Один разведчик – это не проблема. У меня в отряде тоже есть «совы», и уверен, они такого разведчика засекут.
А если разведчика не будет, что тогда?
Тут возможны варианты.
Наилучший: свейский лидер решил, что этой ночью можно спать спокойно.
Менее удачный: Сигстейн-ярл решил поставить капкан на охотника. В который мы и попадемся, если нападем снова.
В аналогичную засаду как раз и угодили Гуннар и Сёльви.
Сёльви это стоило жизни, однако свеям военная хитрость обошлась намного дороже.
Как поступит ярл сейчас? Кто его знает. Но я рискну. Моя интуиция говорит: делай.
Или это не интуиция, а желание отомстить за Мёрда Красную Шапочку?
Ну, поглядим.
Спустя примерно два часа мы опять подобрались к деревенской стеночке. Часовых не обнаружилось.
– Засада? – едва шевеля губами, поинтересовался Витмид, когда мы уже взобрались на стену.
Умный, собака. Почти как я.
Слишком умный для среднестатистического дана. Хотя дан ли он? Надо будет потом уточнить.
– Сходи проверь, – полупопросил-полуприказал я.
Витмид бесшумно скользнул вниз и тут же потерялся во мраке.
Рядом со мной присел Бури. Лук его в налуче. Это успокаивает. У азиата слух – как у летучей мыши. В обоих смыслах.
Витмид отсутствовал недолго.
– Спят, – сообщил он. – Мертвецов сложили перед большим домом. Их много, мертвецов. Десятка три – за одного нашего. Удачлив ты, ярл!
Это да. Особенно, когда припрет.
Я задумался. Повторить то, что мы уже провернули, понадеявшись на беспечность свеев? Завалить еще два десятка – и считай, Сигстейн-ярл уже две трети хирда потерял. А если это всё-таки засада?
– В домах тихо? – уточнил я.
– Ага. Ни звука. И дозорных нет. Что скажешь, ярл?
И хочется и колется. Если мы убьем еще десяток, то получится, что Сигстейн-ярл положил уже две трети хирда. Причем за просто так. Я слыхал: вожди переставали быть вождями и за меньшее.
Но что-то смущает…
Надо самому глянуть, а то как-то неспокойно.
Сам-то сам, но ко мне, по собственной инициативе, присоединились Витмид с Тьёдаром.
Действительно, всё тихо. На первый взгляд.
Я осторожно просочился во двор. Благо, затворить ворота никто не потрудился. Темно и тихо. И мертвецы. Здоровая куча. Да тут не три, а все четыре десятка. Неужели мы столько успели побить? Это ж какие мы крутые парни, оказывается!
От покойничков пованивало. Не мертвечиной, для этого рановато. Морозец хоть и несильный, но всё же минус. Недавней насильственной смертью.
Далеко от ворот я отходить не стал. Присел у забора и прислушался. Ну да. Тихо. Относительно. В доме кто-то стонет. Больно бедолаге. Ну что ж поделаешь. Его сюда никто не звал. Как говорится, с чем к нам придешь, с тем и…
Нет, что-то мне стрёмно. Чуйка свербит. Что-то не так в здешней картине мира, нашептывает мне подсознание. Что-то не так. Что?
Ворота не заперты? Нет, этого недостаточно. Наоборот, если бы засада, их стоило бы прикрыть. А так все вроде на виду. Мертвецы, сарай… А там, подальше, вход в дом. Мне отсюда не видно. Но вход точно есть. Дом… Что дом? В доме тихо. Но не слишком. Можно уловить и похрапывание, и стоны. Умаялись и спят? Если бы ругались, было бы лучше? Вряд ли. Спят. Это же хорошо для наших целей. Что же мне не нравится?
А мне не нравится определенно. Чувство неправильности никуда не подевалось. Моя чуйка дергала изнутри всё сильнее: валил бы ты отсюда, хозяин!
Эх! Мне бы сейчас то зельецо, которым меня когда-то попотчевал папаша Быськи и Квашака. То, что резко обостряет ночное зрение. Жаль, что папаша помер, не поделившись с детьми секретом средневековой алхимии.
Что это? Скрип? Еле-еле слышный, однако мой подстегнутый беспокойством слух его засек. Был бы ветер, тогда понятно. Но ветра нет. Что скрипнуло? Двери сарая? Возможно. Звук – оттуда.
Всё-таки засада.
В уме тут же выстроилась схема: группа в сарае. Еще одна – где-то снаружи, чтобы вовремя закрыть ворота. И крысоловка захлопнется.
Надо бы как-то дать знать Витмиду и Тьёдару. Та группа, которая снаружи, может оказаться у них за спиной.
Но хирдманам всё равно проще. Они снаружи, а я уже внутри. Можно сказать: одной ногой уже в мышеловке.
Заметили ли они меня? Ну, если я прав и это засада, то наверняка.
Вопрос: нападут ли? Или не станут выдавать себя из-за одной-единственной мышки? Понадеются, что я приведу остальных?
Я очень осторожно попятился к воротам. Да, я ничего не видел. Но слух у меня обострился – почти до уровня среднестатистического викинга.
Шажок, еще шажок…
Тени метнулись ко мне, откуда не ожидал. Не от сарая, а от штабеля мертвецов.
Вот блин! Оказывается, далеко не все мертвецы – мертвецы!
И со стороны ворот тоже бежали. И это были не Витмид с Тьёдаром. Свеи.
Я попался!
Но пока еще не совсем. Мир заискрился и даже как-то посветлел. Мой Волк метнулся светлой тенью и одним высоким прыжком перемахнул через двухметровый забор.
