А Женю вот волновал. И не было сил, чтобы удержать в себе этот вопрос, потому что ужасно хотелось знать: ей одной было так хорошо или все же удовольствие было обоюдным?
С Сани тут же слетела вся напускная веселость.
– А сама как думаешь? – тоже тихо и как-то хрипло ответил он. – Я тебя чуть прямо у двери не разложил.
У Женьки неожиданно прилила к щекам краска.
– Я в душ, – она вскочила с кровати и с неуместным энтузиазмом рванула в ванную. Ежу было понятно, что сбегает, но обсуждать дальше то, что между ними было, она уже не могла.
Во всяком случае Сане тоже вчерашнее действо понравилось. Это радовало.
Когда они сдавали ключи суровой немке, та приняла их с осуждающим я-все-про-вас-знаю лицом, но потом вдруг хитро сощурилась и погрозила пальцем. Это было до того неожиданно, что Саня с Женькой прыснули, как дети, и пошли к машине, заговорщицки переглядываясь.
– Кто за рулем?
– Давай я, – Женя настроила под себя зеркала и сиденье. – Предлагаю по дороге заехать в супермаркет и купить какой-нибудь еды. Хотя бы булочек и сока. Впереди Швейцария, а там все дорогущее.
– Зато красивое! Будем ходить и на все смотреть. Смотреть, между прочим, тоже бывает приятно!
– Да ну, – вдруг хмыкнула Женька и вызывающе стрельнула в Саню глазами.
– Ну да. – Саня обвел ее похабным взглядом, и на красивых губах, которые она вчера с таким упоением целовала, заиграла ленивая усмешка. Такая чувственная, что у Женьки озноб пробежал по позвоночнику. Легко сказать – давай не будем придавать значения тому, что вчера было. Но ведь теперь она знает, как Саня целуется, помнит, какая гладкая и горячая у него кожа, какие жесткие волосы на груди, знает, как он стонет, когда кончает. Как можно это забыть и сделать вид, что все по-прежнему?
Стало жарко. Женька с усилием сглотнула и отвернулась.
– Поехали? – нарочито беспечно спросила она, стараясь не смотреть на Саню. Впрочем, смотри-не смотри, они один фиг слишком близко. Так, что Женька ощущает запах Саниного геля для душа и особый, горьковато-терпкий запах его кожи, который она вчера слизывала с его крепкой шеи.
Блядь.
Им еще ехать два часа до Цюриха. Им еще быть вместе весь отпуск, а Женя уже напрягается.
Похоже, что трахнуться вчера с Саней было отвратительной идеей, и она сама, своими руками (а также губами и прочими частями тела) испортила им так замечательно начавшийся отпуск.
Женя жадно разглядывала пейзажи, открывающиеся за лобовым стеклом, и поэтому они ехали гораздо медленнее, чем стоило бы.
Саня уже жалел, что сам не сел за руль.
Нет, Швейцария, конечно, чисто картинка: трава ярко-зеленая, как на рабочем столе Windows XP, озеро бирюзовое, словно с рекламного проспекта, и все просто нереально аккуратное. Но какой смысл смотреть на это всю дорогу, Саня не понимал.
Женька же пялилась будто завороженная.
– Давай остановимся! – взмолилась она. – Хотя бы несколько фоток сделаю! Ну невозможно же. Какая-то волшебная красота.
Саня сжал зубы и еле слышно выдохнул, стараясь сдержаться. У него было мерзкое, ужасное, совершенно отвратительное настроение. Обычно он хорошо умел это скрывать, но сегодня получалось так себе.
– Жень, тут везде так, – он очень старался говорить спокойно и максимально дружелюбно. – Нельзя же каждые пятьсот метров тормозить. Мы так до Цюриха только к вечеру доедем.
Женя зыркнула на него искоса и закусила нижнюю губу, что у нее обычно было признаком надвигающейся обиды. Саня против воли залип на этих пухлых сочных губах. Внутри, словно грозовая туча, собиралось темное, тяжелое, опасное возбуждение.
Лучше бы ему не смотреть на Женьку. Не вспоминать, что они вчера вытворяли. Как она впустила его язык в свой сладкий рот, как гнулась под ним, со стоном подаваясь на член, как прерывисто дышала и называла его «Саша».
Сука. Ну нахрена они переспали?! Нахрена? Все же так хорошо было. Легкая ненапряжная поездка, красивая Европа, вкусная еда и веселая Женька рядом. Не хватало только отличного траха, чтобы довершить идеальную картинку. Что ж, тут на помощь должен был прийти бар в Лихтенштейне и девочка, которую он там склеил. Хорошая, красивая девочка – целовалась с полной самоотдачей. И в рот, судя по всему, взяла бы без проблем.
И надо же было Женьке взять и сбежать. Потому что с этого момента – Саня отвечал! – именно с этого момента все пошло по пизде.
Стоило увидеть злые Женькины глаза и услышать, как дрожит ее голос, когда она посылает его обратно к этой бабе, как пазл сложился. Рыжая красотка подруга ревновала его. И еще как! До искр из глаз!
Но ведь если ревновала, значит… Значит, все же относилась к нему, не как к брату? Не как к другу? Это было открытием. Открытием года, можно сказать. Да что уж там, открытием десятилетия!
