розовые, крупные, чистые… Работа старинная. Откуда у неё такие? Кто её муж? Надо бы о ней разузнать, пойду скажу Василию, пусть выяснит у Павла… – И она вышла.
Вторая тётка смотрела ей вслед и довольно улыбалась.
Потом был ужин, нас кормили отдельно от взрослых. Вкусно. Я оказался рядом с той девчонкой, что говорливая, с Ирой. За столом оказался ещё один мальчишка, он мне сразу не понравился: жирный, морда надутая, замшевые штаны с бахромой, как в фильмах про индейцев, ковбойская рубаха на кнопках, красная, вся в лейблах, ковбойские сапожки и ковбойская шляпа над важной круглой мордой, он в ней и за стол сел. На шее – цепь. Под ремнём от штанов ещё пояс, а на нём две кобуры с пистолетами – ну чучело!
Пока сидели за столом, он всё жрал и пялился на Ленку, а когда поели и пошли танцевать, он схватил Ленку за руку и сказал:
– Со мной танцуешь. Ты теперь моя девочка.
Ленка так удивилась, что даже онемела, потом опомнилась и сказала:
– С тобой не танцую. И твоей девочкой никогда не буду. У меня хороший вкус. Понял?
А этот тип побагровел от злости и заявил:
– Будешь. Я всегда добиваюсь, чего хочу!
Тут к нему подошёл Илья, отодвинул его плечом и ласково посоветовал:
– Ты иди, ещё поешь, у тебя это хорошо получается. И посмотри, как мы танцуем.
Тот поднял растопыренную пятерню и начал:
– Да я тебя…
Но я сзади положил ему руку на шею, развернул его к себе и сказал:
– Послушайся умного совета, свиноковбой, а не то испортишь себе праздник.
Остальные глядели на нас во все глаза и молчали. Вдруг Ира прыснула и засмеялась, а за ней засмеялись все. Этот свин аж посинел, поглядел на меня, на Ильюшку, на девчонку, буркнул: «Ничего, ещё пожалеете!» – и убежал.
Вернулся он с этой недовольной тёткой в бриллиантах, та уставилась на Ленку и спросила судейским тоном:
– Ты почему отказалась танцевать с моим сыном?!
Ленка даже не поняла сначала, а потом покраснела и сказала:
– Потому что хочу танцевать с ним, – и показала на Илью. – Это ведь мой день рождения, правда?
– А кто он такой, этот мальчишка? Кто его отец?
– Он наш сосед. А его папа – инженер.
Тётка аж растерялась:
– Как – инженер? Какой инженер? Простой инженер? Как он сюда попал? Откуда он? Из того свинарника, что напротив?
– Он старый друг Пал Сергеича, они вместе воевали! – крикнула Ленка.
– Ну и дружили бы себе где хотят, а сюда зачем их звать?
Меня и так трясло от злости, а тут я не выдержал и выдал цитату, которую прочитал, не помню уж в какой книжке. Ну, может, подправил слегка:
– Человек остаётся Человеком и в свинарнике, а свинья и во дворце… – и испугался: всё-таки она взрослая, а я в гостях…
Все онемели, а тётка застыла как статуя, потом побагровела и завизжала:
– Сопляк! Да как ты смеешь! Я этого дела так не оставлю! Да я тебя… Да я вас всех… Алик! Мы немедленно уходим из этого притона! – схватила своего ковбоя за руку и утащила.
Все стояли потрясённые. Вдруг эта Ира заявила:
– Молодец! Так с ней, дурой, и надо, – и стала хохотать.
А за ней и все остальные, кто осторожно, кто от всей души. Всем стало легко, и день рождения продолжился.
А она совсем не пустышка, эта Ира. Мы с ней всё время танцевали, разговаривали… Интересно. И вообще, она очень симпатичная. Глаза большие, серые, внимательные. А ноги у неё уж точно не хуже, чем у Ленки.
