Жене казалось, что до пансиона они шли очень долго, хотя на деле дорога заняла минут двадцать. А может, и того меньше. Прохладный вечерний воздух и быстрый шаг, разгоняющий кровь, сделали свое дело – голова немного прояснилась, и только тут Женька сообразила, что до этого была пьяна. Нет, не до зеленых соплей, конечно, но до вполне объяснимой потери самоконтроля, которая привела к тому, что она целовалась с Саней. С лучшим, мать его за ногу, другом, который вообще-то первым ее засосал! Причем с таким энтузиазмом, будто всю жизнь мечтал об этом. Впрочем, она тоже не возражала, если уж быть до конца честной.
Вопрос был в другом. Дальше-то что делать?
Осторожно, словно воры, Саня и Женя открыли дверь пансиона и, стараясь ступать так, чтобы старые ступени не скрипели, поднялись в свою комнату. Едва повернулся ключ в замке с внутренней стороны, как Женька уже оказалась прижата к стене, а на расстоянии дыхания от нее был Саня: встрепанный, непривычно серьезный. Он жадно смотрел и кусал губы, будто пытался сам себя остановить. А потом медленно, мучительно нежно коснулся кончиками пальцев ее подбородка и заскользил ниже – осторожно поглаживая шею и спускаясь ниже, к ключицам.
– Саня, – прошептала Женька, с трудом сдерживаясь, чтобы не начать выгибаться и стонать от безумно приятных касаний его пальцев, ласкающих чувствительную кожу. – Мы же с тобой… Мы все испортим…
– Скажи, что ты не хочешь – и я остановлюсь. – Саня говорил вроде бы спокойно, но взгляд у него был такой жаркий и недвусмысленный, как будто он уже разложил Женьку на кровати.
Черт. Черт, черт, черт!
Она хотела.
Очень хотела.
Даже зная, что это ее лучший друг, что завтра она не сможет смотреть ему в глаза и что десять лет дружбы сейчас рухнут из-за глупого отпускного сумасшествия.
– Нет, не хочу, – выдохнула Женька.
– Врешь.
Саня придвинулся еще ближе, а потом медленно, но неотвратимо наклонился к Женькиным губам. И застыл буквально в миллиметре от желанного касания, обжигая нежную кожу горячим прерывистым дыханием. Вкусно. Как же вкусно он пахнет, как же хочется, как же невыносимо, безумно хочется. Его.
Да гори оно все синим пламенем. Женька выдохнула ему в губы и поцеловала Саню сама. Сладко, крепко, отчаянно. Так, как хотелось.
А дальше ее просто подхватило ураганом по имени Александр, и пришлось признать: теперь от Женьки уже не зависело ровным счетом ничего. У Сани как будто упала планка: он облизывал ее, жадно тискал и почти рычал от нетерпения, словно ему лет десять никто не давал.
Юбка слетела тут же, а на рубашке жалобно затрещали пуговицы, когда Саня ее дернул на себя.
– Порвешь, – шепотом упрекнула его Женя, которая уже успела избавить друга от футболки и теперь беззастенчиво наглаживала голые плечи и красивые грудные мышцы. Жесткие волоски щекотали ладонь, и Женьку это почему-то приводило в восторг.
Сначала они рухнули на кровать, но древний предмет мебели так предательски заскрипел, что оба в ужасе замерли.
– Услышат, – испуганно прошептала Женя.
– В ванную, – приказал Саня. И куда только девалось его красноречие? Он говорил отрывисто, коротко, будто каждое слово давалось ему с огромным трудом.
В крохотной ванной комнате, где было не развернуться, Саня включил воду, прижал Женьку к себе спиной и начал ласкать ее пальцами – жесткие, сильные, они так правильно вонзались внутрь, так выверенно надавливали на нужную точку, что у Женьки от острого удовольствия подогнулись колени, и она почти упала на Саню, откинув голову ему на грудь.
– Хорошо? – жарко шептал он, целуя ее в шею. – Так хорошо?
– Да, да, – выстанывала Женька. – Не могу больше. Саша. Пожалуйста! Давай уже! Ну Са-ша…
Женя не понимала, почему назвала его именно так. Друг всегда был для нее Саней – и ему это удивительно подходило. Но сейчас хотелось другого имени. Более близкого и менее дружеского. «Саша» подходило идеально. Она будто ласкала, гладила его этим именем. И ему абсолютно точно нравилось.
– Прогнись, – хрипло попросил Саня, и Женя, впечатав ладони в стену, максимально прогнула спину.
– Охуенно.
Шелест фольги, звук раскатываемого латекса, удивительно осторожное, даже нежное проникновение. И только тяжелое прерывистое дыхание за спиной говорило о том, как тяжело дается Сане эта сдержанность.
Женька удивлялась сама себе. В постели она никогда не была из тех, кто зажигается с первых секунд: нужны были долгие предварительные ласки, настраивающая на секс атмосфера – тогда еще можно было ожидать нужного отклика от тела. А тут пара поцелуев, несколько минут подростковых обжиманий, торопливая ласка – и все, готово, она поплыла. И потекла. В прямом смысле этого слова.
– Сильнее, Саш. Сильне… Да! О господи, да!
Вот теперь весь его темперамент вырвался наружу, как джинн из бутылки. Саня имел ее короткими сильными толчками, выбивая стоны, которые Женя приглушала, вцепившись зубами в его ладонь. Хорошо. Безумно хорошо. Так хорошо, как никогда еще не было.
