Я вижу, как Джейми, пряча улыбку, закусывает губу. Мне многое нравится в Джейми, но в этом длиннющем списке его кулинарный талант не входит даже в топ-50. Выше – его улыбка, безупречное тело, легкий характер, умелый язык…
Стоп. Сейчас не время думать об этом.
– Блейк, останешься с нами позавтракать? – спрашивает Джейми через плечо.
Наш сосед немедленно выдвигает стул и усаживает на него свое гигантское тело.
– Теперь вы никогда от меня не избавитесь.
Черт. Если он скажет это еще один раз, я расплачусь, как пятилетняя девочка. Чтобы не быть совсем бесполезным, я нахожу тарелки и столовые приборы.
Потом, собираясь всего лишь помочь разложить по тарелкам еду, тянусь к сковородке, на которой жарится колбаса. Но Джейми молниеносно – я даже не успеваю заметить движение – отбрасывает мою руку назад.
– Чувак! – ревет Блейк. – Джей-бомб не хочет, чтобы ты трогал его колбасу! – Он истерически хохочет над собственной шуткой.
Но Джейми не удосуживается оценить иронию его слов – он занят тем, что гневно глядит на меня.
– Еще раз. Если ручка обернута полотенцем, значит…
– Она горячая. Да. Я забыл. – Я вечно чем-нибудь обжигаюсь, а ведь я даже не занимаюсь готовкой.
Джейми машет, чтобы я отошел, и начинает подавать на стол завтрак.
– Вратарские рефлексы спасли твою руку, – комментирует Блейк.
Две минуты спустя мы уминаем завернутый в кукурузную лепешку омлет с чоризо, сыром и сальсой.
Проглотив свою порцию, Блейк уморительно стонет.
– Чувак, я люблю тебя.
– Все парни мне так говорят, – говорит Джейми с бесстрастным лицом. Наверное, вспоминая о том, как недавно мы нагишом ели тихий субботний завтрак в постели.
Но все-таки Блейка тяжело ненавидеть. Серьезно. Особенно после того, как он добровольно собирает тарелки и начинает их мыть. Закончив, он перемывает и сковородки, затем вытирает поверхность стола. Джейми – пока на кухне наконец-то наводит порядок кто-то, кроме него – наливает себе еще одну чашку кофе и плюхается на диван.
Он тоже смягчился по отношению к Блейку. Я это вижу.
Наконец Блейк благодарит нас за завтрак и собирается уходить.
– Дай я только проверю… ага! – восклицает он, копаясь у себя в телефоне. – Класс! Я добыл тебе приглашение на прием! Это мощная туса. Наверное, лучшая за сезон. Будут гости топ-уровня – супермодели, чувак.
– Слушай, я вряд ли… – начинаю я.
– Проверь почту, ага? Двое парней отвалились – жены устроили им скандал и запретили идти. Команда купила стол – паршиво, если он будет полупустым. Так что ты точно идешь!
На другом конце стойки начинает звонить мой телефон.
– Ну, покеда, ребята. Джей-бомб, ты готовишь бомбическую еду. – Продолжая говорить сам с собой, Блейк уходит из нашей квартиры.
Пока Джейми сердито, как на змею, смотрит на дверь, мой телефон снова начинает отплясывать джигу. Подойдя к стойке, я морщусь.
– Черт. Надо ответить. – Я беру телефон и приветствую главу PR-департамента. – Алло? Фрэнк?
– Доброе утро, Райан. Извини, что беспокою на выходных.
– Никаких проблем, сэр. – Я супервежлив, потому что говорю с человеком, которому придется улаживать мой Большой Гейский Момент, когда моя тайна наконец-то станет общеизвестной. При любом разговоре с ним я всегда держу это в уме.
– Блейк Райли сказал, что ты свободен для сегодняшнего благотворительного приема. Я понимаю, что иногда это кажется неприятной обязанностью, проводить очередной вечер не дома с семьей, и хочу, чтобы ты знал: я очень ценю твое предложение.
– М-м… – Я ничего такого не предлагал уже на кончике моего языка. – Вы сказали, это прием? – Господи боже. Блейк труп.
– У тебя есть смокинг? Я могу переслать номер срочного проката парадной одежды…
– Есть. – Я вздыхаю. – Спасибо.
– Нет, спасибо тебе. Увидимся в восемь. И Райан… – Он нерешительно замолкает.
– Да?
– Ты планируешь кого-нибудь привести?
– Нет, – говорю я до ужаса быстро.
