Как только кружка оказалась полной, он выдвинул ее на поднос и уверенно пробасил:
- Людей тут давно уже не было. Пять лет, три месяца и семнадцать дней назад приходил последний раз устанавливать новейшие технологии человек. Ему дали четыре часа времени на работу, и он был из последнего поколения людей, которых называют "управляемыми". Раньше таких не было.
- Раньше - это когда? - тут же уточнил Федор.
- Раньше - это на момент моего создания. Я - устаревшая машина, обслуживающий агрегат. Подобных мне Лонов списали на тот момент, когда меня решили поставить на крейсер. Я просто оказался наиболее дешевым вариантом для обслуживания людей, а люди сейчас в меньшинстве, и вкладывать большие средства в них никто не желает.
- Что значит - в меньшинстве?
- Людей почти не осталось, только машины. "Управляемых" людей держат в определенном количестве для обслуживания машин - это самая дешевая рабочая сила. Но в последние пять лет научились обходиться и совсем без людей, сюда не приходили люди, Двадцать первые и Двадцать третьи сами устраняли все неполадки на крейсере.
- Кто это такие, Двадцать первые и Двадцать третьи?
- Маленькие прозрачные роботы - это Двадцать первое поколение роботов, а те, что побольше - это Двадцать третье. Новейшие технологии, которых раньше не было. Откуда взялись - этого не могу знать. Я всего лишь наливаю кофе и развожу картофельное пюре. Но что видел - то расскажу.
Грум грустно хрустнул где-то внутри и выдал горку шоколадных конфет в пластиковой вакуумной упаковке.
- Тогда что значит "управляемые люди" - снова задал вопрос Федор.
Таис молчала, удивленно слушая откровения пищевого агрегата.
- Люди с чипами в головах. Никто уже не существует без чипов. Я давно не видел людей таких, как вы, которыми нельзя управлять. На Земле всем управляет Международный Сенат - там главный центр, которому подчиняются все роботы и все люди. И я в том числе, и крейсер Иминуя. И те три крейсера, что находятся в рабочем состоянии и выполняют задание Сената.
- Задание Сената? Значит, напасть на Станцию им поручил Международный Сенат? - с сомнением уточнил Федор и взял в руки кружку с горячим кофе.
- Тут все выполняют поручения Сената. Там и заседают лучшие электронные умы роботов. Они и решают все. Люди им подчиняются, потому что теперь люди могут существовать только с чипом в голове. Чипы я чувствую, и тот парень, что приходил - он тоже носил такой же и делал только то, что ему велели. Он загрузил новые программы, выпил две кружки кофе, съел четыре бутерброда с колбасой и рыбным паштетом. Он называл меня "консервной банкой" и совсем не желал со мной разговаривать. После него не было никого, а Иминуя и остальные роботы вовсе не желают общения. Я для них - что-то вроде старья, на которое и внимания обращать не стоит.
- А тебе так важно с кем-то общаться? - удивленно уточнила Таис и оглядела большую квадратную машину, встроенную в стену.
Фасад Грума был выполнен из темного глянцевого пластика, на нем привычными кнопками светились точки управления - вызов меню, заказ меню, отправка посуды в мойку. Справа у агрегата находились дверки шкафа, за которым можно было самой взять нужную посуду, если не доверяешь эту функцию машине.
Лон-Грум - это, выходит, робот класса Лон. Похожий на Лонов-нянек. Только это - Лон-повар. Возможно, на Станции тоже стоят похожие роботы, только Таис не обращала на них внимания.
- Конечно, - с нотами возмущения в глоссе протянул Грум, - я создан для общения с людьми. Я приветлив, услужлив, я обязан заботиться о людях. Благополучие людей - это мой приоритет. Как я могу выполнять свои программы, когда "управляемые" не обращают на меня никакого внимания? Только с вами и удалось поговорить за последние пять лет. По-человечески.
- Фига себе. По-человечески, - Таис покачала головой, но Федор на эти слова совсем не обратил внимания.
- То есть, ты хочешь сказать, что на Земле всем заправляют какие-то роботы нового поколения? И в Сенате тоже роботы? А Гильдия чем занимается?
- Какая Гильдия? - не понял Грум.
- Торговая Гильдия, которой принадлежат Станции. Она есть? Она существует?
- Чего не знаю - того не знаю. Была когда-то Гильдия, это когда меня только запускали в производство, но я не работал у нее. Какое-то время я стоял в торговом центре, где ходили настоящие люди, а не только роботы. Тогда еще не было "управляемых". После началась война, торговый центр разбомбили. Я уцелел чудом, и меня уже нашли "управляемые". Я их сразу почувствовал, их чипы легко связывались с моими платами. Можно было общаться без разговоров, только не очень-то желали "управляемые" общения. Им бы лишь бы выполнить свою работу и получить дневной паек. От них никакого толку нет совсем. Ненастоящие они люди.
- Война была? - нахмурился Федор.
- Война. Девять лет назад. Не знаю, кто напал и за что воевали. Я торчал себе два года в разрушенном центре, пока меня не нашли "управляемые" и не поместили на крейсер. Здесь я уже семь лет работаю. Если это можно назвать работой.
- Как много мы пропустили, - тихо проговорил Федор.
