— Я, — отвечает Стив.
Мики смеется:
— В общем, я понял, что у копов есть что-то вроде радара и надо просто стараться быть вне зоны его действия. Это несложно.
— И все эти годы ты не попадался на радар? — спрашивает Стив.
Мики пожимает плечами:
— Я встречал немало преступников, в том числе очень успешных. Но каждый рано или поздно ошибается и попадается полиции или ошибается и попадается другим плохим ребятам.
— Как Роб Кенна, которого убил ты, — замечает Стив. — Он подобрался к тебе слишком близко?
— Осторожно, Стив, — предупреждает Мики. — Не забывай, мы просто двое стариков, которые решили поговорить по душам. Не надо все портить.
— И тебе пришлось самому его убить, — продолжает Стив. — Обычно он убивал для тебя. Но ты же не мог нанять его убить самого себя!
— Интересный ты человек, Стивен Уилер из Эксли в Хэмпшире, — говорит Мики. — Если бы ты не занимался ароматическими свечками, мог бы далеко пойти.
— Так ты знаешь, кто я? — спрашивает Стив.
— Естественно, — кивает Мики. — Мои люди тебя проверили. Но ты не узнаешь обо мне ничего, чего я бы не хотел.
Теперь настала очередь Стива улыбаться.
— Ты один из самых богатых преступников мира, Мики. А я — всего лишь частный детектив из сонной английской деревушки. Ты же знаешь, что я ничего не смогу доказать.
— Именно, — кивает Мики.
— Но я-то знаю, что ты — Франсуа Любе.
— Ничего ты не знаешь, Стив Уилер. Но плюсик тебе за старание.
— Франсуа Любе заказал убийства шестерых человек, — начинает перечислять Стив. — Он велел убить мою сноху. И я полагаю, что именно он примерно три часа назад застрелил Роба Кенну.
— Какой плохой человек, — вздыхает Мики. — Но это не я.
— Думаешь, твои бабушки тобой бы гордились?
— Что? — ощетинивается Мики.
— Думаешь, они гордились бы, узнав, как ты зарабатываешь на жизнь?
— Не смей упоминать моих бабушек, — шипит Мики. — Давай просто посмотрим футбол, пока я не позвонил куда следует и не приказал тебя убить.
— Но ты больше не сможешь позвонить Робу Кенне.
— За кого болеешь? — Мики оценивающе смотрит на Стива. — За «Арсенал»?
— За «Миллуолл», — отвечает Стив. — Так скажи, думаешь, твои бабушки гордились бы тобой, узнав, что сегодня днем ты вышел из дома, прошел по песчаной тропинке до небольшой рощицы возле поля для гольфа, держа в руках большую сумку, лег в засаду, дождался Роба Кенну и застрелил его?
— Ты бредишь, — говорит Мики. — На солнце перегрелся.
— А потом вернулся домой до приезда первой патрульной машины? Даже не застегнув сумку? Думаешь, они бы тобой гордились?
— Ты ничего не знаешь о моих бабушках! — ревет Мики. — Не пытайся меня спровоцировать. Ничего не выйдет.
— Нет, кое-что я все же знаю, — качает головой Стив. — Я знаю, как их звали.
Мики смотрит на Стива поверх кружки пива.
— Их имена вытатуированы у тебя на лопатках, — говорит Стив. — Люси и Беатрис.
Мики качает головой и улыбается.
— Благослови, Господь, их души, — говорит он.
— Ты называл их бабушка Лю и бабушка Бе, — продолжает Стив.
— Бабушка Лю и бабушка Бе, — повторяет Мики. Задумывается и снова улыбается. — И это все, что ты выяснил?
Стив пожимает плечами:
— Я рад, что оказался прав. Приятно знать, что попал в точку. Именно поэтому советую всегда ходить в сауну в майке.
— Давай еще по кружечке, я угощаю, — предлагает Мики. — Будет тебе награда за смекалку.
— Я не хочу, чтобы ты меня угощал.
Мики кивает:
— Позволь тебе кое-что рассказать, Стив Уилер. Меня воспитывали бабушки: я жил то у одной, то у другой. Мать умерла; отец куда-то пропал. Я никогда не спрашивал, куда он делся, и никто мне не рассказывал. Но благодаря этим двум женщинам я стал тем, кем являюсь.
— Лю и Бе, — повторяет Стив.
— Лю и Бе. Они научили меня не бояться тяжелого труда, копить заработанное, заботиться о друзьях и родных, а главное — никогда не светиться. Никто не любит выскочек, говорили они. И я вел тихую жизнь. Кроме этой виллы, у меня ничего нет. Маленький бассейн, полчаса до поля для гольфа, пара свободных комнат для детей и внуков, когда те приезжают в гости. Никто никогда не постучит мне в дверь и не спросит, откуда у меня деньги на такое жилье. Бывает, полицейские пытаются под меня рыть. Я вожусь с разными людьми, и это неизбежно. Но кто вызовет больше подозрений — парень на «Ламборгини» или парень на «Вольво»? То-то же.
— Но почему ты этим занимаешься? — спрашивает Стив.
— А долго ли мне осталось на этой планете? Лет двадцать, не больше. Когда я умру, мои сын и дочь очень удивятся. Они, конечно, рассчитывают на небольшое наследство. Вилла стоит пару миллионов, но два миллиарда шестьсот миллионов станут для них небольшим сюрпризом.
— Два миллиарда? — с улыбкой спрашивает Стив. — Чего только не сделаешь для семьи.