Когда мы все вернулись домой, папа поставил нас с Ильёй перед собой и спросил:
– Что там у вас произошло в вашей «детской»? Отчего эта «ювелирная витрина» вылетела оттуда как ошпаренная и убралась со своим свинёнком и мужем? Он-то никак уходить не хотел. Сознавайтесь, ваша работа? Только не врать, дело может оказаться серьёзным.
Пришлось рассказать. Мама покачала головой. Папа выслушал всё до конца и засмеялся:
– Молодец девочка, хорошо ответила. Без грубости поставила хамку на место. И ты тоже неплохо сказал, хоть и не должен был так разговаривать со взрослым человеком. Ну, ничего, посмотрим. И ещё: не бегите туда каждый раз, как только пригласят, если не хотите надоесть. У вас есть свой дом и свои обязанности. Увидят это, будут больше уважать. Ты ведь не хочешь, Илья, надоесть Елене? И не стесняйся советоваться с мамой, она лучше нас разбирается в таких вопросах, и Лена ей нравится. Ну, разошлись по делам, по забавам. Внеклассную читаете? Алексей, как дела с подготовкой к олимпиаде? Вопросы по задачам есть?
Эта Ира осталась у Рыжей в гостях на неделю. Два раза Рыжая приглашала нас с Ильюшкой, мы ходили. Было весело. А потом мы пригласили их, и Ленка с Ирой пришли к нам, а с ними охранник – здоровый мужик, Николай. Брат со своей Еленевой болтали в нашей бедненькой беседке, а я, Ирка, Николай и мама пили на кухне чай у открытого окна. Николай рассказывал всякие истории из своей жизни, весело восхищался, как ловко папа отключил их обоих сразу, мы смеялись, и вдруг раздался дикий визг: Ленка!
Мы и опомниться не успели, а Николай уже вылетел в окно, кувырнулся и оказался на ногах с пистолетом в руке. Я, уж не помню как, тоже выпрыгнул в окно, шлёпнулся на брюхо, как лягушка, сразу вскочил и увидел, что какой-то парень убегает и тащит Ленку за волосы.
Николай пальнул в воздух, тот придурок сразу бросил Ленку и дунул во всю мочь к калитке. Я кинулся за ним и увидел, как он прыгнул в машину и та рванула, завизжав колёсами. Выскочила мама и подруга Ирка, они бросились к Ленке, а Николай уже вёл другого парня, завернув ему руку к затылку. У того из носа капала кровь, под глазом наливался здоровый фингал. За ними шёл мой брат, держась за шею. Ленка и мама сразу кинулись к Ильюшке, а Ирка подскочила ко мне, серые глаза во всю ширь, и почему-то шёпотом спросила:
– Это что, похищение?
И тут меня как пронзило: этот урод Алик хотел украсть Ленку, а может быть, и моего младшего! Да он что, ненормальный?! Или это его мамаша организовала? Да ведь… Я аж захлебнулся. Ирка побледнела и опустилась на крыльцо.
Мама обнимала Ильюшку с Ленкой и вела их к дому. Николай пристегнул незнакомца наручниками к замку́ на крышке колодца, вытащил из кармана переговорку – «уоки-токи» называется почему-то, а-а, вспомнил, это с английского: «ходить-говорить» – и сказал:
– Федя, возьми кого-нибудь из ребят и сюда, напротив… Попытка похищения, дурная какая-то… Одного я поймал… Давай быстрей, придёшь – расскажу… Нет, повторной не будет… Уверен… Вере ничего не говори: лишние хлопоты. Сергеичу скажем, пусть сам решает.
Когда к нам вбежали два охранника, Ирка-подруга всё ещё тряслась, Ленка была бледная, но понемногу розовела, а Ильюшка, похоже, даже не испугался, будто для него привычное дело, когда за шею хватают и тащат.
Николай сказал своим:
– Пошли поговорим с этим, пока не остыл. Пришлось его попортить слегка: за нож хватался. Екатерина Алексеевна, я тут у вас кухонный тесак возьму? Страху на гада нагнать, чтобы не задумывался с ответами. А вы уж все пока здесь побудьте.
Николай пришёл минут через десять.
