Этой ночью мне снится странный сон: мне снова десять, я бегу по полю, ища дорогу к убежищу в заброшенной шахте, но путь преграждает лохматый пес, у него синие глаза, похожие на бездонное море, а потом трава под ногами превращается в воду, в бескрайний океан, разразившийся штормом, и я тону.
Заметка пятая, от 29 ноября: «День зарождения. Продолжение»
Автор заметки: Ревендж
Прости, что оборвала прошлую заметку.
Хотя зачем я извиняюсь? Ты никогда ничего из этого не прочтешь. Потому что нельзя. Потому что у меня не хватит смелости показать тебе свою настоящую жизнь.
Я пишу эти заметки для себя, когда мне очень сильно хочется быть с тобой откровенной. Но я не могу. Вот за это прости.
(дополнено)
«А что бы сделала ты? Твой папаша такой же урод, как и мой», – это спросил Энзо, этот вопрос заставил меня задуматься о глубине моей ненависти к своему отцу.
А что бы сделала я?
Ведь мой отец действительно не был лучше Джона Эверетта. Вместо отказа он садился и пил с ним. Вместо наказания он поощрял его работу на ферме и платил ему деньги, чтобы вечером снова сесть и вместе все это пропить. И вместо того, чтобы остановиться и задуматься, где же ты, черт возьми, оступился, взять своего собутыльника за руку, когда та тянулась к ремню из бычьей кожи, и хорошенько встряхнуть его, мой отец всегда объединялся со злом, а не противостоял ему. Поэтому вместо летних легких платьев я носила длинный рукав даже в июльскую жару. Все знали, но я все равно стыдилась фиолетовых разводов от синяков на своих руках. Хотя на самом деле единственный, кто должен был стыдиться, – это мой отец.
Энзо был прав: мой отец был таким же, как и Джон Эверетт. Вот только он превращался в зверя, когда заканчивался виски. А после смерти мамы запасы виски стали опустошаться сначала дважды, а потом и трижды в неделю. Алкоголь – та самая мерзость, что забрала у меня любящего отца и заменила его на монстра. А монстров я уже тогда не боялась. Я давно узнала, что они не спят под моей кроватью. В десять лет я уже понимала, что монстры – это самые настоящие люди. А людей не нужно бояться, ведь они смертные, как я или Тео, как Энзо и Хоуп. Поэтому я решила, что буду просто ненавидеть своего монстра, а потом, когда вырасту, сбегу от него. Я, Тео, Энзо и Хоуп – мы все сбежим, переплывем океан и спасемся.
Такой был наш план.
(дополнено)
Знаешь, что я ответила Энзо на тот вопрос?
Я сказала, что подсыпала бы в любимый виски отца яд, которым он травил крыс. Как думаешь, я это сделала? Ведь мой отец уже давно мертв.
Энзо же обещал заставить своего страдать. Джона Эверетта и чертову мамашу Хоуп, которая вместо защиты дочери затыкала себе рот либо горлом бутылки, либо вялым членом Джона. Она быстро научилась молчать, когда пару раз едва очнулась от побоев. Но согласись, это не снимает с нее вины.
Малышка Хоуп была слишком наивна. Она все равно любила свою маму, как и любое дитя. Она не хотела, чтобы Энзо обижал ее. Но… Время все расставило иначе.
Но не будем забегать вперед. Не хочу спешить, когда изливаю душу впервые за всю свою жизнь.
Теперь ты знаешь, что та ночь стала для нас отправной точкой. Мы выплескивали свою ненависть, придумывая, как бы поступили с нашими мучителями, если бы могли. Мы придумывали им изощренные пытки и различные фатальные исходы. Мы так увлеклись, что не заметили, как наступило утро. И тогда, наслушавшись ужасов, которые вызывали в нас веселье, впервые заговорила Хоуп:
– А я бы хотела, чтобы они просто очень долго спали. Может быть, если бы им приснился хороший сон, они бы не были такими злыми…
– Так не будет, Хоуп, – помню, как вмешалась я. – Монстры всегда остаются злыми. И мы ничего не можем с ними сделать, потому что мы слишком маленькие.
– Но мы можем их ненавидеть, – заключил Энзо, чиркнув длинной палкой по горячим камням вокруг костра. Сноп искр взмыл вверх, озаряя наши лица.
И с тех пор мы стали ненавидеть.
Каждый день. Каждый раз, когда нас били или унижали, мы запоминали и придумывали, что бы сделали, если бы были сильными, как настоящие супергерои, а потом делились нашей ненавистью в тайном логове – в туннеле заброшенной шахты, куда ни один из монстров не совал свой нос.
(дополнено)
Несколько дней я пишу эту заметку и не знаю, на чем закончить. Хочется на счастливой ноте, но это была бы не моя история.
Не знаю, скоро ли смогу рассказать дальше, потому что…
Дерьмо…
Мне чертовски сложно писать о том времени. Я еще ни разу туда не возвращалась даже в своих мыслях. Только во снах. А они не несут в себе ничего хорошего. Поэтому я не могу нормально спать. Мне страшно. Сны уносят меня туда, где я не хочу быть. Но мне приходится.
Мне приходится вспоминать, что спустя год, следующим летом, внезапно пропала Хоуп.
