шиваться в его семейные дела.
– Мама… – Тео набирает полные легкие кислорода.
– Все в порядке, Тео, – улыбаюсь я, когда у самой сердце обливается кровью. – Твоя мама права. И я зря вызвалась помочь. Извини. И вы тоже извините, миссис Сантана. Мелани, Тео очень много рассказывал о тебе. – Я выдавливаю из себя еще одну фальшивую улыбку. – Жаль, что мы познакомились при таких обстоятельствах. – Сглатываю слюну. – Ну что ж… Доброй всем ночи. И еще раз простите. – Разворачиваюсь к выходу и подбираю с пола свои туфли.
Бежать. Срочно бежать. Пока из меня не хлынула волна всего того, что накопилось.
– Астра, постой… – за моей спиной раздается голос Тео.
– Тео, не смей, – останавливает его мать, и от ее слов чувства обиды и бессилия в дуэте бьют еще хлеще.
Я выбегаю на улицу и несусь босиком к воротам по вымощенной дорожке.
– Астра, подожди!
Тео не отстает, черт бы его побрал. По моим щекам льются слезы. Хотелось бы сказать, что это выходит текила. Очень хотелось бы. Но горькая обида жжет где-то в груди, заставляя меня всхлипывать набегу.
– Астра, стой! – Тео нагоняет меня уже за воротами особняка, хватает за руку и резко разворачивает к себе лицом.
Его дыхание сбито. Мое тоже. В его глазах бушует ярость. Мои – полны слез.
– Моя мама… – тяжело дышит он. – Она просто не ожидала тебя встретить… Она сожалеет…
– А ты? – перебиваю я, вглядываясь в голубые глаза.
Теперь меня переполняет внезапно вспыхнувший гнев. Откуда он взялся – не знаю. Возможно, от несправедливости. От холодной встречи с его матерью. От того, что один ее взгляд обозначает мое место. И это место – тот самый богом забытый округ Уэльса, откуда смогла сбежать она, но по ее суждениям, не я.
– А я нет, – твердо отвечает Тео, не выпуская из хватки мое запястье.
– Заставить тебя сожалеть? – Я вздергиваю подбородок.
Пока Тео находится в растерянности, я встаю на носочки, хватаю его за шею и целую.
На секунду он замирает, но я крепче припадаю к его губам, обхватывая рукой затылок. Его глаза закрыты. Мои нет. И я не чувствую того, что должна чувствовать спустя десяток лет разлуки.
Когда он целовал меня в последний раз, когда мне было пятнадцать, я ощущала, как из-под лопаток прорезаются крылья, величественно распрямляются, как у могучих ангелов, и я парю ввысь, возвышаясь над облаками. А теперь чувствуется только боль, сковывающая сердце. Оно тяжелеет и тянет меня вниз.
Все, что я делаю, – неправильно.
Я отстраняюсь от Тео так же резко, как и набросилась на него. Его глаза полны испуга, недоумения и желания. Он сбито дышит, смотря прямо на меня. Я не дышу вообще.
Я сделала то, что должна была сделать. Таков план. Но почему мне так горько? Ведь в этом раунде я одержала победу.
– Астра, это… – Тео облизывает губы и сглатывает. – Я не могу так.
– Прости. Это глупость. Текила, – усмехаюсь. – Она сводит меня с ума. Мне пора домой. – Я разворачиваюсь, чтобы поскорее уйти.
– Погоди, я вызову тебе машину.
– Не нужно, Тео, – оборачиваюсь через плечо. – Я не смогу стоять с тобой и дожидаться такси. Идти в свой дом. Успокой маму и невесту. А со мной все будет в порядке. Поверь. Я выбиралась и не из такого дерьма. Я ведь все-таки покинула нашу гребаную деревню в Уэльсе. – Смешок с примесью горечи просачивается между слов. – Увидимся в понедельник.
По пути домой мои босые ступни мерзнут. К середине октября до центра Северной Каролины наконец-то добралась осень. Я дышу полной грудью и иду по пустому городу, убаюкивая неспокойное сердце, а когда устаю идти, ловлю одинокую попутку и уговариваю водителя подкинуть меня до парка на западной окраине Роли. Он не восторге от моей просьбы, но, видимо, я выгляжу слишком жалко, поэтому он соглашается и не берет с меня ни цента, когда притормаживает в оговоренном месте.
Уже начинает светать, а я все не решаюсь подойти к своему дому. Боюсь увидеть там «Мустанг» Энзо. Или боюсь не увидеть. Ведь это будет означать, что он окончательно разочаровался во мне.
Накатившее чувство вины перед другом берет надо мной верх, и я срываюсь на бег, устремляясь к месту, откуда так же быстро и сбегала.
«Мустанга» нет. Подъездная дорожка пуста. И я не могу выдохнуть с облегчением, потому что ядовитая вина жжет внутри груди так сильно, что в уголках глаз собираются слезы.
Энзо уехал.
Я бросила его. Сбежала, как самая настоящая предательница, поэтому он уехал, скорее всего, навсегда.
С грузом на сердце я медленно передвигаю ноги и заставляю себя войти в пустой дом. О присутствии Энзо напоминает только запах табака, въевшийся в мебель гостиной. Стол, на котором его одноразовая подружка распивала вино из моего бокала, чист. Пепельница пуста. Подушки на диване взбиты. Энзо как будто и вовсе здесь не было. Как будто он мне привиделся. И если бы впечатления от встречи не были такими яркими и свежими, я бы наверняка смогла убедить себя, что он не приезжал.