– Всё ясно. Надо же, погань какая! Их нанял какой-то толстый пацан, дал по сто баксов, обещал ещё по двести, когда притащат Лену и Илью. Назвался Аликом, фамилии его не знает. Кто за Леной и за вашим домом следил, не знает. Адрес и время им сказали перед выездом. Поехали втроём, один остался за рулём. Он и познакомил их с этим толстым Аликом. Он же сказал, что у этого пацана папаша – какая-то важная шишка, да и сам этот свинёнок надувался, будто африканский диктатор. Эти двое через забор перелезли на соседний участок, оттуда так же – на ваш. Им повезло: Илья с Леной оба сидели в беседке. Мы их отсюда увидеть не могли – моя ошибка. Расслабился в покое. Сейчас этот напишет всё, что знает, и уведём его. По его показаниям всех найдём, а уж что с ним делать, пусть Пал Сергеич с вашим Иваном Ильичом решают. И вы все – к нам, пожалуйста, на всякий случай. А здесь кого-нибудь оставим, тоже на всякий случай.
– Этот толстый гад – Алик Сидякин, сын Василия Сидякина, – сказал я. – Он нам ещё на дне рождения грозил.
– И я то же подумал, – сказал Николай. – Достойную смену Василий Степаныч растит себе… Слушай, Алексей, а тебе и Илье имена выбрали в честь ваших дедов с материнской и отцовской стороны? Екатерина Алексеевна, а как вы их различали, когда они ещё не знали своих имён?
– А мы нарисовали старшему, Алёше, крестик на пяточке и подновляли каждый раз после купания, – ответила мама.
Ира засмеялась.
Папа приехал через два часа, завёл машину во двор и сразу же ушёл к Пал Сергеичу.
Вернулся злой и весёлый – мама такого его настроения просто боится. Он рассказал нам, что они с Пал Сергеичем звонили Сидякину, тот заявил, что ничего об этом ужасе не знает, что ничего подобного его сын учинить не мог. Но когда ему сказали, что одного из похитителей захватили и он опознал по снимку его сына, заахал, закудахтал и сказал, что обязательно во всём разберётся. Он уверен, что Алик здесь не виноват. Он, наверное, так захотел пригласить их в гости: вроде бы похищение, «прикольно, ха-ха», а исполнители всё испортили. Сказал, что лучше уладить дело полюбовно, полицию в это дело не надо вмешивать: «Вы же знаете, какая в этом районе полиция», а парня, которого мы захватили, он у нас заберёт и сам его накажет. И Алику тоже сделает серьёзное внушение. А Леночке, конечно, от него будет большой подарок и этому мальчику, который старался её защитить, – «Какой молодец!» – тоже. И он очень рад, что встретил в Павле и Иване понимание и что этот небольшой инцидент можно считать исчерпанным.
– Ну и что? – спросила мама. – Вы это дело так и оставите? Отдадите ему свидетеля – и молчок? А может, ещё и выпьете с ним за мир и дружбу?
– Я этот его подарок ему в морду кину, – проскрипел Ильюшка, красный от злости.
И я сказал, что это правильно.
– Отдадим, – тяжело сказал папа. – И вид сделаем, что с ним согласны. А будет нужно, и выпьем. Затевать судебную тяжбу бесполезно: ничего вроде бы не случилось, никто не пострадал, кроме этого парня-похитителя. У этого Сидякина адвокаты – гиены и районная администрация в заднем кармане брюк. Ещё и Николая обвинят в превышении предела необходимой обороны. А вот де́ла мы так не оставим. Слушай, Катя, и вы двое: во-первых, обо всём – молчок. Особенно ты, Илья: Елене – ни слова: утечёт информация, для всех опасно, а для неё больше всех. Сумеешь? Хорошо. Во-вторых, сюда приедут двое моих ребят, и если вдруг кто-нибудь поинтересуется, их наняли тянуть водопровод в дом. Что бы они ни делали, ничему не удивляться, вопросов не задавать. Представятся как Кирилл и Мефодий. Назовутся по-другому, сразу звонить охранникам Павла, вот вам для этого тревожный звонок: нажать кнопку – и всё.