Он осматривает комнату, задерживая взгляд на зеркале, где до сих пор красуется послание от Ревендж, и хмыкает. Я делаю вид, что не замечаю его, продолжая всматриваться в ноутбук.
– Напомни, чтобы я завтра установил на дверь замок, – нейтрально отзываюсь я. – Начинает надоедать твое присутствие.
– Напомни завтра позвать сюда уборщицу. Зеркалу надоело потеть от твоих слез.
– Лучше исчезни сам, – оборачиваюсь через плечо, – или я спущу тебя с лестницы!
– Да не заводись ты так. Меня, например, тоже многое в тебе бесит. Но я ведь все равно здесь.
– Не нахожу этому ни одной адекватной причины.
– Пишешь новый трек? – Рой кладет руки мне на плечи и сует свое лицо в экран моего ноутбука.
– Отвали! – раздражаюсь я и вскакиваю с кресла.
– Оу… кажется, моряк вернулся к заметкам. – Друг пятится, разводя руки в стороны.
– Не называй меня так! – взрываюсь я.
– Продвинулся дальше первой?
– Заткнись!
– Ладно, остынь, бро. Я просто переживаю. Внизу вечеринка, а ты залипаешь в комнате.
– Да, – отрезаю. – И никого сюда не звал.
– Синди пришла, – нерешительно улыбается Рой. – Возможно…
– Мне наплевать, кто сегодня будет ее трахать!
– Понял. – Он распрямляет ладони, сигнализируя о капитуляции. – Так… – бросает взгляд на монитор ноутбука, – ты прочитал дальше?
– Нет, – вздыхаю я, ощущая груз, висящий на сердце. – Черт… – Сажусь на кровать и растираю ладонями лицо. – Я всегда хотел узнать ее. Просил довериться мне и рассказать правду. И сейчас это признание здесь, в этой гребаной комнате, прямо предо мной, но я не могу заставить себя сдвинуться с мертвой точки.
– Почему? – Рой подходит ближе и останавливается в паре шагов от меня.
– Если бы я знал… Внутри будто барьер. Она все время играла. В какую-то странную игру, где нельзя любить. Что это вообще значит? Во что я вляпался?
– Ты не узнаешь, пока не прочитаешь. И если бы она до сих пор была в игре, то не отправила бы тебе все эти сообщения. Разве не так?
– А разве я могу быть уверен, что эти сообщения не очередной шаг в игре? Ее профиль неактивен с того для, когда были отправлены все эти сообщения. Может, это вообще не она отправляла. Да даже если и она. Наверняка это очередной план, чтобы впутать меня в новую игру. Нет, – усмехаюсь, – я больше не поведусь.
– У тебя паранойя.
– Нет.
– Тогда ответь на вопрос.
– Ну? – Я цокаю. Рой меня утомил, и хочется, чтобы он поскорее убрался.
– «Что бы ты представил, если бы я назвала тебе несуществующий город?»
– Что? – поднимаю голову и смотрю на Роя. Он несет какую-то чушь.
– Там так написано. Во второй заметке. «Что бы ты представил, если бы я назвала тебе несуществующий город?»
– Не смей читать! – Бросаюсь к столу и захлопываю ноутбук, но Рою удается просунуть руку между экраном и клавиатурой.
– Если это не сделаешь ты, то сделаю я. Может, хватит строить из себя королеву драмы? – Друг толкает меня в плечо. – Когда Дикий превратился в тряпку? Я устал находить тебя каждый день в одном и том же положении за одним и тем же занятием. Либо ты прямо сейчас садишься и читаешь все, что она тебе прислала, либо удаляй. Сейчас же. При мне. Хватит себя мучить.
Я замираю, метая взгляд с Роя на ноутбук.
– Я не шучу, – добавляет он.
И он серьезен как никогда.
– Окей! – психую я и с грохотом дергаю кресло. – Прочитаю. – Усаживаюсь перед ноутбуком и открываю переписку с Астрой.
– А я проконтролирую. – Рой располагается за моей спиной на кровати.
– Нет.
– Да.
– Нет! – сильнее рявкаю я.
– Да, – безэмоционально повторяет Рой. – У меня много братьев и сестер. Ты не победишь в этой игре.
– Уматывай!
– Нет, – так же ровно отвечает он, всем видом игнорируя мое раздражение.
– Да чтоб тебя, – стискиваю зубы.
– Читай, Сантана. А потом решим, что с этим делать.
Я окунаюсь в прошлое Астры, и меня тянет на дно. Я захлебываюсь ее откровениями, меня опутывает темная правда, до которой я так сильно хотел докопаться, но не ожидал, что погрязну во мраке.
Судя по дате, она начала мне писать после нашей первой близости на берегу реки, уже после того, как оттолкнула меня и устроила тотальный игнор на долгие недели вперед.
«Вчера у меня был хреновый день, и ты, как никто другой, к этому причастен. Поэтому сейчас мне нужно высказаться», – заявляет Астра в первой заметке. А хреновый день (как я успел подсчитать) – это вечеринка по поводу Дня университета, когда я разбил лицо Доновану, а потом прикидывался пьяным, чтобы Астра оказалась в моей комнате.
Вторая заметка датирована первым ноября – днем после Хэллоуина, когда она выгнала меня из своего дома, сказав, что на самом деле любит Тео.
Третья заметка тоже создана в период нашего разрыва.
То есть, получается, она все-таки изливала мне душу, пусть и не прямо в лицо? Она сдерживала правду, пока я смотрел ей в глаза, и только потом, когда меня не было рядом, позволяла себе тайную электронную исповедь?