Глава 10. 1:1
Мне удалось избежать очередного скандала от отца из-за моего непотребного поведения во время семейного ужина. Я вернулся с пробежки, когда все уже спали. Или делали вид, что спят, заперевшись в своих спальнях. Мне же лучше. Ненавижу бессмысленные разборки, в которых все равно по итогу все обвинят меня. Эта типичная реакция на мои провокации начала надоедать. Нужно придумать себе другое развлечение.
Поднявшись по лестнице, я прохожу по неосвещенному коридору второго этажа и останавливаюсь у своей комнаты, когда слышу скрип двери с противоположного крыла. Замираю в надежде остаться незамеченным. Я не настроен на ссоры. Хочется просто выспаться перед первым официальным днем в колледже. Чувствую, то еще будет возвращение, учитывая мой скандальный уход и вылет команды из чемпионата позапрошлого сезона по моей вине.
Интересно, что произойдет быстрее: я скажу Рою «привет» или его кулак встретится с моей челюстью?
Нужно на всякий случай потренировать уклоны.
Я прищуриваюсь, наблюдая, как из спальни Тео, освещая себе путь экраном телефона, на цыпочках выходит Мелани. Она осторожно крадется в сторону уборной, стараясь не нарушить покой обитателей соседней комнаты – моего отца и Эммы. Да, все верно – спальня Тео граничит с покоями наших родителей. Лучше не придумаешь, верно? Но как я и говорил, язык Тео уже давно засунут в его покладистую задницу, ведь именно такая поза домочадцев нравится главе семейства – Алонсо Сантане.
– Я всегда знал, что ты та еще распутница, – говорю я во весь голос, заставляя Мелани встрепенуться. Она едва не роняет телефон и забавно пугается, вызывая во мне приглушенный смех.
– Дарио?! – охает она, направляя дисплей телефона в сторону правого крыла второго этажа, но максимум, что она увидит, – это свои босые ноги, которые хорошо вижу и я.
– Могла бы дождаться, пока никого не будет дома, а потом уже бежать в мою постель. Какая же ты бесстыдница, Мел, – облизнув губы, посмеиваюсь я.
– Ты… – Ее судорожный вдох выдавливает из меня еще один смешок. – Ты дурак, Дарио. Я бы никогда…
– Все вы так говорите, пока ваши трусики не спускаются ниже колен.
– Ты отвратителен!
– Будь добра, посвети на свое бельишко, я не успел разглядеть твою сексуальную пижамку. Для Тео принарядилась? – Пока Мелани пребывает в растерянности и обдумывает смысл моих слов, если в ее голове есть чем обдумывать, я продолжаю веселиться. – Ко мне в постель можешь прыгать без трусиков, Мел. Чтобы мне не пришлось их рвать. Учти на будущее.
Не дожидаясь, когда невеста моего брата придет в себя, я распахиваю дверь своей комнаты и прохожу внутрь не оборачиваясь. Уверен, Мелани так и осталась стоять с поднятым кверху фонариком, даже когда за моей спиной захлопнулась дверь.
Надеюсь, что этой ночью Тео как следует вставит своей подружке, чтобы ее бестолковую голову покинули мысли о моем члене. Уверен, она не посчитала мои высказывания за ужином непотребными. Знаю я этих тихонь. Строят из себя недотрог, а сами потом стонут и просят еще, когда шлепаешь их по заднице, имея их сзади. Эти мышки на самом деле те еще извращенки. Проверял. Понравилось. Но все это на один раз, потому что потом они не отстанут от тебя и задолбают разговорами об отношениях.
Другое дело Ревендж. Моя маленькая взрывная звездочка. Мне не удалось ее раскусить. Но как бы забавно это ни звучало, видимо, звезды сошлись, и у меня теперь есть время, чтобы вдоволь с ней наиграться.
Я устрою нам незабываемый год.
Начало сентября
– Что это у тебя на руке? – за утренней чашкой кофе, интересуется Тео. Радует, что так рано встаем в этом доме только мы вдвоем. Физиономия и наставления отца явно бы испортили мой отъезд в колледж.
– Где? – беспристрастно переспрашиваю я, не отвлекаясь от завтрака.
– Под рукавом на левом бицепсе, – поясняет Тео. – Это укус?
Ах да, моя маленькая звездочка оставила на мне след от своих острых зубов. Дикая, как и я сам. Но Тео необязательно об этом знать.
– Знаешь, иногда оргазм у девушек настолько мощный, что они не могут контролировать его силу и выплескивают эмоции посредством физического вредительства. Хотя… Откуда тебе знать, – хмыкаю я, демонстративно вгрызаясь в хрустящий тост.
– Прикрой это вредительство на тренировке.
– Это правда все, что тебя волнует? А как же Мелани? С тобой этой ночью она кончила так же ярко? Уверен, она способна даже на сквирт, если постараться.
Тео закатывает глаза.
– Кстати, об этом. – Брат накалывает на вилку кусочек яичницы и посылает его в рот. – Отвали от моей девушки. Мелани уже достали твои детские пошлые шуточки.
– Как мило. – Я отхлебываю кофе. – Твоя ранимая девочка уже успела нажаловаться. Как же скучно протекают ваши ночи. Со мной из ее рта вырывалось бы кое-что более приятное, чем жалобы о домогательствах.