х поддержки. И когда стая ответила бы дружным воем - убедилась, что не одна. Что понята и принята.
Сейчас именно одиночество сильно сводило с ума. Хорошо, что есть рядом Колька, потому что Лон уже не казался надежным и добрым пристанищем и верным помощником. От него пахло платами, металлом и пластиком - а это значит, что от него пахло неживой материей. В Лоне не было жизни, он был ненастоящим. Его, можно сказать, и не было, по понятиям фриков.
И как раньше Эмма могла испытывать к нему что-то вроде привязанности? Глупая была, потому что.
Вот Колька - тот живой и настоящий. Хотя и непутевый, не дисциплинированный, бестолковый. Но настоящий. Почистил зубы - запах зубной пасты Эмма отлично уловила, едва он перешагнул порог комнаты. Принял душ и помыл голову - но запахи шампуня и геля для тела никак не могли полностью заглушить запах самого Кольки. Тот пах уютно, знакомо. Его запах можно было назвать родным.
И еще от него пахло... Эмма с трудом могла подобрать нужное слово. От Кольки пахло мужчиной. Он и был им - мужчиной, хотя еще не брил щек и временами казался слишком худым и угловатым.
Но где-то в глубине этого мальчишки уже угадывалась сила. Смутная, непонятная, даже странная. Эмма не могла толком понять, что это, но ее привлекала новая сторона Колючего. И она могла биться об заклад, что сам Колька об этом не подозревает.
- Ты сегодня не похожа на себя. Это потому, что переживаешь за Тайку и Федьку? Брось. Могу поклясться, что роботам и людям с Гильдии их не одолеть. Фрики же не одолели. Я при любом раскладе поставлю на наших. Вот посмотришь, Тайка так просто не сдается.
- Что они могут сделать вдвоем против целой команды крейсера? Их запрут сразу же в карцер, или в изолятор какой-нибудь.
Колька вдруг хитро улыбнулся, осторожно подул на горячий кофе с молоком в своей кружке, глянул из под короткой черной челки и тихо, но четко произнес:
- Ты забыла о вирусе.
- Что я там забыла?
- Они носят в себе вирус, они выдыхают огромное количество вирусных клеток каждую секунду. Они - ходячая вирусная бомба. Насколько точно знают об этом в Гильдии? Насколько быстро они обезопасят себя?
- Довольно быстро. Уничтожат сразу, как только те двое появятся у них в ангаре.
- Посмотрим. Я думаю, мы узнаем, рано или поздно. Думаю, что скоро все станет предельно ясно, - Колька стал серьезным и велел, - давай ешь. Где там твои таблетки, я сейчас принесу.
- Я сама. Опекаешь меня, будто я маленькая девочка.
Дверь тихо отъехала в сторону, и показалась заспанная Сонька. Схватила со столика печеньку, захрустела ей и спросила с набитым ртом:
- Можно я сегодня с вами наверх? Пожалуйста, Эм. У меня сегодня нет никаких заданий, вчера я работала в библиотеке, мы ремонтировали и восстанавливали ветхие книги.
- Да, программа "новая жизнь книг", я помню, - кивнула Эмма и слабо улыбнулась.
Она сама любила участвовать в этой программе, ей нравилось наблюдать, как с помощью Принта-Копира восстанавливали старенькие страницы, как после заправляли в машину прошивки - и оттуда выезжала новенькая бумажная книга, как две капли воды похожая на старую. Старые книги тогда отправляли в лучевую печь, а новые занимали их места на полочках и весело поблескивали яркой позолотой на тиснении, оглушительно пахли бумагой и притягивали к себе, точно магнит. Хотелось взять их и прочесть.
Эмма вспомнила, что заглядывая вчера вечером в комнату Сони, видела там стопочку новых библиотечных книг. Видимо, сестренка тоже неравнодушна к новым фолиантам и набрала себе чтения на пару недель.
- Мы сделали всю программу, уложились в два дня и вчера закончили. Потому нас до конца этой недели отпустили, - продолжала Соня, не переставая грызть печенье - и у меня теперь свободный день. Вообще вся эта неделя свободная. Я очень хочу увидеть Третий Уровень, ну, Эмма, ну пожалуйста.
Глаза умоляющие, синие. Ресницы пшеничные с золотым отливом, длинные. Брови тоненькие и изящные, точно усики у бабочки. Сонька обещала вырасти красивой девочкой, очень похожей на свою старшую сестру.
Может, действительно пусть сходит? Ей там ничего не угрожает, а к хулиганству и баловству Соня не склонна. Эмма вопросительно глянула на Кольку, а тот добродушно пожал плечами и согласился:
- Конечно, пусть идет. Она же наша, из капитанской семьи, можно сказать.
Эмма чуть не поперхнулась кофе. Это о какой семье он только что сказал? Что он имел в виду?
Но уточнить не успела, потому что Сонька сжала ладонь в кулак, махнула ей, громко выкринула:
- Ес! - и помчалась в свою комнату. Одеваться, надо думать.
- Все, не копаемся. Пошли, кофе там сможем попить. Пусть Лон тут убирает, - распорядился Колька и поднялся, осторожно держа в руках кружку с недопитым кофе.
2.
Соне понадобилось минут пять на то, чтобы умыться, почистить зубы и натянуть на себя белую футболочку и спортивные серые штаны. Она торопливо завязала шнурок на поясе и, уже просовывая ноги в туфли, затянула хвост на затылке.