Здесь Астра смелая, серьезная и искренняя, но читая, меня не покидает чувство, что она пытается оттолкнуть меня, будто не хочет, чтобы я продолжал погружаться в ее прошлое. Но я не отступаю, и кажется, теперь не только Астре, но и мне, потребуется психотерапевт, потому что мой мозг разрывается на части, когда я читаю о ее детстве. В котором, как оказалось, участвовал Тео.
Во второй заметке Астра рассказывает откуда она родом. Говорит и своих друзьях: Тео, Энзо и погибшей девочке Хоуп. Но ни Тео, ни его мать ни разу не упоминали, что были знакомы с Астрой.
Почему? И знает ли об этом отец? Очень сомневаюсь.
Третья заметка оставляет еще больше вопросов.
«Какие чувства вызывает в тебе ненависть? Не спеши. Подумай. Ведь от твоего ответа зависит то, как тебя назовут», – сообщает Астра. Или Ревендж – месть, что двигала ею все это время.
Я не думаю долго, потому что ответ на этот вопрос всплывает мгновенно: Ферал (в переводе с англ. – «дикий»), меня бы звали Ферал. Ведь когда я ненавижу, то превращаюсь именно в него – в Дикого. Именно в моменты острой ненависти я уподобляюсь зверю.
И это происходит прямо сейчас, когда я узнаю о том, как сильно Астра любила Тео.
Хочу вскочить, захлопнуть ноутбук и с размаха раздолбать его о гребаную стену! Хочу. Но возвращаюсь к чтению, впитывая гнев.
Четвертая и пятая заметки сворачивают мои внутренности в тугой узел. Я стискиваю кулаки, но ревность отпускает, когда я погружаюсь в ад, в котором не жила, а существовала юная Астра.
Твою мать… Я впервые готов уверовать в дьявола, потому что она знала его в лицо, жила с ним под одной крышей и называла отцом. Я ругаюсь вслух, возгораясь от ненависти к этому деспотичному монстру, но потом внезапно узнаю, что он давно мертв.
Мне хочется выйти из комнаты и покурить.
Нет, правда. Мне это нужно.
Я никогда в жизни не притрагивался к сигаретам, но чувствую, что сейчас тот самый момент, потому что я весь трясусь.
– Что там? – осторожно интересуется Рой, когда я, наверное, в десятый раз вскакиваю с кресла и, сжав руками лицо, мечусь туда-обратно по комнате.
До заметки об исчезновении Хоуп я даже не предполагал, что умею грызть ногти. А до момента, где Астра делится воспоминаниями о первой ночи с Тео, я никогда не кусал себя до крови.
Он бросил ее. Их всех.
Так думает Астра?
Но ведь она не знает, как страдал Тео. Я не встаю на его сторону и ни в коем случае не защищаю человека, которого в настоящий момент ненавижу и презираю. Однако в то время я тоже не знал причину его душевных терзаний. Мне было всего одиннадцать, но уже тогда я чувствовал, что Тео мучился. Я видел его подавленное состояние, депрессию, панические атаки и отчаянное стремление вернуться домой. В те годы мне казалось, что он должен радоваться, раз обрел новую семью. Я не понимал, почему он так сильно желал вернуться туда, откуда, по словам его матери, они бежали. А теперь, к сожалению, я все слишком хорошо понимаю. Пазл сложился. Он рвался к ней. А когда не смог, то начал побеждать для нее. Он горел для нее, а когда слетел с пьедестала, внезапно потух. Но не потому, что потерял славу. Тео корил себя за невозможность вернуться к Астре.
Черт возьми… Кажется, он действительно ее любил.
Я снова отталкиваюсь от стола и, запрокинув голову, отъезжаю в кресле к середине комнаты. Я боролся за эту правду, но теперь ненавижу момент осознания.
– Почему она, Рой? – Сжимаю ладонями переносицу и растираю лицо. – Почему я встретил именно ее? Это какая-то шутка вселенной? Бога? Я не пойму. Ведь она изначально не принадлежала мне. Она любила Тео и приехала сюда только из-за него.
– Вселенная всегда шутит круче любого стендап-комика, брат. Думаю, над Астрой она тоже подшутила, подсунув ей тебя.
Открываю рот, чтобы послать друга к черту, но мои планы рушит внезапная мысль:
Она ведь тоже не планировала встречать меня, верно? Кажется, я был тем, кто не вписывался в ее первоначальный план.
Вселенная, браво! Ты заслуженный победитель в играх с нашими судьбами.
Продолжаю читать дальше и перехожу к седьмой заметке о Рождестве. Теперь я уверен, что именно ее писала на планшете Астра, когда я приехал к ней домой, чтобы поздравить с праздником. Уже тогда я понял, что она не работала ни над каким планом игр. Она, как обычно, солгала. Но теперь я знаю причину. И понимаю, почему она расплакалась, когда я вручил ей кусок рождественского пирога по рецепту Эммы. В тот вечер по незнанию я ударил в еще одно уязвимое место Астры.
– Как бы я хотел знать все это гораздо раньше. – Качаю головой, растирая лицо ладонями. Глаза болят от яркости экрана, но куда сильнее болит мое сердце.
– Почему? – Оказывается, за моей спиной до сих пор сидит Рой. Так тихо, что я был уверен, что он уже ушел.
– Да я бы вел себя совсем по-другому по отношению к ней… Не знаю… Был бы нежнее. Старался бы быть самым любящим мужчиной в ее жизни.