– Ты все не так понял в прошлый раз, – порываюсь с ответом раньше, чем в мозгу формируется следующая мысль. На самом деле я до сих пор не придумала, как перекрутить ту глупую ситуацию с наручниками на моем запястье, которые увидел Тео. Мало того, что он подумал, что у меня наверняка кто-то есть, так еще и счел меня извращенкой. Нужно реабилитироваться.
– Астра, ты не обязана отчитываться передо мной. Все в порядке. Каждый из нас имеет право на личную жизнь. А я пренебрег твоими границами.
– Нет, послушай. Я уважаю тебя и не хочу, чтобы между нами было недопонимание. Поэтому… – Втягиваю носом воздух и медленно выдыхаю, приготавливаясь сочинять на ходу. – Мне было скучно, и я решила протестировать подарок подруги. Она из Нью-Джерси и постоянно шлет мне идиотские штуки, чтобы лишний раз напомнить, что у меня нет парня. А потом я не заметила, как уснула, так и не открыв эти дурацкие наручники. И когда наутро ты позвонил в дверь, то я не успела найти ключ. Вот и вся история, – напоследок нелепо усмехаюсь я. Только кретин поверит в бредни, что я наплела.
– Так значит, парня у тебя нет?.. – нерешительно уточняет Тео, и я раскрываю рот, не произнося ни звука.
– Эм… – сглатываю. – Нет. Знаешь, я не… У меня не получается строить отношения. Поэтому я предпочитаю одиночество.
– И давно ты…? – с трудом выдавливает он, не сводя с меня глаз.
– Не думаю, что ты готов услышать мой ответ.
Тео почесывает шею, прерывая наш зрительный контакт.
– Ладно, мне пора. – Дарю ему обаятельную улыбку и открываю дверь кабинета. – До скорого.
– Позвони мне, если передумаешь по поводу Дня благодарения. Мое предложение в силе до полуночи, – мягко ухмыляется он.
Я киваю и, только усевшись за руль своей машины, могу с облегчением выдохнуть. Спустя минуту тихого дыхания завожу мотор и трогаюсь по направлению к Роли. Объезжая спортивный комплекс, мой взгляд цепляется за одинокого игрока на открытой баскетбольной площадке. Высокий брюнет совершает бросок за броском, изнуряя себя скоростью и сложностью техник. Я даже притормаживаю и прищуриваюсь, чтобы разглядеть его лицо, но как только замечаю на джерси11 двадцать третий номер, резко даю по газам.
После вечерней пробежки и горячей ванны я укутываюсь в плед, включаю любимый сериал и, сделав пару глотков вина, решаю написать Энзо, чтобы он помог мне разрешить дилемму.
«Привет. Не хочу отвлекать тебя звонком – уже слишком поздно. Но мне нужен твой совет. Дело в том, что Фолт пригласил меня на семейный ужин в честь Дня благодарения. И я не знаю, что делать. Да, это хороший шанс, чтобы сблизиться с ним, но есть нюанс – Эмма. Она теперь чертовски не переносит меня, а при невесте Фолта делает вид, что вообще впервые меня видит.
Я в замешательстве, Бласт. И опять не справляюсь без тебя.
Твоя Ревендж».
Ответ Энзо приходит спустя пару секунд:
«Ты должна быть на этом ужине. Надень бежевое платье, что я тебе дарил.
Жду звонка завтра.
Бласт».
Тяжело вздохнув, я перечитываю сообщение и откладываю телефон в сторону.
Какое, к черту бежевое платье, когда за одним столом со мной будут сидеть Тео и Дарио?
Хотела бы я сказать, что Эмма является моей главной занозой в заднице, но нет. Первенство отходит Дарио Сантане – моему дневному кошмару и источнику незапланированных эротических фантазий перед сном.
На втором месте уйма вопросов о прошлом, что кишат в моей голове.
Кто вообще из членов семейства Сантана знает о детстве Тео?
Как мне следует представить себя?
Будет ли Эмма все так же делать вид, что впервые меня видит?
Нужно ли мне подыгрывать фарсу?
Избавиться от потока размышлений не помогает даже второй бокал вина, и я понимаю, что не разгребу мысли без вмешательства Тео. Поэтому за двадцать минут до полуночи набираю его номер.
– Привет. – Тео отвечает со второго гудка. – А я уже и не надеялся получить от тебя звонок.
– Если я буду на ужине, то мне придется снова строить из себя незнакомку?
– Что ты имеешь в виду? – Слышно, как Тео заходит в уединенное помещение и закрывает за собой дверь.
– Кто вообще знает о нас? Я должна понимать, справлюсь ли я с этой игрой и… – отпиваю из бокала, – нужно ли мне все это.
– О нас знает только моя мама. Мы никогда не поднимаем тему о моем детстве. Поэтому она так резко и отреагировала на тебя, Астра. Ты должна понять, что она не презирает тебя. Она просто переживает за ту жизнь, которую обрела. Моя мама всегда боялась и до сих пор боится прошлого. – Тео с грустью вздыхает. – И когда в нашем доме снова появилась ты… Спустя десять лет… Она подумала, что страх нагоняет ее. Она уверена, что любое напоминание о прошлом способно разрушить настоящее.
– Тогда мне лучше не приходить, – отсекаю я.