– Жень, не могу больше. Я сейчас…
– Давай!
Ничего более возбуждающего, чем этот низкий, полный мучительного удовольствия мужской стон, Женька в жизни не слышала. Он словно плеснул бензина в ее личный костер, и когда Саня, двинувшись напоследок резко и сильно, прикусил ее плечо, Женьку вынесло к чертям из этой вселенной. Оргазм был мощный, опустошающий, до чернильной темноты перед глазами.
Несколько мгновений тело выкручивало и сотрясало в сладких спазмах, а потом Женька просто сползла по стенке на пол. Ноги ее не держали.
– Все нормально? – у Сани был такой голос, будто ничего особенного не случилось, и это почему-то неприятно царапнуло.
– Все прекрасно, – отозвалась Женька и с трудом встала, игнорируя протянутую ей руку.
– Ты…в душ пойдёшь?
– Да, пойду. Прямо сейчас, если ты не против.
– Окей, я тогда после тебя.
«И это все, что ты мне хочешь сказать?» – поразилась Женя. – «Никаких воплей о том, что мы больше не друзья?»
– Да, хорошо.
– Ты не передумала? На кровати ляжешь? Диван вроде меньше скрипит, я могу поменяться, если хочешь.
– На кровати, не люблю диваны, – буркнула Женя, с досадой понимая: почему-то она ждала, что они лягут вместе. Кровать была полутораспальной, и вдвоем с Саней они бы там отлично разместились. Особенно если прижиматься так же тесно, как они только что делали.
Было иррационально обидно. Даже несмотря на крышесносный секс – один из лучших в ее жизни.
Ладно. Пофиг.
Она подумает об этом завтра. Ей придется. И Сане придется. Потому что как ни крути, но секс между двумя давними друзьями точно не входит в список ординарных событий, которые можно взять и замять для ясности.
Глава 8
Саня проснулся раньше. Он завозился, потянулся за телефоном, уронил его, шепотом выругался, потом протопал в ванную, вроде стараясь не шуметь, но при этом производя столько шума, что Женька тоже проснулась.
С минуту лежала, не открывая глаз, и думала, не почудилось ли ей все, что происходило вчера. Двойной флирт в баре, Саня ее догоняет, целует, а потом они трахаются как кролики в ванной. Звучит, как сон, который, пока ты спал, казался тебе логичным, а начинаешь пересказывать другим – бред-бредом!
Секс был отличным, спору нет. Но вот что теперь со всем этим делать?
– Доброе утро. – Женька решила, что дальше тянуть нет смысла. Поднялась на кровати и зевнула.
– Доброе. – Посвежевший Саня вышел из ванной в одних шортах, низко сидящих на бедрах и открывающих загорелый, возмутительно плоский живот. – А в этом баре крепче коктейли, чем кажется, да? Нас с тобой вчера нехило унесло.
Женя прищурилась: вот, значит, как! Значит, дело было исключительно в коктейлях и ни в чем больше.
– Можно подумать, мы с тобой в первый раз вместе напиваемся, – стараясь говорить ровно, заметила она. – Но раньше что-то не было таких… последствий.
– Это… проблема для тебя? – через огромную паузу спросил Саня.
Женя не знала, как ответить на этот вопрос. Нет, ничего криминального в том, что они переспали, не было. Ей очень понравилось. Да и Саня – ходячий секс, стоит это признать. Она и раньше думала о нем в таком качестве, просто старательно отгоняла эти мысли в сторону. Но ведь Саня – ее друг. И планирует таким оставаться – Женька не заметила попыток перевести их отношения в другое русло. А крепкую дружбу вчерашний страстный секс может, конечно, здорово осложнить.
– Я просто не очень понимаю, как нам теперь друг к другу относиться, – честно сказала Женя.
– А что, я вчера был так плох, что ты изменила мнение обо мне в худшую сторону? – ухмыльнулся Саня, и впервые его способность шутить всегда, везде и обо всем Женьку взбесила.
– Блядь, Саня!
Он моментально почувствовал, что Женька на грани, и тут же сел рядом и очень тепло, без единого следа вчерашней страсти, обнял ее за плечи. Если бы при этом он еще не прислонялся к ее плечу своим голым торсом, заставляя вспоминать то, что не стоило вспоминать, было бы вообще прекрасно.
– Жень, ну чего ты как маленькая? – мягко сказал Саня. – Ну сорвало нас вчера с катушек, что теперь – разругаться? Такое бывает. Ничего страшного. Лично мне это никак не помешает дальше с тобой дружить.
– Забудем и сделаем вид, что ничего не было? – невесело хмыкнула Женька.
– Зачем забывать? – удивился Саня. – Ну было и было. Главное, не придавать этому ненужного значения.
Женю разрывали противоречивые эмоции. Да, она и сама хотела предложить, чтобы этот неловкий эпизод остался лишь эпизодом, но вот то, что Саня так небрежно отозвался об их вчерашней вспышке безумия (взаимного безумия, надо сказать!) – неожиданно обидело Женьку до глубины души.
– Тебе хоть понравилось? – вдруг тихо спросила она. Если бы где-то существовало руководство «Как вести себя после того, как ты переспала с другом», то наверняка там было бы строго-настрого запрещено задавать такие вопросы. Полагалось наоборот щебетать, словно птичка, быть легкой и весёлой и ни за что на свете не показывать, что тебя волнует ваш вчерашний секс.