Сэмюэльс, хвала небесам, ее больше не беспокоил. Как только Алена смогла самостоятельно вставать и ходить, она окрепла и для использования Силы. Если не оттолкнуть мужчину, то стул в него она вполне могла бросить. Тем не менее девушка нашла довольно ироничным тот факт, что Сэмюэльс без стеснения навязал свою дочь к ней в помощницы. Поначалу Алена, даже если и хотела бы, не знала, что с ней делать. А потом все как закрутилось…
Минули дни, за ними пошла и вторая неделя, а Вейдер словно и не собирался возвращаться. Разумеется, ему куда более интересно покорять миры и устанавливать свою власть над обезумевшими от ужаса адмиралами, которые без императора творили дичь. Операция «Зола» — тому явное подтверждение. Девушка не сомневалась, что ситху удастся поставить их на место, напомнить о своей грозной фигуре и переманить многих на свою сторону. Все это она прекрасно понимала.
Но куда проще это было бы принять, если бы ее не бросили разгребать беспорядок на Набу. Вейдер предпочел действовать с Сэмюэльсом, хотя не знал его, не мог доверять. Алена не раз поднимала эту тему, но ситх оставался непреклонен — ей следовало привести Тид в порядок и удержать за Набу статус столицы их негласной фракции. Ведь она еще слишком слаба, да и в политике смыслила немного.
Обидно. Даже слишком.
Алена старалась примириться с ситуацией, но каждый раз, смотря на нее со стороны, видела не удовлетворительную картину. Выглядело так, будто Вейдер, получив от нее все необходимое — силу, поддержку и преданность — оставил, не видя смысла более возиться. Она уже и так перешла на его сторону, пожертвовала частью древнего артефакта, вытащила с того света. Дело сделано, теперь маленькая глупая женщина никуда не убежит.
От подобных мыслей злость все чаще накатывала горячими волнами. Ведь другой, немаловажный факт, который Алена никак не могла проигнорировать, это долгое отсутствие сына. Она бы подумала, что парень довел ситха до белого каления, и теперь кормит червей, бедолага, либо парит в вакууме космоса. Но нет, жив и здоров, выходит на связь с ней практически каждый день. На переговорах с сопротивлением Эдгар рассчитывал выступать в качестве посредника, но в итоге оказался дополнительным рычагом давления на принцессу Органа. Он отвернулся от нее, выбрав мать.
— Она выглядела подавленной, — отметил тогда парень, — Будто против такой силы, как я и ее отец, у нее не осталось сил бороться. Она просто не могла.
Поэтому Лея едва не отдала даром Набу, за который погибло столько членов сопротивления. По словам Эдгара, она выглядела сконфуженной и впервые озадаченной столь неожиданным исходом. В итоге пообещала попробовать договориться с Советом Альянса если не о кооперации, то как минимум нейтралитете с фракцией Вейдера. Если Совет согласится, они приступят к дальнейшим переговорам.
Только верилось с трудом. И в то, что такие фигуры, как адмирал Акбар, допустят хотя бы мысль о сотрудничестве с лордом ситхов. И в то, что Вейдер не станет трогать сопротивление. Ради детей он еще подумает, но в итоге попробует переманить их на свою сторону тем или иным образом.
Вроде бы все должно было складываться хорошо, но Алена не сомневалась, что это лишь затишье перед бурей.
— Думаешь?
— Что?
— Да, Лорд Альзабар? — Оторвав взгляд от планшета, моментально выпрямила спину Алайя.
Алена перехватила ее взгляд и нахмурилась. Они находились в разных частях зала, каждая за своим столом, разгребая электронные прошения и заявки. Тид сам себя не восстановит, а экономика за минувшие дни будто слилась в сточную яму и утекла куда-то в глубокие недра — бизнес трещал по швам, предприятия стопорили работу, королева и чиновники будто первый раз сталкивались с чрезвычайной ситуацией!
— Ты что-то спросила?
— Нет, лорд Альзабар, — на мгновение замешкавшись, отозвалась Алайя.
— Ясно.
В последнее время ей казалось всякое, магнум действительно влиял на нее не лучшим образом. Стоило уделить больше внимания медитациям, чтобы заглушить назойливые голоса и видения Силы. После проведенного ритуала она стала чувствительной, как обнаженный нерв, остро реагируя на мельчайшие колебания.
«Я для тебя — мельчайшее колебание? Это даже обидно!»
С грохотом ударив планшетом по столу, словно на него приземлилась говорящая муха, Алена впилась не то раздраженным, не то испуганным взглядом куда-то перед собой и замерла. Алайя чуть дернулась от резкого звука, но промолчала, хотя ее смущенный взгляд разозлил девушку сильнее любых слов.
Поднявшись из-за стола, она, ничего не говоря, едва не бегом выбралась из помещения. За окном стоял день, постепенно сменяющийся вечером, о чем свидетельствовало наливающееся красками солнце. В коридоре, по протоколу безопасности, стояла охрана, даже и глазом не моргнув, когда мимо них промчалась взвинченная девушка. Им не привыкать.
Отыскав безлюдный уголок, а точнее, забравшись на крышу здания, чтобы ее точно никто не потревожил, Алена на миг ослепла от ярких лучшей. Может, это ей все кажется, и от перенапряжения начались галлюцинации, однако как минимум стоило успокоиться и проверить наверняка.
