– Эй! – крикнул им с противоположной стороны Змея какой-то человек.
Линне ринулась вперед, Ревна, стараясь от нее не отставать, тут же споткнулась. Ее протез с силой впился в кожу. Стараясь сохранить равновесие, она выронила из рук пистолет. Поднимать его уже не было времени – сцепив зубы, она рванула к аэроплану. За спиной послышались крики. Но девушки уже были почти на месте – Змей закрыл собой весь обзор, и они оказались в тени его крыла.
Ревна одной рукой схватилась за крыло, другой за нить Узора. Взлетела к люку наверху, кое-как его открыла и ввалилась внутрь, сильно ударившись ногами о пол.
Просторная, огромная кабина словно предназначалась для великанов. В ней было три сиденья – два перед приборной доской и одно сзади.
Линне забралась на штурманское сиденье рядом с ней. Третье, теперь пустующее, наверняка отводилось стрелку.
– Летим! Быстрее!
Пилотской клетки, чтобы принять Ревну в свои объятия, здесь не было, рядом с ее креслом болтался только тонкий ус с двумя острыми концами, по форме напоминавшими зубы. Ревна натянула очки и потянулась к полетным перчаткам. Но их не было. О боже! Боже! Как же она без них полетит?
Заметив крышку на приборной доске, она откинула ее, нашла две сетчатые перчатки, соединенные с приборной доской тонким проводом. Это они и есть? Ревна натянула их на пальцы. На тыльной стороне каждой из них от большого пальца до мизинца тянулось небольшое крылышко. Крылья Змея. На третьей перчатке была крохотная змеиная голова. Она протянула ее Линне и сказала:
– Найди подачу питания.
Надо было срочно взлетать, пока их не подстрелили.
Линне сунула руку в торчавший перед ней дроссель.
– Нашла. Поднимайся в воздух.
И, не дожидаясь приказа Ревны, включила тягу.
Живой металл пробудился, Змей тихо загудел. Ус питания со стороны пилота скользнул Ревне под рукав, проколол руку и вонзился глубоко в вену. Когда она ухватилась за живой металл, по всему телу пополз обжигающий холод. Узор вспыхнул ярче.
Змей понял, что за штурвалом не его хозяин.
Ему это не понравилось.
От прикосновения металла у Ревны зазудела кожа, воздух в кабине тут же нагрелся. В животе заворочалась тошнота, ей вдруг показалось, что она сделала что-то не так и сотворила что-то ужасное, за что теперь заплатит собственной кровью.
Преодолевая сопротивление Змея, Ревна распахнула Узору мысленные объятия. Но летательный аппарат двигался слишком медленно.
– Добавь тяги! Хотя бы чуть-чуть! – сказала она.
– Я пытаюсь, – огрызнулась Линне.
Ревна чувствовала, как в чреве Змея грохотали искры Линне. Но сколько бы она ни давала, ему все было мало. Рукой в перчатке Линне грохнула по приборной доске. Выгнутая голова Змея дернулась вперед, кабина накренилась. Ревна схватилась за приборную доску и сказала:
– Не делай так!
Во всяком случае пока.
С края поля к ним, размахивая пистолетом, ринулся человек с выражением жгучей ярости на лице. По носу аэроплана хлестнул выстрел, ветровое стекло треснуло.
– Сделай хоть что-нибудь, – прошипела сквозь стиснутые зубы Линне, – ты же говорила, что можешь летать на чем угодно.
Нет, она в любом случае поднимет Змея в воздух. Для этого у нее было все необходимое.
Кроме нужной энергии.
Третье сиденье.
Ревна вытянула шею, чтобы убедиться в своей догадке. Да, там тоже был узел питания, прямо за ее креслом. Машина требовала, чтобы свои искры ей отдавали и штурман, и стрелок.
Выражаясь словами Линне, Змей их просто поимел.
– Что ты там ищешь?..
В этот момент Линне тоже заметила второй дроссель.
– Я не ошиблась, это действительно узел питания?
Ревна кивнула. К горлу, вонзая когти, поднялась паника.
К носу Змея подбежал солдат. Линне взмахнула рукой в перчатке, и голова аэроплана тюкнула его по голове, неприятно чмокнув. Он упал на землю. Другой схватился за крыло. Из дыма вынырнули еще несколько человек, на их лицах было написано только одно слово: убить!
– Ну давай уже, жар-птица, поехали, – тихо сказала Линне, стащила с руки перчатку и швырнула ее на приборную доску. Потом отклонилась назад и втиснула плечо в пространство между их сиденьями.
– Что ты делаешь? – закричала Ревна.
Линне закрыла глаза и сделала глубокий вдох. Ее ладони озарились светом, и он, мерцая, охватил все ее тело, от ступней до корней волос. Кожа девушки засветилась, и на миг она стала похожа на богиню. Затем она сунула руку в дополнительный дроссель и послала в двигатель мощный заряд огня.
Змей пробудился ото сна. Ревна почувствовала, что его шасси вгрызлось в землю. Длинное тело пошло волнами, он поднялся на дыбы и взмыл ввысь, стряхнув с себя солдат. Под кожей Линне стремительно неслось пламя. Она орала, вжавшись спиной в кресло и посылая в дроссель поток искр, постепенно сходивший на нет.
