– Взаимно, мистер Сантана. – Но я улыбаюсь своей самой обворожительной улыбкой. – Я очень благодарна за оказанную честь и приглашение в ваш роскошный дом.
– Но ты ведь здесь уже не в первый раз. – В разговор встревает Мелани, и все взгляды устремляются на нее. – Я же видела тебя тут однажды, кажется… – Она слегка прищуривается и поправляет увесистую брошь в форме раскрытого бутона пышной розы у себя на левой груди. – Да, точно… – Подступает ближе, шурша пышной розовой юбкой-плиссе. – Ночью. Ты помогала Тео привезти сюда Дарио. – Мелани усмехается так радостно, будто разгадала заговор тайного общества.
Взгляд Алонсо ужесточается, на мгновение стреляет в Дарио, а затем приковывается обратно ко мне. Он ждет объяснений, а я изумляюсь своей способности вляпываться в неприятности в первые же минуты общения с малознакомыми людьми.
– Я рассказывал тебе о той ситуации, – вмешивается Тео, привлекая к себе внимание Алонсо.
– Ага, кто бы сомневался, – тут же вступает в разговор Дарио. – Ведь твоя жизнь настолько скучная, что ты готов следить и докладывать папочке о каждом моем шаге. Не так ли, братец?
– Дарио… – осторожно подает голос Эмма, приближаясь к моряку, но он вручает ей в руки свой пустой рокс и, сунув ладони в карманы брюк, шагает навстречу Тео.
Я оказываюсь в треугольнике: напротив меня – Алонсо Сантана, справа – Тео, слева теперь подпирает Дарио. Я будто медиана – точка, разделяющая сторону сводных братьев пополам, и хуже места на сегодняшний день я не могу себе представить.
– Ты слишком много на себя берешь, тебе не кажется, братец? – неожиданно для всех парирует Тео. – Не знаешь, как привлечь к себе внимание? Продемонстрируй хорошую игру на площадке. Тогда, может быть, твой перформанс вызовет аплодисменты. А сейчас, увы, я не впечатлен.
В гостиной воцаряется тишина. Напряжение такое сильное, что у меня электризуются волосы и ускоряется пульс. Я словно между трех огней и не знаю, какой обожжет сильнее.
Бог, я на минутку. Умоляю, сотвори чудо хотя бы раз. Сделай так, чтобы я провалилась сквозь землю. Даже в аду сейчас поприятнее, чем тут.
– Я здесь не для того, чтобы кого-то впечатлять, в отличие от тебя, – скалится Дарио.
– Ну так и для чего ты тогда пришел? – не уступает Тео. На него это совсем не похоже. Обычно он пытается сгладить углы в любом конфликте, особенно с Дарио, но сегодня решил дать ему отпор.
С мольбой в глазах я поворачиваю голову в сторону Дарио, но он смотрит будто сквозь меня.
– Прекратите оба! – командует Алонсо, сжимая кулаки. Его громкий тон воздействует только на Мелани, заставляя ее отпрянуть назад и попятиться к своим родителям, которые все это время молча наблюдают за скандалом между братьями.
– Чтобы забрать отсюда свои вещи, – огрызается моряк. – Ты вовремя подкинул повод, но благодарить не буду.
Дарио стреляет в меня беглым взглядом и, толкнув отца, а потом и Тео плечом, молнией покидает гостиную.
– Дарио, вернись! – прикрикивает Алонсо. – Немедленно! – Но его приказы разбиваются о спину родного сына.
– Алонсо, не надо… – Рядом с супругом возникает Эмма и осторожно кладет ладонь ему на плечо. – Не сегодня. Не при всех. – Последнюю фразу она произносит шепотом, чтобы не услышали родители Мелани. Я делаю вид, что тоже не услышала.
– Позвольте мне с ним поговорить. – Меня кусает какая-то, по всей видимости, бешеная муха, раз я решаюсь на подобное заявление. – Простите, если я вмешиваюсь в личное, но, возможно, я смогу немного остудить его пыл.