— Ради семьи я готов на все, — говорит Мики.
— Я тоже, — отвечает Стив. — Именно поэтому в этот раз тебе не повезло. Не на того напал.
Мики смеется:
— Мне придется присматривать за тобой и Эми. Но если ты оставишь меня в покое, я вас не трону.
— Увы, это невозможно, — отвечает Стив. — Ты убиваешь невинных людей. И пытался убить мою сноху.
— Это бизнес.
— Мики, моя семья для меня так же важна, как твоя для тебя. Я оставлю тебя в покое, когда ты сядешь в тюрьму. Скорее всего, в Аль-Авир, где сидела Кортни Льюис, которую ты тоже убил.
— Как скажешь, дружище. Но я не уверен, что татуировок с именами бабушек хватит, чтобы обвинить меня в убийствах.
— Нет, татуировки стали последней деталью головоломки, — кивает головой Стив. — Лю и Бе: так я догадался, что ты — Франсуа Любе. Но вдобавок к этому у меня есть видеозапись.
— Меня никто не снимал, — возражает Мики. — Меня даже никто не фотографирует. Я просто старик, кому я нужен? Никто за мной не следит.
— Но откуда-то я знаю, что ты вышел из дома в два часа пять минут с длинной полотняной сумкой и вернулся домой быстрым шагом в два тридцать одну, через минуту после убийства Роба Кенны. Ты не застегнул сумку, и на записи ясно видно, что там оружие.
— Это невозможно, — отмахивается Мики. — Я бы заметил, если бы ты снимал меня на видео. Ты не мог так хорошо спрятаться.
— Никто не прятался, Мики. Просто одна моя знакомая по имени Эбби сегодня пошаманила с записями с камер наблюдения.
— Вечно ты говоришь загадками, Стив, — отвечает Мики. — Но загадки — не доказательства.
— Что ж, — говорит Стив, — мой последний вопрос все прояснит.
— Валяй. Что за последний вопрос?
Стив допивает пиво и аккуратно ставит кружку на стол.
— На твоем дверном звонке есть камера, Мики?
97
Если человек в упор не замечает, что перед ним, иногда надо просто сменить угол зрения.
Лежа на сыром асфальте и готовясь испустить последний вздох, Арчер наконец все понимает.
Тускло светят газовые фонари, но их света недостаточно, чтобы развеять тьму и прогнать тени, населяющие эти черные улицы. Даже все фонари мира не смогут развеять тьму Сохо, этой грязной маленькой дыры.
Арчеру казалось, что в этот раз он у него на крючке; ожидание повисло на языке металлическим привкусом. Столько лет он охотился за ним и наконец его нашел. Тот, кого все считали призраком, стоял перед ним. Незаметный человек, частый гость джазовых клубов и прокуренных баров Сохо, которого все запоминали и описывали по-разному.
«Видал этого пройдоху в ярко-синем костюме: с ним были три девицы».
«Высоченный, настоящий великан, и у него была трость с золотым набалдашником».
«Если вы его видели, лучше скорее забудьте».
Теперь Арчер наконец увидел его во плоти и все понял.
— Мне продолжать? — спрашивает Эдди. — Вам скучно? Не нравится?
Рози Д’Антонио кладет руку на его голую грудь.
— Пока не заскучала. И вроде не так уж плохо. Читай.
— Уверены? — уточняет Эдди.
— Надеюсь, скоро будет сюжетный поворот, — говорит Рози. — Пока ты лучше в постели, чем на бумаге.
Эдди, кажется, разочарован.
— Не дрейфь, — успокаивает его Рози. — Зато в постели ты очень хорош.
Эдди читает дальше.
Вдали слышатся сирены; тут этот звук привычен, как пение птиц. Но уже слишком поздно. Женщина в красном платье встает на колени и пытается ему помочь. У нее добрый голос. Если бы Арчер мог рассказать ей все, что понял. Но он уже сказал свои последние слова и теперь лежит, прижавшись щекой к асфальту, а неоновые вывески секс-шопов отражаются в луже его крови, растекшейся по тротуару, как сливовый сок.
Упав, он увидел уходящего мужчину; тот шел вальяжно, не спеша, а его свист отдавался от стен высоких домов в переулке. Нож выскользнул из его рукава и с лязгом упал в водосток. Тогда-то Арчер и заметил подошву его левого ботинка и наконец понял, кто этот человек. Тогда же он понял, почему все это время им не удавалось его поймать.
— Серьезно? — спрашивает Рози. — Подошву его левого ботинка?
Она велит Эдди продолжать.
Поймают ли его когда-нибудь? Неуловимого убийцу в синем костюме? Сын Арчера Эрик-младший два года назад поступил на службу в лондонскую полицию. Арчер знает, что будет дальше: его сын против его убийцы, выживет только один.
Подошва левого ботинка. Взглянув на нее, он обо всем догадался. И теперь понимает, что его сын потратит всю жизнь, пытаясь выяснить то, что известно Арчеру и о чем он не сможет рассказать уже никому.
Эдди закрывает ноутбук.
— Это пролог, и то черновой вариант.
— А что он там увидел, Эдди? — спрашивает Рози. — На подошве левого ботинка.
— Хотите, чтобы я раскрыл все карты? Вы никогда не догадаетесь.
— Ладно, не надо, — отвечает Рози. — Кажется, я хочу прочитать эту книгу от начала до конца. А еще я хочу, чтобы сын Арчера отомстил за отца и произнес драматичную речь, прежде чем разделаться с убийцей!