Отчасти Алена хотела, чтобы все оказалось плодом воображения, лишних неожиданностей ей ни к чему. А с другой, искра надежды не давала покоя, словно комар, жужжащий над ухом.
Найдя тень, девушка скрылась от жгучих лучшей и опустилась на колени, погрузившись в медитацию. Спокойным место не назовешь, отовсюду доносились голоса, звуки механизмов, цокот бьющихся камней. Но это не стало для нее проблемой. Ей удалось достаточно быстро расслабиться и сфокусироваться на внутренних голосах: души магнума рыдали и стонали, но не так громко, как много лет назад. Теперь Алене удавалось разобрать голоса, различить более-менее самые сильные души.
«Давай же…Я ведь знаю, что это ты…»
Нет, она не знала. Только догадывалась и неистово верила в эту мысль, цеплялась за нее, как за спасательный круг. Что ей принесет тот факт, если сознание Гавриэля все это время находилось рядом с ней? Она поняла, что магнум ловил души своих хозяев, но не задумывалась до недавних пор, что Гавриэль тоже мог оказаться в ловушке. Почему тогда Алена не замечала его раньше? Не хотела, не могла…
«Или не слушала».
От звука знакомого голоса девушка вздрогнула, едва не разорвав ментальную связь. Сердце забилось быстрее от нахлынувшего волнения.
«Так это действительно ты?»
«У тебя есть еще воображаемые друзья?»
Точно он. Девушка подавила кроткую улыбку, радость от встречи затмило напоминание, каким мужчина покинул этот мир, а не каким она его запомнила. Нужно быть осторожней.
«Боишься, что я все еще немного не дружу с головой?»
«А это так?»
«Ну… трудно сказать. Раньше в моей голове сидели тысячи голосов, а теперь я стал одним из них. До тебя оказалось чертовски трудно докричаться».
«Так, значит, после смерти магнум действительно становится ловушкой для своего хозяина», — лишь подтвердила свои догадки Алена.
«Здесь неожиданно стало тише… Будто ты спишь или сидишь с закрытыми глазами, но чувствуешь, что вокруг тебя носится необузданная толпа», — размышлял Гавриэль.
Его голос звучал мечтательно, задумчиво, и девушку это насторожило. Ей это было знакомо. Она прекрасно помнила, как Гавриэль ходил из стороны в сторону, расписывая свои планы, и в глазах его горел дикий огонек. Когда они разделили магнум, мужчину будто переполняла страсть, которая и затмила его разум, ослепила и сделала вспыльчивым, непредсказуемым. Он повиновался минутным порывам, и когда ему что-то не нравилось, особенно в поведении Алены или ее словах, то не стеснялся душить Силой.
От жутких сцен прошлого у девушки пробежали мурашки по спине. Видимо, она не только на физическом уровне прочувствовала страх, но и допустила его к своим мыслям.
«Ты боишься меня?» — усмехнулся Гавриэль. — «Не стоит, я ведь всего лишь голос в твоей голове. Не так ли?»
А, может, он всегда был таким? Хитрым коварным лисом, который сумел очаровать ее, держа настоящие эмоции при себе? Ведь он раз за разом повторял — контроль, Алена, научись контролировать свои эмоции, а не подавлять. Так не был ли Гавриэль искусным манипулятором? Все это время.
От подобного предположения девушке стало дурно и обидно. Ну не может такого быть, нельзя с такой искренностью притворяться, оставаться к ней добрым и заботливым. Ведь в последнюю секунду жизни, когда их клинки встретились, Гавриэль позволил убить себя. Так притворщики не поступают. Черт… да не могут же ее постоянно окружать психопаты!
«И все же здесь стало как-то пустовато… Ты что, сумела за это время израсходовать столько душ? Если да, то мое почтение, даже я бы при лучшем раскладе не смог. Ведь, собственно, поэтому я до тебя и никак не мог докричаться, уж слишком много голосов. Это казалось бесконечной пыткой…», — чересчур страдальчески вздохнул Гавриэль. — «Но от тебя тянется какой-то след. Ты разделила силу еще с кем-то? Да, это может все объяснить».
Он говорил и говорил. Даже если мужчина и притворялся заботливым, а в душе являлся иродом, манеры и привычки все еще оставались при нем. Такая же болтливая заноза в одном месте. И теперь он постоянно будет вещать в ее голове, словно сломанное радио? А Вейдер его услышит?
«Ты чего притихла?»
Вопрос прозвучал с ноткой раздражения. Алена напряглась бы, не открой для себя одну неожиданную деталь. Гавриэль мог слышать ее ментальный голос, однако мысли оставались для него закрыты. Хоть какое-то преимущество.
«Я думаю, чего ты хочешь».
«Стейк».
«Я серьезно».
«Почувствовать и насладиться вкусом стейка».
«То есть вновь стать живым? Боюсь тебя огорчить, но поезд уехал».
«Почему же уехал? Я ведь не рвусь обратно в свое тело… оно, наверное, в ужасном состоянии, да с дырой в груди не проживешь долго».
С дырой в груди? Это единственное, что его волновало?
«Гавриэль…» — у Алены закралось нехорошее предчувствие, но только она хотела задать вопрос, как передумала. Застыла с ощущением холодка, коснувшегося оголенной шеи.