«Но ты должна поднять его в воздух!»
Бессмысленно…
«Кем ты работала до войны? Ты помнишь? Чем занимался Эрик?»
Я был вторым пилотом в команде. Летал на маленьком самолете, перевозил грузы.
«То есть ты тоже был пилотом?»
Да.
«Тебя часто забирали из дома?»
Она ответила тихим, полусвистящим шепотом:
Да.
«Давай перейдем дальше, — скомандовал я. — К следующему полету. Ты можешь это сделать?»
Не было никакого следующего полета.
«С тобой что-то случилось?»
Да.
Ее дыхание ускорилось, и она сильно встревожилась. Она перешла ко дню своей смерти.
«Что происходит?»
Я убегаю от пожара. Мой отряд уничтожен огнем.
«Тебе удалось выжить?»
Никому не удалось выжить… никто не выживает на войне. Я умираю! ( Она тяжело задышала.) Кровь! Кровь везде! Мне больно в груди… Меня били в грудь… и по ногам… и по шее. Так больно…
Она была в агонии, но вскоре ее дыхание замедлилось и стало более ровным; ее лицо расслабилось, и словно умиротворение сошло на него. Я узнал спокойствие переходного состояния.
«Похоже, тебе лучше. Все закончилось?»
Она помолчала, а затем очень тихо ответила:
Я выплываю… из тела. У меня нет тела. Я снова дух!
«Хорошо. Отдыхай. У тебя была тяжелая жизнь. И трудная смерть. Ты должна отдохнуть. Восстановиться. Какие уроки ты извлекла из этой жизни?»
Я многое узнала о ненависти… бессмысленном убийстве… ненависти, направленной не туда… людях, которые ненавидят, но не знают, почему. Нас заставляло делать это… зло, когда мы были в физических телах.
«Есть ли более важный долг, чем долг перед страной? Что-то, что не позволило бы тебе убивать? Даже если тебе приказали это делать? Например, долг перед собой?»
Да…
Но она не поддержала эту тему.
«Ты чего-то ждешь сейчас?»
Да, я жду перехода в обновленное состояние. Я должна ждать. Они придут за мной… Они придут…
«Отлично. Мне хотелось бы поговорить с ними, когда они придут».
Мы подождали еще несколько минут. Потом она внезапно заговорила громким и хриплым голосом — появился главный Учитель, а не Учитель-Поэт:
Ты правильно предполагал, что это — хорошее лечение для тех, кто находится в физических телах. Ты должен искоренить страх из их сознания. Люди теряют много лишней энергии из-за страха. Это мешает им исполнить то, зачем они были посланы сюда. Воспользуйся подсказками из окружающего тебя мира. С самого начала их нужно перенести на очень, очень глубокий уровень… где они не будут ощущать свое тело. И тогда с ними можно работать. С самого начала ясно… что проблемы лежат не на поверхности. Ты должен проникнуть им глубоко в душу, туда, где появляются различные мысли и идеи — и тогда с ними можно работать.
Энергия… Всё есть энергия. И так много ее расходуется напрасно. Горы… внутри горы тишина; ее сердцевина спокойна. Проблемы лежат на поверхности. Люди видят только то, что снаружи. Ты можешь проникнуть глубже. Ты должен увидеть вулкан. И для этого тебе нужно проникнуть очень глубоко.
Находиться в физическом теле — ненормально. Естественным для нас является состояние духа. Когда нас посылают в физическое тело, значит, нам нужно выучить то, чего мы еще не знаем. Нам потребуется время… В мире духов вам необходимо ждать, и тогда происходит обновление. Существует состояние обновленности. Это — измерение, точно такое же, как и другие изменения, и ты должен максимально преуспеть в данном воплощении.
Это меня удивило. Как мог я приближаться к состоянию обновления?
«Неужели я почти достиг этого состояния?» — спросил я недоверчиво.
Да. Ты знаешь намного больше, чем все остальные. И понимаешь больше, чем все. Будь терпелив. У них нет тех знаний, что есть у тебя. Мы пошлем духов, чтобы тебе помочь… Но ты все делаешь правильно… продолжай в том же духе. Твою энергию нельзя растрачивать просто так. Ты должен избавиться от страха. И тогда в твоих руках будет мощнейшее оружие…
Дух-Учитель замолчал. Я размышлял над смыслом этого невероятного послания. Я знал, что почти избавил Кэтрин от ее страхов, но это послание несло более общий смысл. В нем было больше, чем просто подтверждение эффективности гипноза в терапии. И даже больше, чем просто разговор о перемещении в прошлые жизни, которое будет трудно применить ко всем подряд. Нет, я был уверен, что речь шла о страхе смерти — том самом страхе, который таился в жерле вулкана. Страх смерти, скрытый, постоянно существующий страх, избавиться от которого не помогают ни деньги, ни власть — вот эта суть. Если бы все люди знали, что «жизнь бесконечна, поэтому мы не умираем, потому что никогда по сути и не рождаемся», тогда этот страх исчез бы. Если бы все знали, что уже жили бесчисленное количество раз до этой жизни и будем воплощаться еще неизвестно сколько раз, насколько увереннее все чувствовали бы себя. Если бы люди знали, что, пока они находятся в физических телах, вокруг есть духи, которые помогают им, и что после смерти они тоже станут духами и присоединятся к ним, включая их любимых, насколько легче было бы всем. Если бы все знали, что «ангелы-хранители» действительно существуют, то ощущали бы себя в безопасности. Если бы все знали, что насилие, преступления и несправедливость по отношению к людям не остаются незамеченными, и расплата придет в следующей жизни, насколько меньше насилия и жажды мести было бы в мире. И если бы, правда, мы «пришли бы к Богу через знания», то поняли бы мы, что материальные блага и власть не имеют ценности и не могут являться целями жизни? Быть жадным или стремиться к власти совсем не нужно.