– Астра, нет! Я уже поговорил с мамой и объяснил ей, что наша с тобой встреча – случайность. И это чудо, что тебе тоже удалось выбраться из того ада, где росли мы.
– Тео, я не знаю… Я не хочу быть лишней. Не хочу лишний раз раздражать Эмму. Боюсь ляпнуть что-нибудь не то… Я…
– Просто приходи. Я буду рядом. Помнишь? Ты никогда не останешься одна.
Заметка восьмая, от 31 декабря: «Клятва»
Автор заметки: Ревендж
Ты когда-нибудь давал клятву на мизинчиках? В шутку или просто так, чтобы подкрепить жестом безобидное обещание?
Я нет. Всегда боялась, что какие-нибудь обстоятельства помешают выполнить уговор, и я буду проклята до конца своих дней.
Но после исчезновения Хоуп все изменилось. Тогда я поняла, что мои выдуманные страхи ничто по сравнению с бедами реальной жизни. Поэтому, когда Тео вернулся всего на один день, тот самый день-призрак, вселивший в меня надежду на счастливое будущее, я решилась на первую и единственную в своей жизни клятву – клятву на крови.
В ту ночь Энзо обнаружил нас с Тео в амбаре моего отца. Мы прятались за высокими тюками сена, составленными один на другой, и плотно прижимались друг к другу. Наши обнаженные тела лежали поверх соломы, прикрытой старым пледом, и горели от жарких объятий. Это был первый и единственный раз, когда мы любили друг друга, как взрослые парень и девушка. Это был последний раз, когда мы верили, что это начало чего-то прекрасного.
Не знаю, как Энзо нашел нас.
Помню, как Тео вскочил, прикрыв мое нагое тело своей спиной. Тогда Энзо попросил нас поторопиться, пока на небе еще виднеется полная луна.
Спустя пару минут наша троица уже бежала к заброшенной шахте, в то самое место, которое мы считали убежищем, пока там не погибла Хоуп.
Три года ни один из нас не приближался к шахтам. Три года мы с Энзо соблюдали запрет, боясь потревожить душу нашей маленькой феи. Но теперь в руках Энзо был лом, и он быстро расправился с досками, вбитыми поверх опасного входа в туннели.
– Идем, – уверенно скомандовал Энзо, освещая путь фонариком, и двинулся вперед первым. Мы с Тео последовали за ним, взявшись за руки.
Темное ответвление шахты пугало бескрайней тишиной. Только изредка слышалось, как разбиваются о камни капли скопившейся в стенах воды. Энзо непоколебимо шел вперед, подсвечивая каменистую, неровную дорогу, и сообщал, где следует быть осторожными.
– Энзо, кажется, это не наше место… – помню, как усомнилась я, когда друг остановился.
– А я и не искал наше место. Я вел нас туда, где исчезла Хоуп.
На мгновение гнетущая тишина подавила даже наше дыхание. Энзо направил фонарик на груду камней, за которыми скрывался обрыв, и задержал луч света на самом высоком валуне с острой верхушкой. Три года назад именно здесь нашли красную курточку Хоуп – все, что осталась от нашей феи.
К моим глазам подкатили слезы. Но Энзо запретил мне плакать.
– Слезы никому не помогут, Ревендж, – сказал он. – Они не спасут живых, не воскресят мертвых, не поднимут ее тело со дна этой гребаной шахты. Поэтому не трать силы на бесполезные эмоции. Не оплакивай то, что уже не вернуть.
Думаешь, я перестала плакать?
Можно сказать и так. С той ночи я редко лью слезы, но сейчас, черт возьми, мои глаза снова на мокром месте. Но я не оплакиваю то, что невозможно вернуть. Я сожалею о том, что до сих пор не могу рассказать тебе свою историю, глядя в глаза. Я по-прежнему «прячусь в шкафу», за створками из заметок в телефоне, и боюсь выбраться наружу.
Ты сделал меня трусихой, моряк. Знай это. Из-за тебя я стала слабой.
Ты моя слабость. И только по твоей вине я нарушаю свою клятву.
(дополнено)
Клятва на крови везде имеет почти неизменный характер и исполнение: участники наносят себе разрезы, а потом прислоняют друг к другу раны, чтобы путем кровосмешения соединить свои судьбы.
Кровь нужно пролить на значимое место в одно из знаковых природных явлений.
Мы выбрали камень, с которого сняли курточку Хоуп, и полнолуние. Энзо достал из заднего кармана складной нож и первым сделал надрез на ребре левой ладони. Он даже не вздрогнул и не изменился в лице, когда лезвие распороло кожу от мизинца до запястья, и первые капли крови упали на массивный камень.
– Теперь ты. – Он протянул нож Тео, и тот принял его. – С сегодняшнего дня мы никогда не останемся одни. Мы будем одним целым. Где бы мы ни находились и как бы далеко нас ни развела судьба. Мы будем жить, зная, что мы есть друг у друга. Мы справимся с любыми проблемами, потому что пока мы живы, мы можем все. А пока мы вместе, нас не смогут сломить.
– Мы никогда не останемся одни, – повторил Тео, полосуя ножом то же место на ребре левой ладони.
– Астра… – Тео передал мне нож, распрямив пораненную кисть. – Тебе помочь?