«О да, еще как сможешь», – насмехается надо мной внутренний голос, чтобы я еще больше пожалела о своем идиотском предложении.
Эмма с недоверием смотрит на меня, во взгляде Алонсо чувствуется откровенное пренебрежение и бурлящий внутренний гнев, и лишь Тео слабо кивает, одобряя мою идею.
Не дожидаясь ответа от остальных, я быстро прошмыгиваю в коридор вслед за Дарио.
Не знаю, зачем я вызвалась. Это глупо. Безрассудно. Мне вообще нельзя к нему приближаться, потому что каждый раз, когда он оказывается рядом, все выходит из-под контроля. Но что-то внутри меня рвется за ним. И это сильнее меня. Сильнее здравого смысла, плана, гордости. Мне важно находиться с ним рядом, когда ему тяжело. Я хочу быть той, кто его успокоит. И даже если он оттолкнет меня, на что имеет полное право, я буду знать, что сделала все возможное, чтобы ему помочь.
Выбежав в гостиную, я в спешке направляюсь к лестнице, ведущей к правому крылу второго этажа, но раньше, чем успеваю коснуться перил, меня хватают за запястье. Мой рот раскрывается, чтобы вскрикнуть, но не получается – его зажимает чья-то вторая ладонь. Меня отрывают от земли и несут куда-то под лестницу. Я мычу, извиваясь в тугих объятиях, и верчу головой, пытаясь понять, куда же, черт возьми, меня волокут сильные руки Дарио-мать-его-гребаного-маньяка-Сантаны.
Я знаю, что это он. Поняла с первой же секунды. Его одурманивающий аромат невозможно спутать ни с каким другим, его идиотские манеры нельзя сравнить ни с чьими другими. Однажды он перестанет вламываться в мой дом, пугать меня и доводить до бешенства своими бесцеремонными поступками, но это будет совсем другая история, не о Диком и Ревендж, не о моряке и его звезде.
Дарио проникает в мрачную кладовую, но не ослабляет объятий. Он быстро и уверенно шагает дальше, прижимая меня спиной к своей груди. Толкнув ногой увесистую деревянную дверь, моряк затаскивает меня в какой-то подвал. Вот теперь я действительно начинаю паниковать.
Что если ему снесло крышу и он запрет меня здесь навечно? Так ведь и поступают слетевшие с катушек маньяки. Роют потайную комнату, обустраивают ее и изолируют от звука, а потом бросают туда свою жертву. И все: прощай солнечный свет, свежий воздух и свобода.
Астра, кажется, это у тебя едет крыша.
Это ведь Дарио. Он не такой. Он никогда не причинит тебе зла. Ведь так?
Но когда моряк наконец-то размыкает объятия и ставит меня на ноги, он совершает единственное действие, приводящее меня в ужас, – запирает дверь подвала на замок.
– Какого черта? – Я пячусь, не сводя с него глаз.
При тусклом свете слабых потолочных ламп внушительный силуэт Дарио кажется еще больше и крепче. Тени подчеркивают рельеф его мышц, вырисовывающихся под материалом белой рубашки. Он пугает и манит одновременно. Непроглядная морская пучина в его глазах нагоняет страх, но влечет. Я чувствую, как потряхивает от дрожи мое тело, но при этом я еще никогда прежде не испытывала большего возбуждения, чем сейчас.
– Читала книгу Джона Фаулза «Коллекционер»? – Дарио не спеша наступает, приближаясь ко мне.
Господи…
Я нерешительно киваю.
– Тогда ты знаешь, на что способен влюбленный мужчина.
– Он не был влюблен в Миранду. Он был ею одержим. Это разные вещи. – Я не отступаю назад, даже когда между мной и Дарио остается всего шаг.
– Но ведь он считал, что влюблен. – Моряк преодолевает этот шаг и замирает в паре дюймов от моего тела. Теперь я вынуждена запрокинуть голову, чтобы смотреть ему в глаза.
