Я тихо открываю дверь и вхожу в мрачный кабинет. Здесь не горит свет. Очертания мебели и силуэта Тео, стоящего у окна, можно разглядеть лишь благодаря включенным уличным фонарям.
Тео медленно оборачивается, прокручивая стакан с темной жидкостью в руках, и, заметив меня, делает вялый глоток.
– У тебя там клюквенный морс что ли? – со старта язвлю я, закрывая за собой дверь.
– Ром, – безэмоционально сообщает Тео и снова отворачивается к окну, как будто скучный, днями не меняющийся пейзаж за стеклом куда интереснее моего внезапного визита. Он уже начинает меня бесить.
– С каких пор ты пьешь?
– С тех самых, как ты добровольно являешься в мой кабинет.
– Один-один.
Тео выдерживает паузу, но заговаривает первым:
– Ты хорошо отыграл…
– Я не для этого сюда пришел, – перебиваю я.
Тео бросает на меня второй взгляд за время моего присутствия в стенах этой комнаты.
– Ну и что тебе нужно?
– Для начала налей и мне, – требую я, понимая, что разговор не состоится, пока мое горло не смочится чем-нибудь крепким. Возможно, вместе с кашлем начнут вырываться и слова.
Удивительно, но Тео не противится. Без лишних слов достает из шкафа еще один рокс и плескает туда четверть рома, затем ставит стакан на стол и садится в свое кресло, жестом приглашая меня занять место напротив. Я опускаюсь на стул и, прежде чем заговорить, делаю жадный глоток.
– Теперь я и вправду все знаю. – Морщусь от крепости напитка, но проглатываю и тут же отпиваю еще. – Она вела что-то наподобие дневника и отправила мне все заметки.
– Я знаю, – сдержанно отвечает Тео, и если бы я не закашлял, то возмутился бы. – Я посоветовал ей показать тебе заметки.
– Ты говорил с ней?!
– Конечно, говорил. В отличие от тебя.
– Ты совсем охренел?! – Я ударяю дном стакана по столу и впиваюсь пальцами в подлокотники стула.
– Дарио, правда, если ты хочешь скандала, тогда проваливай. Я слишком устал от всего этого дерьма, чтобы терпеть еще и твои эмоциональные всплески.
Я стискиваю зубы.
Он что… прямо сейчас осадил меня? Тео?
Волна дикого раздражения проносится по всему телу, но, однако, мой зад не отрывается от стула, а рот остается сомкнутым.
– Я должен сказать, что сожалею, – продолжает Тео, – о том, что не рассказал тебе правду с самого начала. Еще в детстве, когда появился в твоей семье. Если бы я не послушал маму и открыл тебе свое прошлое, то сейчас мы бы не оказались в подобной ситуации.
– Достаточно было бы того, если бы ты в начале учебного года сказал, что знаешь Астру.
– Тоже верно. Я не отрицаю, что принял целый ряд неверных решений. И я поплатился за это. Поверь, сполна.
– Ты был с ней в ту ночь? – перехожу к резким вопросам.
– Был, – Тео врезается в меня взглядом, – но не притрагивался к ней. Мы не спали, Дарио, если ты до сих пор этого не понял. Нас подставил Энзо. Астра бы никогда так не поступила, потому что не способна на измену. А я бы так не поступил, потому что видел, как сильно она любит другого мужчину. – Он отпивает из стакана. – Тебя. Она любит тебя, Дарио. Я знаю наверняка. Видел это в ее глазах. Она может ничего не говорить, но все читается очень легко, если заглянуть ей в душу. Не пробовал?
Мое сердце сжимается, но я подавляю очередной спазм глотком алкоголя.
– Ты все еще любишь ее? – спрашиваю, а сам сжимаю рокс крепче, заранее опасаясь ответа.
– Да. И всегда буду любить, – без единого содрогания произносит Тео, смотря мне в глаза. – А ты? Достаточно ее любишь, чтобы это принять? Или твоя любовь рассыпалась от правды, которую ты узнал?
Я молчу, пытаясь собрать воедино все желания, знания и чувства, что испытываю к Астре, стараюсь найти компромисс между сердцем и мозгом, но даже здесь вклинивается Тео:
– Если ты засомневался хотя бы на минуту, то даже думать прекрати о ней.
– Кто ты такой, чтобы учить меня?! – резко взрываюсь я. – Да, я бросил ее, но, в отличие от тебя, у меня есть шанс вернуться.
Тео внезапно замолкает и предпринимает попытку растворить недосказанное порцией алкоголя.
Я ударил по больному. Знаю. Вижу, как свободная от рокса ладонь сжимается в кулак. Он залпом опрокидывает стакан и вытирает губы тыльной стороной ладони.
– Она в Денвере. Я видел билеты на самолет. – Даже сквозь мрак кабинета я чувствую, как взгляд Тео жжет дыру в моем лице. – Вот он, твой шанс. А теперь выметайся отсюда на хрен. Я чертовски устал от тебя.
Ошарашенный заявлением и поведением Тео, я, как загипнотизированный, поднимаюсь на ноги и иду к двери.
Что, черт возьми, с ним происходит?
Застываю и оборачиваюсь к брату.
– У тебя все в порядке? – зачем-то интересуюсь я.
– А не все ли тебе равно?
Странно, но, видимо, нет, раз я все еще здесь. И это меня бесит.
– Если ты расстроен из-за отца, то забей. Он кусок дерьма.
– Я прекрасно знаю, что из себя представляет Алонсо, – отвечает Тео. – И мне глубоко наплевать на него.