Я следом. Пять прыжков – и я у забора. И тотчас присел, пропуская над собой копье, с хрустом воткнувшееся в промороженное дерево.
Присел – и сразу подпрыгнул по-звериному, ухватился рукой за край частокола, толкнулся (копье послужило ступенькой) и оказался снаружи. Очень вовремя. Помедли я хоть полсекунды – и еще два копья пригвоздили бы меня к ограде.
Витмида и Тьёдара снаружи не оказалось. А мне сейчас как-то не до них. Из ворот выскочило не меньше дюжины свеев.
И еще столько же, причем часть – с факелами, вопя, неслись ко мне по заснеженной улице. И явно не для того, чтобы пожелать мне доброй ночи.
А что особенно обидно: эта вторая дюжина отрезала мне путь к отступлению.
Времени на раздумья не было. Да оно и не понадобилось. Мой Волк махнул через очередной забор. Я за ним, потом галопом по сугробам через чей-то огород, снова через забор и в узенькую щель между двумя бревенчатыми стенами. Оп! Выскочив из щели, я оказался на той самой площади, с которой только что сбежал.
Причем как-то сразу – в гуще врагов.
Сюрприз для меня. И такой же – для них. Страха – ноль. Чего бояться, если мой Волк со мной. Вдоводел рисует красивые кривые, три тела валятся на снег – и путь свободен.
Я вижу стену и моих людей наверху.
А еще – с десяток свеев, прикрывшихся щитами у ворот. И еще одну группу – с копьями наготове. Последние – под прикрытием какого-то сарая, так что со стены их не разглядеть. Зато свеям отлично виден я. И можно не сомневаться: их копья полетят, как только дистанция обеспечит гарантированное поражение цели. То есть меня. И сманеврировать уже не удастся, потому что улочка узкая и ни одной подходящей щелки.
Надежда только на скорость.
Я бросил меч в ножны и помчался так, как никогда раньше не бегал. Я не бежал – летел длинными прыжками.
И точно так же летел над заснеженной улочкой кирьяльского селения мой Волк.
Те, что у ворот, тоже меня увидели и устремились наперерез. Не так быстро, как я, но им и не надо. Чтобы отрезать меня от стены, им надо пробежать шагов двадцать, не больше.
А копья уже летели. Два – слишком рано, еще одно – слишком поздно, но остальные – в самый раз. Шесть копий, и уклониться от всех было невозможно. Одно-два я мог бы сбить щитом, если бы он у меня был. Но я шел на разведку, а не сражаться, поэтому щита у меня не было. Да он бы и не спас. С пяти метров среднестатистический викинг попадает копьем в бегущую лису. А я, даже сейчас, точно не быстрее. Зато гораздо крупнее.
Но как раз это и помогло мне выжить.
Потому что я превратился в лису.
Фигурально выражаясь.
То есть нырнул ничком на утоптанный почти до состояния льда снег и заскользил по нему на брюхе. Викинги же целили не в лису, а в человека, и потому все копья прошли надо мной. Даже седьмое, запоздавшее.
И я, человек-лиса по прозвищу Белый Волк, выкатился буквально под ноги тем, кто отрезал мне дорогу к стене.
Стояли они грамотно. Одна половина прикрывала щитами вторую половину.
А те, кого прикрывали, встретили меня во всеоружии. Но самую малость запоздали.
Психология.
Увидели, как я упал, и решили, что со мной – всё.
А вот и нет. Я прыгнул по-звериному. Как недавно прыгал через забор. Метнулся вперед и вверх, оказавшись между двух копий, толкнулся от них руками, будто от брусьев, и бросил свою тушку на щиты над головами свеев.
Скандинавы – сильные ребята. Удержали и копья и щиты. Рефлекс сработал.
Ну а я, оттолкнувшись, прыгнул с их щитов на стену. Как кошка.
Правда, у меня ни за что не получилось бы зацепиться за обледеневшие бревна. Но и не потребовалось. Стюрмир с Тьёдаром, свесившись вниз, на лету ухватили меня за руки и вздернули на забороло.
А Бури прикрыл, подстрелив свея, вознамерившегося швырнуть в меня топор.
– Я знал, ярл, что ты вывернешься, – радостно заявил Витмид.
Но, по-моему, ему было немного стыдно, что они с Тьёдаром меня бросили.
Хотя не представляю, чем они могли бы мне помочь против нескольких десятков врагов.
А потом мы дали деру. И на этот раз свеи за нами погнались, но гнались недолго.
Пока Бури не подстрелил самого прыткого.
И тогда они отстали.
На время.
Глава 13,в которой Ульф переоценил собственные силы
Светлое солнышко взошло и даже успело перевалить через зенит, когда весь свейский отряд, пусть изрядно поредевший, но по-прежнему внушительный, явился к нашему острову.
Нет, не штурмовать. Ратоборствовать. Вернее, единоборствовать.
То есть для разминки они поорали некоторое время на тему «выходи на честный бой, чтоб расстаться с головой», но исключительно для разогрева связок. Численность нашу они во время штурма наверняка прикинули, а интеллект оценили еще по дороге сюда, так что вряд ли рассчитывали, что мы выйдем всем нашим невеликим составом на лед, чтобы биться стенка на стенку.
Ответить на риторическое предложение взялся Гуннар. Он встал на стену и в художественной форме изложил, как именно он намерен пользовать свейских неудачников и куда именно они должны его целовать в знак благодарности. И в качестве иллюстрации к сказанному продемонстрировал слушателям морозоустойчивую норегскую задницу.