– Ты и сам с этим отлично справляешься.
Энзо застывает, тяжело дыша. Я смотрю в его безумные глаза, полные ярости и горечи, и убеждаюсь еще раз, что ни одна победа в наших играх никогда никому не приносила счастья. Игра «Хейт» только разрушает жизни. И наши в том числе. Бласт может лгать себе сколько угодно. Но внутри себя он знает правду. Чувствует тем, что осталось от его почерневшей души.
Я огибаю Энзо и первой покидаю переулок, позволив себе проронить еще одну одинокую слезу.
С играми покончено.
С «Хейт» покончено.
Покончено с нами.
Теперь я Астра Аллен. И я принадлежу только самой себе.
Глава 20. Внутривенное
Мой дом очищен от камер и прослушивающих устройств, установленных Энзо. Аренда заранее оплачена до конца учебного года. Меня никто не ищет, не выгоняет, мне больше никто не звонит. Но я уже собрала свои вещи. Добровольное месячное заточение в «тюрьме» из тонких стен и воспоминаний скоро подойдет к концу. Я наконец-то перестану вместо еды сжирать свой мозг угрызениями совести, допишу финальную заметку на планшете и истрачу весь запас слез. Запру наконец заднюю дверь, которую неделями специально держу открытой, потому что в глубине души надеюсь, что однажды ночью ко мне снова вломится Дарио, напугает до чертиков, а я наору на него. А потом поцелую. Так сильно, что этот порыв взрастит на спине крылья и оторвет мои ноги от земли.
Этого не случится, я знаю. Разве что во сне. Поэтому сегодня я точно запру заднюю дверь.
Отвлекаюсь от своих записей, чтобы запустить заново плейлист с треками Рио, и раздосадованно вздыхаю. Он так и не залил обещанное интро лид-сингла. Информация о новом альбоме нигде официально не подтверждается. Среди фанатов паника. Музыкальное комьюнити уже строит теории об исчезновении современного гения: кто-то предрекает ему судьбу диджея Avicii19, самые токсичные кричат в комментариях, что Рио попросту не уважает своих фанатов и разбрасывается обещаниями, самые преданные трепетно ждут и желают их кумиру вдохновения, а романтики твердят о том, что Рио кто-то разбил сердце, и, черт возьми, оказываются правы.
«Я, это я разбила ему сердце. Я – Астра Аллен – дура, лгунья и предательница. Из-за меня вы все страдаете. Слышите? Из-за МЕНЯ», – хочется написать так под каждым комментарием, даже той идиотке @rio-marryme-jj-jones, которая уже собирает поисковую группу, чтобы вернуть «папочку ее будущих детей». Пусть разорвут меня в клочья хотя бы онлайн. Возможно, тогда я испытаю хотя бы временный отдых от разъедающей вины.
Закрываю вкладку с форумом, воспроизвожу заново музыку Дарио и возвращаюсь к заметке о «Тайне №3». Я начала ее в первых числах января, но не могу закончить до сих пор. Дополняю, дополняю и дополняю. Изливаю душу и открываю самые страшные тайны одному конкретному адресату, но все равно в пустоту. Мой психотерапевт сказал, что должно стать легче, когда я закончу и поставлю финальную точку. Но легче не становится. Возможно, «Тайна №3» не та заметка, которой я должна закрыть свою исповедь.
Обреченно вздохнув, я кладу голову на диван, упираясь затылком в сиденье, и выпрямляю ноги вдоль пола, но расслабиться не удается даже на секунду – меня заставляет вскочить стук в дверь, и сердце заводится с пол-оборота.
«Дарио!» – взвывает в надежде оно и мчится к двери быстрее, чем мои ноги.
Щеки растягивает наивная улыбка, но она моментально гаснет, как только я распахиваю парадную дверь.
– Тео… – выдыхаю я не в силах скрыть разочарование. Не то, чтобы я не рада его видеть, просто уже поверила, что увижу другое лицо. Я хотела увидеть другое лицо…
– Привет. Извини, что пришел так поздно.
Уличный фонарь освещает его силуэт, облаченный в спортивный костюм и куртку. Он горбится, держа руки в карманах, и, кажется, слегка подрагивает от холода. Должно быть провел на улице не один час.
– Ничего страшного, входи, я не собиралась ложиться спать. – Пропускаю его внутрь.
– Я не об этом. – Тео смотрит мне в глаза, и мое сердце сжимается под тяжестью его взгляда. – Мне стоило объявиться раньше. Не знаю, почему не пришел сразу.
Он выглядит помятым. На лице жесткая, темная щетина, волосы в беспорядке, голубые, ранее сияющие глаза теперь мрачнее туч.
– Я все понимаю, – перебиваю я. – Проходи.
Тео тяжело вздыхает, прежде чем переступить порог моего дома, но все же делает этот шаг. Снимает обувь и проходит в гостиную. Я иду за ним следом.
– Ты уезжаешь? – спрашивает он, оглядывая коробки, выдвинутые из спальни в коридор.
– Эм… да. Не вижу больше смысла здесь оставаться.
– Правда? – Он оборачивается.
– Так будет лучше, – выдавливаю из себя улыбку и тут же перевожу тему: – Может быть, хочешь кофе? Или чай?
– Чай, – неловко прокашливается он. – Не отказался бы.
– Эм… хорошо… – Во мне неловкости не меньше. – Тогда располагайся, а я сейчас вернусь.
– Хорошо.
