу словно облили кипятком, голова пошла кругом, в ушах зазвенело. Прежде чем бедняга сморгнул застлавшую глаза пелену, кулак с вязким хрустом врезался в челюсть.
- Ты мне за все ответишь, - хрипел Конек, задыхаясь от клокочущей ярости. - Я тебя научу жизни.
Неизвестно, сколько продолжалось бы избиение и чем закончилось, но Витька внезапно замер с занесенной рукой и медленно поплыл вверх. Поначалу Ивану показалось, что обидчик просто встает, но затем побледневшее лицо дернулось, и задира улетел под забор. Что произошло, выяснилось чуть позднее - правый глаз полностью заплыл, левый едва видел от слез, но тут прозвучали знакомые голоса:
- Провести с индивидуумом воспитательную беседу? - с ехидцей поинтересовался Марк.
- Проведи, - ответила Тесса. - Только не переусердствуй.
- Есть, шеф! - робот вскинул руку в пионерском салюте. - Побольше бы таких приказов.
Когда охранник уволок верещащего как мартовский кот Конька в темноту, инопланетянка склонилась над Иваном, взяла за подбородок и повертела голову из стороны в сторону, не придавая особого значения шипению и стиснутым от боли зубам. После осмотра равнодушно изрекла:
- Не проникающее ранение, конечно, но приятного тоже мало. Идем.
Челнок висел недалеко от дороги. Разведчица касанием ладони открыла боковую дверь, распахнувшуюся точно бутон, и указала на два ряда пластиковых кресел со столиком посередине. Больше всего нутро кораблика напоминало купе поезда, даже откидная спальная полка имелась. Тесса положила перед собой черный кубик на рифленой рукоятке и включила лампу на потолке.
- Не шевелись, - попросила кадет. - А то хуже будет.
Иван глубоко вздохнул, но подчинился - казаться слабаком и нюней перед снежной королевой совершенно не хотелось. Из кубика вырвался сноп зеленого света, похожий на мерцающий лазер толщиною с черенок лопаты, и через пару секунд "просвечивания" не осталось ни боли, ни следов.