- Я не копалась, - радостно сообщила она Кольке, подпрыгивая от нетерпения.
Но ей, не смотря на супер скорость одевания, все равно пришлось ждать, пока Эмма примет душ, высушит волосы, уложит легкими волнами и выберет одежду. Сегодня не хотелось ничего строгого и официального. Сегодня, глядя на свое отражение в зеркале, Эмма вдруг подумала, что сама бы отправилась в капитанскую рубку в уютных тапочках и пушистом халате. Какой смысл выглядеть строгой и ответственной, если никого твой внешний вид не интересует? Колючему - и тому все равно...
Колька был в чистой рубашке и каких-то серых просторных штанах. Голова его не успела высохнуть после душа, глаза влажно и решительно блестели.
- Вперед, девчонки, - весело распорядился он, но Эмма была уверена, что за нарочитой бодростью скрывается такая же растерянность, как и у нее.
Дети на Третьем Уровне не бывали никогда - это было негласным правилом, не записанным и не озвученным. Все на Станции знали, что проход за Второй Уровень запрещен, что дальше и выше - территория запретная и чужая, территория только для взрослых. Когда-то она была пределом мечтаний для Эммы, когда-то с ней связывались самые лучшие надежды и чаяния, которые совсем недавно разбились вдребезги.
Третий Уровень раз и навсегда утратил свою романтичность и притягательность, и теперь временами пугал своей пустотой и тишиной, вот как сейчас, когда едва открылись двери лифта - Эмма мгновенно окунулась в светлую и чистую торжественность коридоров.
Колька решительно зашагал вперед, Соня поскакала рядом, и их шаги были единственными звуками на весь уровень. Еще вчера тут звенела бодрыми нотами музыка из спальни Таис и Федора - еле уловимые звуки, которые простому уху были недоступны - двери служили надежными изоляторами - но Эмма их слышала, и они говорили о том, что здесь живут люди.
Теперь, кроме Колькины и Сонькиных шагов, тишину не нарушало ни что. Не слышно было даже роботов-уборщиков. Да и что тут убирать? Крейсеры не приходили, грузы никто не перевозил. Коридоры пустовали, погруженные в печальную отрешенность.
- Штурманы в рубке, - уверенно выдал готовую формулу Мартин, но это вызвало только лишнее раздражение. А ведь раньше, еще вчера, фраза о присутствии штурманов радовала.
- А мы уже догадались, - пробубнил сидящий за овальным столом-монитором Егор. Перед его носом красовалась огромная голограмма, изображающая Станцию и крейсеры. Теперь стреляли только три крейсера, но по-прежнему упорно.
- У них должен когда-нибудь закончиться заряд, - мрачно сообщил Егор, - не могут же они быть вечными. Уже больше суток торчат тут и палят по нам.
- А ты что здесь делаешь? - спросил его Колька, устраиваясь в кресле рядом.
- Слежу. Наблюдаю. Кто-то должен нести вахту. Вы вчера завалились спать - все такие печальные, что мама не горюй. Вот мы с Жанкой и решили всю ночь дежурить, мало ли что.
- Если бы "мало ли что" случилось, Мартин доложил бы сразу.
- А вдруг и не доложил. Я сегодня утром прошел по Третьему Уровню. Ну, мне в туалет надо было. И увидел вот что, - Егор наклонился и вытянул из-под стола пластиковую банку, в которой раньше была шоколадная паста.
Крышка с присоской надежно удерживала в чистой таре полупрозрачную каракатицу, точно такую же, какие привезли на своих катерах Егор и Тошка.
- Знаете, где она была? На роботе-уборщике. И теперь ни один уборщик не работает. Не знаю, как на Втором Уровне, но здесь я специально крошил перед уборщиком хлеб - он даже не дернулся. Ни один не загорается. Похоже, эта гадина умудрилась испортить нам всех уборщиков.
- Да это бред! - Нахмурился Колька. - Быть такого не может! Одна штука не может повредить всех уборщиков.
- Ты можешь посмотреть сам, - совершенно спокойным голосом выдал Егор.
- Выходит, мы что? Одну каракатицу пропустили? - спросила Эмма, хотя ответ и так был ясен.
- Ну, конечно, - тут же подхватил Егор, - именно так. И, вполне возможно, что не одну.
- Я займусь уборщиками, прямо сейчас. Просто перепрошью их программы. Все, - решительно сказал Колька и вышел в коридор.
- Тоже дело, - согласился Егор.
- Я помогу ему. Тут, значит, все без изменений? - Эмма кивнула на голограмму.
- Совершенно. Поврежденный крейсер они так и не починили. Но и не отвели его от Станции. Пойди, пойми, что им надо.
- На этом крейсере должны быть Таис и Федор.
Сонька осторожно приблизилась к голограмме и уточнила:
- Это наша Станция, да?
- Зачем ты привела эту мелкую сюда? - нахмурился Егор.
- Она моя сестра, она не помешает. Расскажи ей, что к чему. Пойду, помогу Кольке.
С уборщиками оказалось все гораздо сложнее. Вирус, поразивших их, полностью уничтожил все базовые настройки, сжег точечные материнские платы и превратил сложный механизм роботов в бесполезную груду металла и пластика.
- Единственное, что можно сделать - это полностью заменить всю электронику в них. Все платы. На самом деле гораздо проще закупить и запустить новые, - выдохнул Колька, разобрав очередную машину.