На моих руках кровь. Мой белый костюм перепачкан алыми каплями, стекающими с моих кулаков. Но еще сильнее, безостановочно кровоточит мое разорванное в клочья сердце.
Астра начинает шевелиться и неторопливо поднимает голову с плеча Тео.
– Что?.. – Она трет лицо и моргает, убирая с лица пряди волос.
И в этот момент с грохотом распахивается входная дверь. Все происходит слишком быстро. Астра и Тео даже не успевают прикрыть свои голые тела, когда в гостиную врываются мой отец, Эмма и Мелани. Они останавливаются у дивана, где постепенно приходит в себя парочка любовников.
Мел тут же начинает плакать. Эмма прикрывает рот рукой и отворачивается. Я встречаюсь с разъяренным взглядом отца.
– Ч-что здесь… происходит? – подает слабый голос Тео. Он приподнимается, упираясь локтем в сиденье, осматривается по сторонам и фокусирует взгляд на обнаженной Астре, вцепившейся в его пиджак.
Вот только ее взгляд не прикован к Тео. Карие глаза, полные страха и боли, смотрят прямо на меня.
– Дарио, пожалуйста… Это не то… – Она прикрывает нагое тело пиджаком своего любовника и забивается в угол дивана.
– Заткнись! – выкрикиваю я. – Закрой на хрен свой гребаный рот! – Меня колотит. – Закрой рот и не смей обращаться ко мне!!! Ты дрянь! Таких, как ты, еще поискать нужно. Ты…
Внутри меня все полыхает. Кровь бурлит. Я закипаю. Вены вздуваются. Нервы лопаются.
Меня предали.
Она предала. Растоптала. Расправилась с моим сердцем. Душой. Вывернула ее наизнанку и раскромсала. Выбросила на помойку. Туда, в тот темный, грязный переулок, где и подцепила меня. Наигралась и бросила. Выиграла ставку, но не хочет забирать. Потому что Ревендж умеет только мучить, а потом уничтожать. Она не собирает трофеи. Ей на хрен не сдалось мое сердце. Я никогда не был ей нужен.
– Дарио… умоляю, – всхлипывает Астра, а меня тошнит. От ее вида. От ее голоса. Присутствия. Запаха. Я хочу, чтобы она просто исчезла по собственной воле, пока я не заставил ее это сделать.
– Я промолчал в первый раз, когда застал его в твоей спальне, – произношу, сжимая и разжимая кулаки. – Сделал вид, что не заметил твое голое тело, укутанное в одеяло. Твое платье, валяющееся на полу, как и сейчас. – Подхожу к дивану, хватаю ткань и швыряю в Астру. – Я подумал, что ты оступилась, но осознала ошибку. Ведь ты же сама позвала меня. Выбрала меня, а не его!
– Дарио, прошу… – Она плачет, прячась под пиджаком Тео. Слезы размывают черную тушь, оставляя на щеках разводы. Плачет и Мелани, наблюдая за предательством. Плачет и моя душа, разрываясь на тысячи кусков, которые уже не сшить воедино. – Это все неправда… Позволь…
– Я уже позволил, Астра! – Мой голос срывается. – Открылся, а ты вогнала мне в спину нож! Ты предала меня!
Я настигаю ее и хватаю за горло. Приколачиваю головой к спинке дивана и смотрю ей прямо в глаза. В эти лживые, подлые глаза, которые любил. Ради которых был готов на все.
– Эй! – рявкает Тео. – Убери руки! – Он быстро натягивает боксеры, подрывается на ноги и оттаскивает меня от Астры, вцепившись в мое плечо.
Не раздумывая, я бью его с разворота локтем. Не торможу и наношу следующий удар в челюсть. Тео падает на пол, хватаясь за лицо. Мелани вскрикивает. Эмма визжит:
– Алонсо, сделай что-нибудь!
Я замахиваюсь снова, но отец перехватывает мою руку в паре дюймов от лица Тео.
– Эта сука того не стоит, – грубо заявляет он, ловя мой взгляд. – Мы и так достаточно замарались в дерьме из-за какой-то шлюхи.
– Не смей так о ней говорить! – огрызается Тео. И это первый раз на моей памяти, когда он перечит моему отцу. От этого я зверею еще больше, но вместо того, чтобы нанести очередной удар, я выпрямляюсь на ногах.
– Ты прав. – Запыхавшись, перевожу взгляд с отца на Астру. – Эта сука того не стоит. Она ничего не стоит.
В глазах Астры стоят слезы. Она выглядит беспомощно и жалко, но я больше не поверю, не поведусь, не куплюсь. Нет. Хватит.
Хватит пудрить мне мозг.
Хватит.
Я заканчиваю ее игру раз и навсегда. Я больше никогда не буду игрушкой.
Хватит.
– Пусть убирается, – выплевываю я, взглянув на нее в последний раз. Прощай, Ревендж.
Астра вскакивает с дивана. Полуголая. Уязвленная. Сгорающая от стыда.
Ну и пусть.
Она хватает свою сумочку, брошенную рядом с туфлями, и, смахивая слезы, убегает, не попытавшись извиниться хотя бы перед Мелани. Осколки моего разбитого сердца катятся по ее следу. Она придавливает их дверью, захлопывая ее за своей спиной.
Пусть.
Оно мне больше не потребуется.
– Тео, как ты мог? – первой не выдерживает Мелани.
– Мел… Мама… – Взгляд сожалеющего и раскаявшегося щенка мечется между женщинами, но ни одна, ни другая не желают смотреть на Тео и уж тем более слушать его оправдания.