Но как донести эти знания до людей? Многие молятся в своих церквях, синагогах, мечетях, храмах, читают молитвы, в которых говорится о бессмертии души. Однако сразу после службы они возвращаются к конкуренции, снова становятся жадными манипуляторами и эгоцентристами. Все это замедляет развитие души. Поэтому если веры недостаточно, возможно, сможет помочь наука. Вероятно, опыт, подобный нашему с Кэтрин, следует изучить, проанализировать и изложить в сугубо научном виде, и делать это должны люди, которые обучались физике и поведенческим наукам. Однако на тот момент написание научной работы или книги было последним из того, о чем я мог думать — настолько это было далеко и маловероятно. Мне было интересно, что за духи придут помочь мне. Помочь мне делать — что?
Кэтрин пошевелилась и снова зашептала.
Кто-то по имени Гидеон, кто-то по имени Гидеон… Гидеон. Он пытается поговорить со мной.
«Что он говорит?»
Он постоянно рядом. Постоянно. Он что-то типа хранителя… кто-то вроде этого. Но он играет со мной.
«Он один из твоих хранителей».
Да, но он играет… Он прыгает вокруг. Мне кажется, он хочет, чтобы я знала, что он всегда рядом… Везде.
«Гидеон?» — повторил я.
Он тут.
«Ты чувствуешь себя с ним в безопасности?»
Да, он придет, когда понадобится мне.
«Хорошо. Вокруг нас есть духи?»
Она ответила шепотом — очевидно, говорило ее сверхсознание:
О да, много духов. Они приходят… когда захотят. Все мы духи. Но остальные… кто-то в физическом теле, кто-то в стадии обновления. Остальные — хранители. Но мы все попадаем сюда. Мы все так же должны стать хранителями.
«Зачем мы возвращаемся и снова учимся? Почему мы сразу не можем знать то, что должны знать духи?»
Это разные уровни обучения, и что-то мы должны понять, пока у нас есть плоть и кровь. Мы должны чувствовать боль. Духи не чувствуют боль. Это — период обновления. Душа обновляется. Когда ты находишься в физическом теле, ты можешь ощущать боль; тебе можно сделать больно. Только в форме духа тебе не нужно чувствовать. Вы испытываете счастье и благополучие. Но это период обновления… для нас. В духовном состоянии люди общаются по-другому. Будучи в физическом теле… можно переживать отношения.
«Понимаю. Все будет хорошо».
Она снова замолчала. Шли минуты.
Я вижу коляску. Голубую коляску.
«Детскую коляску?»
Нет, коляску, в которой ездят. … Или что-то голубое. Голубая бахрома наверху, снаружи она тоже голубая.
«Коляска запряжена лошадьми?»
У коляски большие колеса. Я не вижу никого в ней, только две лошади запряжены в нее… серая и коричневая. Серую лошадку зовут Эппл, потому что она любит яблоки. Вторую зовут Дюк. Они очень милые. Они не кусаются. У них большие ноги… очень большие ноги.
«А средняя лошадь тоже есть? Еще одна?»
Нет. Они такие милые.
«Ты еще там?»
Да. Я вижу ее нос. Он больше меня!
«Ты едешь в этой коляске?» — по тому, как она говорила, я понял, что она была ребенком.
Тут лошади! И мальчик еще.
«Сколько тебе лет?»
Очень мало. Я не знаю. Не думаю, что я умею считать.
«Ты знаешь этого мальчика? Это твой друг? Или твой брат?»
Это сосед. Он пришел сюда… на праздник. Тут … свадьба, или еще что-то.
«Ты знаешь, чья эта свадьба?»
Нет. Нам сказали не пачкаться. У меня коричневые волосы… и туфли, которые застегиваются на одну сторону.
«Это твоя праздничная одежда? Хорошая одежда?»
Это белое… какое-то белое платье… с оборочками наверху и завязками на спине.
«Твой дом рядом?»
Это большой дом!
«Ты тут живешь?
Да.
«Хорошо. Теперь ты можешь заглянуть в дом, это можно сделать. Это важный день. Гости тоже будут хорошо одеты, в особенные наряды».
Тут готовят еду. Много еды!
«Ты чувствуешь ее запах?»
Да. Это какой-то хлеб. Хлеб… мясо… Нам снова сказали выйти отсюда.
Я был поражен. Я сказала ей, что можно зайти внутрь, но ее снова выставили наружу.
«Как вас зовут по именам?»
Мэнди… Мэнди и Эдвард.
«Он мальчик?»
Да.
«Вам не разрешают оставаться в доме?»