Я бросаю дорогие туфли на пол и тут же снимаю с себя грязное дизайнерское платье. Все эти роскошные вещи – подарки Энзо. Он всегда говорит, что девушка должна выглядеть престижно даже в домашней одежде, поэтому мой гардероб набит модными шмотками, а на верхней полке шкафа пылятся коробки с брендовыми туфлями. Вот только шелковой пижаме La Perla я предпочитаю обычную мягкую футболку и поношенные шорты, а туфлям Christian Louboutin – беговые кроссовки Nike.
Я совсем неправильная. Ношу не то, что нужно. Говорю тогда, когда не надо. Влюбляюсь в тех, кого любить нельзя. Мне двадцать пять лет, а я по-прежнему совершаю одни и те же ошибки, иду на поводу у чувств и забываю о важности тех, кто всегда был рядом.
Будь ты проклят, Дарио Сантана.
Тебя послал сам дьявол, чтобы сбить меня с пути. Но я не поддамся. Клянусь. Я больше не сдамся тебе.
Я принимаю душ и, переодевшись в любимую пижаму, собираюсь забраться под одеяло, но мой взгляд приковывается к оторванному клочку бумажного полотенца, лежащему на моей кровати. Я подбираю его и читаю слова, выведенные размашистым, угловатым почерком:
«Это больше не повторится. Увидимся, когда закончишь игру.
Бласт».
Непрошенные слезы срываются с ресниц раньше, чем я успеваю убрать записку Энзо. Капли падают на бумагу и размывают чернила, пока клочок не размокает в моей руке и не рвется. Я комкаю записку в кулаке и прижимаю к груди, падая вместе с ней на кровать.
– Укройся одеялом. Дыши тихо… – сквозь всхлипы я начинаю напевать колыбельную, которую мне всегда поет Энзо, когда я не могу уснуть. – В твоей комнате демоны. Не бойся. Нет причин лить слезы, ведь сегодня вечером я вернусь, чтобы петь тебе колыбельную, пока не оживут твои мечты. И все ангелы подпевают мне, превращая твой мир в песню. Когда я рядом – ты в тепле, ты в безопасности. Засыпай. Засыпай.
Дрожа под одеялом от собственных рыданий, мне удается уснуть, когда соседский дом наполняется звуками детского смеха во время семейного воскресного завтрака.
Мне снится Эмма. Она отчитывает меня – маленькую девочку – за то, что я испортила красивый праздничный торт, который она украшала для гостей. Мне страшно, и я готова расплакаться, но Эмма не перестает кричать. Затем крик затихает и преобразовывается в угрожающее шипение. Шея Эммы удлиняется, а лицо превращается в змеиную голову. Она вот-вот нападет и укусит меня. И как только изо рта высовывается раздвоенный язык, на нее бросается огромный лохматый пес. Его лай громкий и пугающий, но я почему-то больше его не боюсь.
Глава 2. Охотник и жертва
Моя прекрасная, жгучая и желанная Ревендж решила проучить меня за плохое поведение и снова впустила в игру непреступную, но не менее желанную Астру Аллен. Как здорово, что я уже научился приручать их обеих.
За две недели, пока Астра по традиции продолжает упорно не обращать на меня внимание, я успел уладить вопрос с Коулом Донованом, который сказал, что упал на вечеринке с лестницы, а не встретился с моим кулаком. Его ложь стоила мне кругленькой суммы, отваленной из моих собственных сбережений, но мне ничего не жалко для того, чтобы этот ублюдок закрыл свой рот и принес моей звездочке искренние извинения. Вот только я не удостоился даже ее взгляда в качестве благодарности. А ведь она даже не представляет, какие усилия я приложил, чтобы видео с той дракой не разлетелось по колледжу.
Сейчас Астра сконцентрирована исключительно на тренировках, ведь в начале ноября начинаются матчи, но ей абсолютно плевать, что наша команда автоматически приглашена на главный турнир. Безжалостная мисс Аллен не намерена ослаблять хватку и давать нам спуск. И в этом они с Тео спелись. Они работают сплоченно, как настоящая команда, но я не могу сказать, что рад этому. Когда вижу, как Астра улыбается моему брату, а не мне, я каждый раз с трудом сдерживаю себя, чтобы не швырнуть мяч ему в голову.
И в настоящий момент меня одолевает такое же острое желание, ведь краем глаза я замечаю, как Тео прикасается к плечу Астры, а она дарит ему в ответ милую улыбку.
Дьявол!
Я отвлекаюсь и теряю мяч, за что моей команде прилетает двухочковый5.
– Какого хрена, Дикий?! – возмущается Рой, разводя руками. – Соберись, мать твою!
Я бы собрался, если бы Тео хотя бы на дюйм отодвинулся от Астры. Их странная невидимая близость сводит меня с ума с той самой вечеринки в День университета. Да, я был пьян, но не слеп, чтобы не заметить, как Астра тянется к моему брату, а он, черт возьми, совсем не против притянуться к ней. В конце концов, она явилась на эту вечеринку, чтобы отыскать его. Его, а не меня.
Гнетущие мысли, словно паразиты, заражают мой мозг, и я упускаю позицию, с которой мог бы сделать идеальный трехочковый бросок. Рой в бешенстве. Он уже готов накинуться на меня, а ведь это всего лишь тренировочная игра. Уверен, он оторвется на мне в раздевалке.