– Оденься. – Отец подбирает с пола штаны и рубашку, бросает одежду Тео и отходит подальше, засунув руки в карманы брюк.
Уверен, отец хочет ударить Тео. Я вижу, как ходят туда-обратно желваки на его скулах и взбухают вены на шее. Но он держится, потому что мальчиком для битья всегда служил только я. Только со мной он никогда не сдерживался, ведь у меня не было панических атак, вызванных тяжелым прошлым. Ведь у меня не было и тяжелого прошлого, как считает мой отец – он же всегда отваливал на мое содержание кучу бабок, будто я дорогостоящий питомец, а не его родной сын.
– Ты унизил меня на весь город! – сквозь рыдания отзывается Мелани.
Эмма обнимает ее за плечи и утешает шепотом:
– Я уверена, этому должно быть объяснение, дорогая…
– Ты, блядь, серьезно?! – громко возмущаюсь я. Нервы скручены в узлы. Я даже не понимаю: кричу я или смеюсь во весь голос.
– Дарио… – бормочет робкая Эмма.
– Ну так давай, найди это гребаное оправдание. Расскажи, как же так случилось, что твой покорный и замечательный со всех сторон сынок изменил своей невесте с моей девушкой!
– С твоей девушкой? – всхлипывает Мелани.
– Уже бывшей. Она мне больше никто.
– Так, значит, помощница Тео и есть та сука, с который ты размолотил мой «Макларен»? – вклинивается отец, испепеляя меня взглядом. – Астра Аллен и девка в красном парике с записей видеонаблюдения – один человек? – Он прищуривается, подступая ко мне.
– Что? О чем вы, Алонсо? – недоумевает Мел, утирая нос тыльной стороной ладони. Я же не свожу взгляда с отца.
– И ты привел эту дрянь в мой дом? Позволил ей есть и пить за моим столом?! – Его лицо искажается неистовым гневом. Он готов разорвать меня на части. – Но и этого было мало, да, Дарио? – Он скалится так сильно, что между зубов проступает слюна. – Поэтому ты разослал всем эти фотографии с телефона Тео? Чтобы опозорить всю нашу семью?! Чтобы разрушить все, что я здесь строил годами?! В том числе и нашу репутацию!
– Какие, к черту, фотки?! – возмущаюсь я, но отец уже не слышит меня.
– И все из-за какой-то дешевой шлюхи.
Не дожидаясь ответа, он бьет меня кулаком в лицо. Я отшатываюсь от силы удара, но отец немедля замахивается снова. Он не сдерживается, никогда не сдерживается со мной. И с меня хватит.
– Алонсо! – вопит Эмма, и он отвлекается на крик жены.
Я успеваю блокировать удар отца и наношу ответный хук слева, но, к его счастью, промахиваюсь и задеваю вместо челюсти нос. Отец едва не падает. Хватается за разбитый нос, но кровь все равно льется ручьем по его губам и подбородку, моментально впитываясь в белоснежную рубашку.
– Пошел ты на хрен! – выплевываю я ему в лицо. – Ты, вся твоя семья и ваша гребаная репутация. Не желаю иметь с вами ничего общего. Моей ноги не будет даже на похоронах любого из вас. Можешь вычеркивать меня из завещания, Алонсо Сантана. У тебя больше нет сына. Довольствуйся двуличным ублюдком, который всегда будет жрать твое дерьмо. С меня хватит.
Через два часа мы с Роем сидим на капоте машины и взираем на спящий город с высоты смотровой площадки. Зимняя ночь окутывает нас мраком и холодом, и наверное, я бы замерз и сдох прямо здесь, если бы внутри меня не плескалась уже половина выпитой бутылки рома.
– Ты тоже это видел? – тихо спрашиваю я, блокируя свой телефон.
С экрана стирается изображение сплетенных между собой обнаженных тел Астры и Тео все на том же гребаном диване. Вот почему отец и остальные примчались в тот дом. Фотки были слиты каждому из контактов Тео. Не знаю, сделал он это по ошибке или на зло всем, но ему даже здесь удалось чертовски подставить меня.
– Да. Но я сразу удалил. И заставил всех парней из команды это сделать, – отвечает Рой. – Это ведь не твоих рук дело?.. – осторожно интересуется друг.
И он туда же.
Я снова припадаю к горлу бутылки и делаю еще один жадный, горький глоток, а потом резко спрыгиваю с капота и бегу к ограждению.
– Эй! Старик! Какого черта ты делаешь?! – от меня не отстает Рой. – Я просто уточнил! Я знал, что это не ты! Дикий! Дарио, твою мать! Остановись!
Но я не слушаю друга. Я мчусь к забору, отделяющему меня от обрыва, и забираюсь на нижнюю перекладину.
– Дарио! Это, блин, вообще не смешно!
Поднимаюсь еще выше и набираю полные легкие морозного воздуха.
– Сантана, ты спятил! Немедленно спустись!
А затем я дую. Задуваю оставшиеся огни ночного города, как это делала она, и загадываю желание:
– Исчезни! – ору во все горло куда-то в пустоту. – Я хочу, чтобы ты исчезла!
Я замахиваюсь. Рой хватает меня сзади за куртку для подстраховки. Недопитая бутылка рома летит в сторону города и девушки, разбивших мне сердце.
– Хочу, чтобы она исчезла…
Мое тело ослабевает, когда пара дальних огней подрагивает и гаснет. Рой помогает мне слезть вниз.
– Все будет хорошо, брат.
Будет.
Потому что мое желание сбылось слишком быстро: в первых числах января Астра действительно исчезла.