– Ого, – в удивлении вздергиваю брови, – решил записаться в команду плохишей?
– Решил жить свою жизнь.
– Неожиданно, – хмыкаю я. – И похвально.
– А что решил ты?
– Узнаешь в финале.
– Ну что, Сантана, готов отсасывать, как ваши девочки из группы поддержки? – Едва мы заступаем на площадку, Мартин Брукс – капитан команды наших главных противников – толкает меня плечом. Да, тот самый Мартин Брукс, который, прежде чем меня выперли из полуфинала позапрошлого сезона, слизывал с паркета собственную кровь.
Кажется, ему понравился этот вкус. Но я обещал Рою и в первую очередь – себе, что больше не поведусь на тупые провокации. Поэтому я вскидываю подбородок еще выше и с ухмылкой отвечаю:
– К сожалению, я так и не записался на твои знаменитые курсы глубокого минета. Так что, Брукс, в этот раз тебе снова придется ублажить себя самостоятельно. Хотя… Насколько я знаю, тебе не привыкать. Для удобства советуют удалить нижние ребра, знаешь? Возможно, так ты сможешь дотянуться языком и до своих крошечных мышиных яиц.
Брукс скалится и, стиснув кулаки, в порыве толкает меня грудью в грудь. К нам тут же подбегает Рой и остальные парни из команды. Друзья Брукса тоже реагируют незамедлительно и бросаются в агрессивную защиту капитана команды. За ними не отстают тренеры и судьи, разводя своим свистом еще больший гул. Трибуны окатывает волной охов и вздохов. Игра еще даже не началась, но команды уже готовы разорвать друг друга в клочья, подогревая тем самым запал болельщиков. Кажется, будет весело. И очень-очень жарко.
– Придержите свою энергию для матча! – командует Тео, собирая нас в круг для общего наставления. – Если вам нужно показательное шоу для зевак, тогда валите в сраный бродячий цирк! Понятно? – Сегодня он слишком резкий, и это странно, но я не могу сказать, что мне это не нравится. – Вы здесь, чтобы показать настоящую игру. И если не хотите, чтобы ваши задницы потели в залах, где пахнет крысиным дерьмом, то идите и выиграйте!
Эта речь не похожа на ту, что обычно затирает нам Тео перед играми. В последнее время сам Тео на себя не похож. Однако такой грубый стиль находит отклик в сердцах парней и закаляет дух команды. Каждый из нас теперь хочет не просто победить, а растоптать соперников и вырвать эту победу зубами. Еще никогда мне так сильно не хотелось завоевать титул чемпионов.
– «УКЛА Брюинз» отнимают мяч под щитом, – бегло сообщает комментатор матча. – Пас Джексону. Пас Мартину Бруксу. Но Дарио Сантана, словно молния, возникает перед капитаном «УКЛА Брюинз» и перехватывает у соперника мяч! Сантана обходит Брукса. И… Бросок! Да! Идеально выстроенная траектория приносит «Тар Хилз» два очка и ровняет счет! Кажется, финальная игра настолько ожесточенная, что нам лучше не моргать, ведь до конца осталось всего минута.
Тренер противников сигнализирует о внезапном тайм-ауте. Наши парни злятся, но вынуждены тоже спешить к Тео для последнего напутствия. Я примыкаю к кругу последним и становлюсь напротив брата.
– Слушайте сюда, – Тео бросает на меня взгляд, а затем склоняется к нам ближе. – Сегодня у вас есть шанс проявить себя. И не мне вам говорить, что такой шанс выпадает раз на миллион. Так дайте им увидеть вашу силу, ярость, рвение к победе. Играйте, как единое целое. Бейте, как один мощный кулак. Все решится сегодня. Так покажите этим бесхребетным лузерам, кому по праву принадлежит звание чемпионов! Порвите их! Ткните тех, кто в вас сомневается, мордами в их же охуевшие задницы. – Речь Тео направлена на всю команду, но когда я ловлю его пронизывающий, полный решимости взгляд, то чувствую, как его слова стрелой летят прямо в мое сердце, будто он обращается конкретно ко мне. – Так кто сегодня унесет отсюда кубок чемпионов, а?!
– Мы! – хором кричит команда.
– Я не слышу!
– «Северная Каролина Тар Хилз»!!! – еще громче орут парни и я в их числе.
– Тогда на счет три… – Тео протягивает в центр круга кулак, и вся команда следует его примеру. Он диктует: – Один. Два. Три!
– Победа!!! – наш сплоченный возглас разносится к трибунам, и игроки рассыпаются по своим позициям.
Я успеваю остановить Роя, чтобы прошептать на ухо:
– Мертвая точка.
– Что?
– Брукс будет вести. Но он не играет слева. Загони его в точку и держи. А потом, когда останется не больше тридцати секунд, дай мне пас. Я доведу мяч к корзине.
– Ты уверен? – сомневается Рой.
– Доверься мне.
– Если не забьешь, мы проиграем.
– Запомни эти слова. – Я хлопаю друга по бедру и оборачиваюсь через плечо, чтобы посмотреть на Тео. Все это время он наблюдал за мной и наверняка слышал о моем рискованном плане.
Это неважно. Я уже все решил.
– Рой Пирс атакует Мартина Брукса, – комментирует спортивный диктор. – Что происходит? Пирс буквально щемит Брукса. Почему же он медлит? Счет идет на секунды! И… Да! Пирс перехватывает мяч! Остается двадцать три секунды. Но что делает Пирс? Он пасует двадцать третьему – Дарио Сантане. Сантана увере