Таис взяла свою кружку с кофе, подула на горячую жидкость и, почувствовав требовательное царапанье у колена левой ноги, глянула на возмущенного Пушистика. Тот желал есть. Вернее, лопать, потому что слово "есть" было слишком мягким по отношению к тому, как фрик поглощал свою пищу.
Пуш хотел трескать. Жрать, лопать - то есть ему нужна была еда. Многоножки, судя по всему, давно уже переварились в его чреве.
Ладно, вот тебе шоколад, зверюга. Сейчас не до тебя. Сейчас надо бы обдумать ту информацию, что донес до них Грум. Обрывки головоломки, кусочки настоящего прошлого. Не придуманные, не занесенные в цифровые файлы учебников.
- Значит, была война. А после остались только "управляемые" люди. А ты можешь проникнуть в файлы Иминуи? - спросил Федор, все еще держа в руке дымящееся кофе.
- Иминуя - это другие роботы. Другие технологии. Мы для них - железяки бесполезные. Прошлый век. Я и близко не могу подобраться к ее файлам. У нее же не файлы, у нее что-то другое.
- Вот именно, - тут же согласился Федор, - Иминуя - это что-то другое.
3.
- Ну, вот, Тай, мы и докопались хоть до какой-то правды. Была война, и теперь людей на Земле почти не осталось. Про Станцию забыли вовсе.
- Интересно, а вирус был на Земле?
- Давай спросим у Грума. Грум, ты про вирус знаешь что-нибудь? Про болезнь, превращающую людей в зверей?
- Нет. Я ведь сказал, что стоял два года в развалинах, пока роботы и Управляемые не стали их расчищать. Ничего о вирусе мне не известно.
- Жаль. Здесь много загадок, и почти ни одной разгадки. Ладно, пьем кофе и идем искать катера.
- Вы желаете покинуть крейсер? - тут же забеспокоился Грум.
- Мы не можем покинуть крейсер, консервная банка, - невесело усмехнулся Федор. - Хотели бы, но не можем. А вот если бы выбрались отсюда, или попробовали состыковаться со Станцией, мы бы тебя забрали туда, где полно таких, как ты, Лонов. И детей полно, которые любят поесть. Ты бы там знаешь, как пригодился? Настоящие дети, Грум, не Управляемые. Дети, которые бы тыкали в твои кнопки пальчиками, заказывали соки и минералку, конфеты и печенья, шумели, галдели и много болтали с тобой. Как тебе такой вариант?
- Это хороший вариант, - тут же одобрил Грум, - только я тяжелый, меня не так просто перенести.
- Справимся. У нас там полно роботов. Пятнадцатые, Двенадцатые. И ты бы сгодился. Только бы ты подсказал нам, как выбраться со Станции. Или как ей управлять.
- Если бы я знал, я бы подсказал. Но я всего лишь готовлю еду. Мой приоритет - это общение и еда. Угождать людям - вот что я должен.
- Ладно, я понял.
Федор покачал головой, отходя от Грума. Он пробрался через стеклянное крошево и уселся прямо на стол с мониторами. Хлопнул рукой по крышке, приглашая Таис устроиться рядом.
- Все равно не могу запустить эту штуку. Разобью сейчас тут все к чертям, - зло проговорил он и повернулся к окну.
- Черт, Таис, посмотри! Что они делают?
Таис повернулась к большому панорамному стеклу, занимающему большую часть противоположной стены. За ним хорошо виднелся бок Станции, надежно защищенный силовыми полем - голубоватой, еле заметной дымкой. Теперь эта дымка исчезала. Таяла на глазах, становясь прозрачной и тонкой.
Лучи крейсеров теперь уже стреляли прицельно, вниз, в шлюзы, пытаясь их взломать. В те самые шлюзы, из которых вылетали катера. Их было несколько - шлюзовых камер. И палили прямо по ним.
Тонкое силовое поле пропускало половину лучей, обшивка Станции плавилась, искрилась, трещала, рассыпая искры в темноту космоса.
- У них не хватило энергии, - потрясенно проговорила Таис.
- Они... - Федор замер, после соскочил с монитора, приблизился к окну, покачал головой.
- Мы ничем не можем сейчас им помочь. Ничем не можем... - тяжело выдохнул он.
На Станции определенно что-то происходило. Время от времени гас свет на Верхнем Уровне - немногочисленные окошки становились темными, и огоньки по овальным выпуклым краям тоже гасли. Таяло на глазах силовое поле, и сама Станция медленно поворачивалась вокруг собственной оси, будто потеряла ориентир не знала, что теперь ей делать.
Удлиненный крейсер, что находился ближе всего к Станции, передвинулся, явно намереваясь совершить стыковку. Его лазерные пушки замолчали, зато выдвинулись длинные трубки-переходники, с помощью которых, как Таис догадывалась, можно создать переброску роботов. Еще чуть-чуть, и хлынут на Станцию Шестиногие - и кто тогда поможет детям?
Это вам не фрики, которых можно увести и запереть на холодном Нижнем Уровне. Это роботы, которых просто так не возьмешь.
- Что нам делать, Федька? - всхлипнула Таис.
Она отлично понимала, что Станция вот-вот падет. И тогда погибнут все те, кто был ее семьей, по кому она скучала, о ком переживала.
И Эммка, и Колька, и Нитка, и Маша. И мальки - Вовка, Ромка, Кристинка.