Вокруг них пульсировал Узор – ярко, почти ослепительно. От украденной силы у Ревны покалывало кожу. Они пролетели над головами эльдов и устремились в ночное небо, оставив внизу озадаченных вражеских солдат ругаться и проклинать их.
Линне умирала. Она не спасет положение, не получит медаль Героя Союза, не построит карьеру на военном поприще. Но ей было плевать. Когда-то она усомнилась в Ревне и предала ее, а теперь доставит пилота через горы обратно на территорию Союза, пусть даже это станет ее последним делом в жизни.
Из нее рвались искры, вихрились в двигателе и вспыхивали вдоль Узора, нити которого утолщались, шли рябью и несколько долгих секунд стояли перед глазами. Линне мысленно сосредоточилась на одном-единственном образе: Ревна сидит в столовой и пишет близким письмо. В полной безопасности. Она увеличила тягу, и Змей еще быстрее понесся над землей.
– О боже, – сказала Ревна и выглянула из кабины поглядеть на мелькавший внизу мир.
Змей то поднимался, то опускался, то бросался вперед, то притормаживал. Ревна гневно зашипела, пытаясь его усмирить. Ее злость и изумление слились воедино, но Линне вряд ли могла это почувствовать за неприкрытой ненавистью Змея.
– Ты бы попридержала язык, – сказала она.
Слова у нее во рту норовили превратиться в кашу.
Ревна хохотнула, хотя ее смех больше напоминал рык.
– Кто бы говорил.
Линне посмотрела на свои руки. Под кожей протянулись длинные нити искр. Сила била струей в ее жилах, уходила из нее, наполняя все естество девушки наркотическим теплом. Она горела. Появись перед ней кто-нибудь из эльдов, она испепелила бы его одним прикосновением. И если бы не знала, что собственные искры медленно ее убивают, наверняка бы от них захмелела.
По затылку, вискам и щекам Линне струился пот. Перед глазами побежали черные точки.
– Летим дальше.
Как же трудно было говорить.
– Надо вернуться к Тамаре.
Возвращение со Змеем убережет их от любых проблем, думала Линне. Новые технологии, способные дать Союзу больше шансов в этой войне, были для него навязчивой идеей. Тогда Ревну все оставят в покое.
Ревна была сосредоточена на борьбе со Змеем, который брыкался, не желая их признавать. Линне знала, что Ревна ненавидит ее и думает, что она отвечает ей тем же. И хотя самой Линне больше не было дела до борьбы, выживания и каких-то идиотских медалей, перед смертью ей надо было довести до конца одно-единственное дело.
– Ревна?
Ей хотелось кричать, но из уст вырывался лишь громкий шепот. Отступить было нельзя. Змей бесновался, вытягивая из нее искры. Мир окрасился в серые тона. Под ними простиралась тайга, наползая на Каравельские горы, смутными силуэтами маячившие впереди. Девушки подлетали к ним все ближе, но до гор по-прежнему было еще слишком далеко.
– Прости, – сказала Линне.
По ее подбородку вниз скатилось что-то мокрое.
– За что? – спросила Ревна. Ее голос зазвучал громче, но при этом потерял четкость, словно она говорила по радиосвязи с помехами. Пусть она скажет: «Да ладно, все нормально». Пусть простит Линне.
– Можешь немного сбавить тягу. Мы в безопасности.
Голова Змея металась взад-вперед, и руки Ревны, пытавшейся удерживать крылья летательного аппарата в стабильном положении, окоченели. В голове у Линне туманилось.
– Прости, что я пыталась найти другого пилота. Прости, что думала, будто ты не в состоянии…
Она старательно выталкивала из себя слова, они все куда-то ускользали. Ну почему Ревна не может сказать, что все хорошо?
– Я не могу…
Умереть рядом с человеком, который меня ненавидит.
– Линне?
Все куда-то улетело – и печаль, и гнев, и боль от рвущегося из нее потока искр. А впереди все так же маячили Каравельские горы. Линне хотела было сказать Ревне продолжать держать курс на горы, но вместо этого произнесла совсем другое:
– Не злись на меня.
Я не хочу вот так умереть. Я вообще не хочу умирать.
Ревна перегнулась через борт кабины, вместе с ней покачнулся и Змей.
Они ввинчивались в воздух, пока облака внизу не превратились в серый океан.
– Прошу тебя, – едва слышно пробормотала Линне, – прости.
Ее лоб опалило горячее прикосновение руки Ревны.
– Линне, хватит. Ты убьешь себя.
Она дернула штурмана за предплечье, но безуспешно.
Двигатель прожорливо вытягивал из нее искры, Змей жаждал ее страданий.
– Спаси себя…
Голова Линне бессильно откинулась на спинку кресла. Стало очень трудно открыть глаза.
– Ну нет, так не пойдет, – сказала Ревна.
Ее рука выдернула из-за пояса Линне пистолет. Ревна приставила ствол к основанию второго дросселя.
В мозгу Линне зажегся сигнал тревоги. Ревна не может так поступить, им надо перевалить через горы…
В ее серый мир ворвался грохот выстрела. И все вокруг побелело.
Когда крыло Змея вспыхнуло, словно солнце, Ревна с трудом вернула аэроплан на прежний курс и схватилась за нить Узора. Ее левая перчатка горела. Она даже не подумала, что от принудительного разрыва контакта аэроплан может воспламениться.