– Он был пустым и никчемным, – отвечаю я, перебарывая дрожь в голосе. – А она была для него всего лишь яркой бабочкой в его коллекции.
– Ты так считаешь?
– Да.
– Уверена?
– Да, – нервно сглатываю я.
– А что насчет меня?
– Ты не такой. – Вздергиваю подбородок еще выше. Он не должен почувствовать мой страх. – Ты не оставишь меня здесь.
Дарио глухо усмехается, и этот пугающий звук эхом отражается от толстых, каменных стен подвала. Я дергаюсь.
Он не посмеет, правда? Здесь слишком много свидетелей… Меня будут искать.
– Какая же ты трусиха, бейби. – Его пальцы обхватывают мой подбородок. Жаркое дыхание оседает на моих губах, когда Дарио склоняется над моим лицом. – Обернись. Ты в винном погребе, а не в логове маньяка. Сюда заходят слишком часто, а дверь и вовсе отпирается с обеих сторон. Поверить не могу, что ты подумала, что я могу заточить тебя здесь.
– От такого придурка, как ты, можно ожидать чего угодно! – Рывком головы высвобождаюсь из хватки моряка и толкаю его в грудь.
– Это верно. Но напоминаю: ты сама побежала за мной.
– Потому что… Потому… – Я полна возмущения и открываю рот, чтобы возразить, но, черт возьми, этот заносчивый гаденыш прав: я сама, по собственной воле и наитию, неслась за ним.
Да что со мной не так?! Кажется, пора возобновить сеансы с психотерапевтом. В моей голове полный бардак. И там слишком много Дарио.
– Ты терпеть не можешь, когда я прав, верно, Ревендж? – нагло улыбается Дарио. – А знаешь, в чем еще я прав? – Он хватает меня за талию и притягивает вплотную к себе. – Ты сейчас настолько мокрая, что я смогу наконец-то утолить свою чертовски острую жажду.
Возмущение застревает комом в моем горле.
Да как он смеет?!
Какое право имеет так нахально… озвучивать правду?
– Да пошел ты!
Я совершаю ошибку, порывом гнева выдавая себя. Дарио моментально считывает мою реакцию и одним рывком разворачивает меня к себе задом. Я успеваю лишь ахнуть, прежде чем моя грудь впечатывается в шершавую, кирпичную стену винного погреба.
Моряк не медлит ни секунды. Он перекидывает мои волосы через плечо и резко дергает замочек на платье. Благодаря его ловким пальцам молния быстро расстегивается до копчика, обнажая мою спину. В одно мгновение руки Дарио стягивают с меня тесный футляр-бандо, и жаркие губы моряка припадают к моей нагой коже между лопаток. Он делает глубокий, жадный вдох, собирая запах с моего тела, и я чувствую, как дорожка из горячих поцелуев выстилает путь к моей шее.
– Ты ведь знаешь, как сильно сводишь меня с ума, – шепчет Дарио, целуя меня за ухом, и вместо того, чтобы пресечь очередное домогательство этого ненасытного маньяка, я невольно склоняю голову набок, открывая ему полный доступ к своей чувствительной зоне. – Почему ты так воздействуешь на меня, Ревендж? – Его властные ладони с натиском описывают изгибы моего тела, то опускаясь к бедрам и стягивая платье все ниже, то подбираясь к обнаженным грудям. – Я смотрю на тебя и хочу ненавидеть, презирать за все те игры, в которые ты играешь с моим сердцем. Но, черт возьми, я не могу. Я, блядь, не в силах совладать с собой. И ты сама превращаешь меня в гребаного психопата, слышишь? Это ты вынуждаешь меня идти на крайности, потому что только ты виновата в том, что каждый раз рядом с тобой я теряю над собой контроль. Ты и твоя красная помада, которую я мечтал сожрать, пока любовался тобой.