Оставляю его в гостиной, а сама направляюсь в кухню, чтобы поставить чайник. Жду там же, пока он закипит, царапая кожу у ногтей больших пальцев.
Что я ему скажу? Наверное, нужно извиниться. Но в нашей ситуации извинения уже просто формальность.
Не торопясь возвращаюсь к Тео, держа в руках две кружки с чаем, и застываю в дверном проеме. У Тео в руках мой планшет. Его палец медленно двигается по экрану, и меня сковывает панический ужас.
– «… Я не была его соучастницей. Я всегда была фигуркой на игровом поле Бласта и двигалась вперед, пока приносила очки. Он знал, что, если потребуется, на финише легко сможет меня сломать». – Тео зачитывает вслух слова моей последней заметки, откладывает планшет в сторону и поворачивается ко мне.
Его взгляд прожигает насквозь, но я не знаю, что сказать. Он не должен был это видеть. Я не знаю, сколько он успел прочитать, но это предназначалось не ему. Мои записи вообще никому не предназначались. Это личное. О них не должна была знать ни одна живая душа.
– Значит, вы приехали сюда вместе…
– Тео, – отставляю кружки на тумбу в коридоре, – я хотела все тебе рассказать. Поэтому в тот вечер и поехала в твой дом…
– Значит, все это время у вас был план, – перебивает он.
– Да, – сглатываю я. – Прости.
Тео растирает глаза и сдавливает пальцами переносицу. На его лбу проявляются напряженные морщины. Губы сжаты в плотную узкую полосу.
– Какой же я дурак… Я должен был догадаться, что ты появилась здесь не случайно. Не случайно устроилась на работу в тот же колледж. Не случайно встретила меня спустя десять лет. Не случайно целовала меня. И точно не случайно оказалась обнаженной в моих объятиях.
– Ты прав. И не должен меня прощать. Но, пожалуйста, послушай… – Я решаюсь подступить к нему ближе. – Да, я лгала с самого начала. Да, осознанно играла с твоими чувствами. Да, хотела поквитаться… – Кладу дрожащую ладонь ему на плечо. – И да, после всего этого я не заслуживаю прощения. Но поверь, прошу, поверь, я хотела тебе все рассказать. Я давно простила тебя, Тео, и не собиралась рушить твою жизнь. – Его взгляд наконец-то фокусируется на моем лице. – Когда мы встретились, я поняла, что не желаю мстить. Мне не за что было мстить. Я правда хотела, чтобы ты был счастлив в своей новой жизни. Клянусь, Тео. Я больше не желала тебе зла. И в тот вечер в твоем доме я намеревалась открыться. Я бы рассказала правду, если бы нам не помешал Энзо. Клянусь, я даже не догадывалась о том, что у него на уме. Он лгал и мне тоже…
– Я верю, – спокойно отвечает Тео. – Потому что теперь знаю, что тебе пришлось пережить. Потому что я знаю тебя, Астра. – Его большая ладонь накрывает мою руку, лежащую у него на плече. – Ты не изменилась. Твоя душа всегда была слишком ранимой и чуткой. Даже когда ты притворялась мстительницей Ревендж, – грустно усмехается он и притягивает меня к своей груди, заключая в объятия. – И мне чертовски жаль, Астра, мне так сильно жаль, что я оставил тебя с ними. С твоим отцом, с гребаным Энзо, который промыл тебе мозги ради собственных целей.
Я впиваюсь пальцами в его куртку, стягивая ее в кулаках, и утыкаюсь лицом в грудь Тео, забывая, что обещала себе больше не плакать.
– Мне очень жаль… – Руки Тео, стискивающие мое тело, дрожат. – Всего, что мы потеряли. Всего, что могло у нас быть, если бы я вернулся за тобой.
– Тео, пожалуйста, не вини себя, умоляю, – всхлипываю и сильнее обнимаю его. – Забудь. Это в прошлом. Живи сейчас, слышишь?
Запрокидываю голову и тянусь ладонями к лицу Тео. Накрываю его щеки. В его глазах стоят слезы. Мои уже давно мокрые.
– У тебя все будет хорошо, – шмыгаю носом. – Тебя не уволили. Мелани со временем простит. Все уляжется. А эта идиотская ситуация забудется, как страшный сон. Хочешь, я поговорю с Мел? Уверена, она послушает меня и поверит в твою непричастность.
– Нет, – он качает головой, – ничто уже не будет так, как прежде. – Тео убирает мои руки от своего лица и отступает на шаг.
– Почему? Я слышала, что Алонсо уладил конфликт с колледжем. Я уволилась добровольно, не опровергая свою вину. Твоей репутации ничто не грозит. Все считают, что я… совратила тебя. Пусть считают. Мне правда все равно. Хочешь, я официально подтвержу версию Алонсо? Я сделаю это, Тео. Потому что ты ни в чем не виноват.
– А ты разве виновата? Разве ты не такая же жертва обстоятельств, как я? Разве тебе приятно снова лгать?
– Неприятно, – отвожу взгляд, – но я сделаю это ради тебя.
Не решаюсь взглянуть на Тео, но он подходит ко мне вплотную, проводит указательным пальцем по моему подбородку и нежно толкает его вверх, заглядывая мне в глаза.
– Лучше сделай одолжение самой себе: покажи свои записи Дарио. Мне кажется, он заслуживает знать тебя.
– Нет, – чувствую, как в глазах снова скапливаются слезы: хватило лишь звука его имени, – я не справлюсь. Не смогу.