Сане всегда казалось, что Женьке он как мужик тупо неинтересен. Как человек, как личность – да. Тут у них была полная и приятная взаимность. А вот какого-то иного интереса Саня никогда не замечал. Думал, что, может, не в ее вкусе – фиг знает. Во всяком случае встречалась Женька с теми, кто был явно другого типажа: светлокожими и русоволосыми. А не со смуглыми, похожими на цыган – как сам Саня.
И тут такой сюрприз! Практически признание в том, что он Женьке нравится. И легло это все на подготовленную почву: на давнюю, тщательно запрятанную симпатию, на слишком тесный контакт за последние дни, на чертов хрипло-сексуальный голос, от которого бы и у мёртвого встало. Вишенкой же на этом торте была ночевка в одной кровати. Легли-то они под разными одеялами, но когда уснули, их как-то притянуло друг к другу. Женькино горячее ладное тело так прижималось к Сане, что ему всю ночь снилась чистая порнуха. Утром даже в глаза было неловко смотреть.
Так вот, было чистым самоубийством кидать на все эти дрожжи, плюсом к которым шли банальный недотрах и убойные коктейли от бармена Джека, Женькину незамутненную ревность, потому что рвануло знатно. Так, что Саню снесло с катушек. Моментально и качественно.
Женьку было вкусно целовать. Она была свежей, сладкой, словно экзотический плод, и так льнула к его рукам, точно ей там было самое место. И стояло на нее у Сани так, что от живота можно было только домкратом отогнуть, наверное.
Женька, Женька, Женька…
И трахал он ее, как давно никого не трахал: не лениво и пресыщенно, а остро, ярко, до цветных пятен перед глазами.
Хорошо было. Охуенно было.
Еще лучше было бы продолжить этот сексуальный марафон, но тут у Сани, слава богу, включилась наконец верхняя голова. Которая моментально назвала его озабоченным дебилом, трахнувшим свою лучшую подругу.
Женька не заслуживала такого блядуна, как он. Ну не мог он долго с одной девушкой, не мог он в отношения – ему это было нафиг не надо.
И поэтому Саня был максимально убедителен, когда с утра объяснял Жене, что их вчерашний секс ничего не значит.
Потому что баб для траха – миллион. А подруга, которая с тобой на одной волне, которая знает тебя, с которой можно поговорить обо всем на свете – одна. И потерять ее было бы самой большой ошибкой в жизни.
Так что как бы ни было офигенно трахаться с Женькой, повторять это Саня был не намерен.
Что не мешало ему злиться и мучиться от неудовлетворенного желания.
– Мы успеем в Цюрих, – вдруг сказала Женя, которая, вопреки его словам, все же остановилась на обочине. – Здесь ехать всего полтора часа.
У Сани в груди полыхнуло огнем. Она специально его выбешивает?
– Да, – процедил он. – Но нам нужно посмотреть город, а потом из Цюриха еще добраться до места, где мы ночуем. У нас нет времени на фоточки.
– И когда ты успел стать таким нудным? – зло осведомилась Женя.
– А когда ты успела стать такой безалаберной? – парировал Саня. – Я вот понятия не имею, что нас сегодня ждет за ночевка. Пока ни одно место тебе не удалось выбрать нормально. То, блядь, толпа людей вместе с нами, то замок какой-то с привидениями, то гестапо, где не вздохнуть, не пернуть…
Женька вспыхнула и тяжело, некрасиво покраснела.
– Считаешь, так легко найти в европейских столицах что-то хорошее и недорогое?
– Считаю, надо было искать лучше. Или обратиться ко мне за помощью. Но ты же так не можешь, ты же всегда все сама! Тебе западло признавать, что ты не справилась.
– Знаешь что? Иди. Нахер, – отчеканила Женя и, хлопнув дверью, выскочила из машины.
Саня долбанул кулаком по спинке кресла и выругался.
Да что ж такое!
Где его любимый козырь – его легкость и доброжелательность, когда они так нужны?Успокоиться, ему надо срочно успокоиться.
Но почему ж, сука, нифига не получается?!
Глава 9
Одна Женькина знакомая уехала в Париж на ПМЖ. Женька была очень за нее рада и в минуты, когда ей было особенно тоскливо: серый дождь за окном, денег мало до зарплаты осталось, мужики все козлы – с завистливым восхищением думала о том, как сейчас Светка ест круассаны и смотрит на Эйфелеву башню. И пусть у нее тоже все непросто в жизни, но когда за окном целый Париж, наверное, проще смириться со своими проблемами.
Однажды Женька поделилась со Светкой, приехавшей на зимние праздники в Москву, этой мыслью, и та в ответ как-то тоскливо засмеялась.
– Я тоже так думала, Жень. Но штука в том, что ты – везде ты. И если тебе внутри, с самой собой, плохо, то неважно, где ты. Депресняк он и в Париже депресняк, поверь мне.
И вот сейчас Женька на своей шкуре прочувствовала Светкины слова.
Она наконец оказалась в Швейцарии! В той стране, куда особенно хотелось попасть! Рай на земле, царство дорогих часов, сыра и шоколада. А радости ни на грош.
Напряженная дорога до Цюриха (Саня все же сам сел за руль) – когда воздух в машине можно было ножом резать, такой он был плотный от чувства взаимного недовольства. Потом сам Цюрих, по которому они с Саней гуляли, будто нормативы выполняли: без всякого удовольствия. Хотя городок был невероятный: тихий, уютный, с невысокими белыми домиками и темно-коричневыми, будто пряничными, крышами.