– Хорошо, – легко отвечает он. Но я знаю, это был не праздный вопрос. Фрэнк – один из немногих людей, знающих обо мне и о Джейми. Я рассказал ему прошлым летом, чтобы узнать, не выставят ли меня из команды. – Развлекись хорошенько.
Если бы.
– Непременно. Спасибо.
Повесив трубку, я вижу, что Джейми сидит на диване и глядит в телевизор, который даже не включен. Я тоже сажусь. Кладу ноги рядом с его ногами на столик, а голову опускаю ему на плечо.
– Дай угадаю. Вечером ты пойдешь на какую-то тусу.
Я зарываюсь лицом ему в шею.
– Я могу перезвонить и сказать, что заболел.
Джейми вздыхает.
– Тебя могут убрать из состава, если подумают, что ты подцепил тот страшный грипп, о котором говорят в новостях. А завтра ты играешь с «Детройтом».
– Блядь. Блядский Блейк. – Мы с минуту молчим. Я поглаживаю его бородку. Я еще до конца к ней не привык. – Ладно, тогда в понедельник я позвоню риелтору и попрошу, чтобы она нашла другую квартиру.
– Что? – Джейми смеется.
– Я совершенно серьезно. Просто… Он… – Ни одного предложения я не заканчиваю, потому что мы с Джейми не говорим об этих вещах. То, что мы делаем, чтобы сохранить наши отношения в тайне – маленькие неловкие недомолвки, открытая ложь – все это ужасно. Я знаю, это и его беспокоит. А молчим мы, потому что делать так стыдно. Я поставил его в это неприятное положение, потому что хотел, чтобы в мой первый сезон меня оценивали исключительно по степени мастерства. Но мы всего лишь на полпути, и с каждым днем становится все тяжелей.
– Нельзя нам переезжать, – вяло откликается Джейми. – Выставишь себя гадом, плюс никаких гарантий, что там будет спокойнее, нет.
Увы, это правда.
– Мне нужно еще всего лишь три месяца. Или четыре, не больше.
– Я знаю.
Снова воцаряется тишина. Но, по крайней мере, его рука начинает блуждать по моей спине. Если Джейми притрагивается ко мне, значит все будет нормально.
– Извини, что не вышло с кино.
– Можно сходить днем.
– Конечно, – соглашаюсь я. Но ни один из нас не встает, чтобы узнать время сеанса. Вместо этого я отгибаю ворот его рубашки и начинаю осыпать его шею легкими поцелуями. Минуту-две Джейми не реагирует – злится за испорченный вечер. Но я не сдаюсь. В конце концов, я же неотразим. Я провожу губами по его ключице, потом по мышцам широкой груди. Раздвигаю полы рубашки и трусь о сосок, потом присасываюсь к нему.
Джейми расслабляется на диване, его колени распадаются в стороны. Я прокладываю дорожку из поцелуев по его телу вниз, к выступающему под трениками бугру.
Уронив руку на мои волосы, Джейми вздыхает. Ему чуть-чуть грустно, но еще он возбужден.
Ни в какое кино мы не идем. После того, как я отсасываю ему на диване, мы перебираемся в спальню, где попеременно то дремлем, то дурачимся целый день. А когда, наконец, наступает время собираться на благотворительный вечер, посещать который я не хочу, он слишком расслаблен и сексуально удовлетворен, чтобы ворчать.
В семь я проклинаю свой галстук-бабочку, а Джейми, лежа в постели, наблюдает за мной.
– В смокинге ты такой секси, – говорит он. – Даже с криво завязанной «бабочкой».
– Помоги, – скулю я, начиная заново в третий раз.
Он встает и отбрасывает мои руки в стороны.
– Фокус в том, чтобы начать слабо, а потом затянуть. Типа как при минете.
Я фыркаю от смеха. Кто бы знал, что любовь моего детства научится делать минет? В старших классах Джейми был моей недостижимой мечтой, и я до сих пор немею от изумления каждый раз, когда этот высокий красивый блондин, длинные пальцы которого поправляют мой галстук, притрагивается ко мне. Я стою очень смирно, потому что хочу, чтобы оно продлилось подольше. Пусть возится с этой штукой хоть до утра, если у меня сохранится возможность смотреть на его золотистые точеные скулы и карие глаза, столь нетипичные для светловолосого парня.
– Вот, – произносит он мягко, задевая дыханием мою щеку, и тянет за кончики галстука еще раз.
Я неохотно перевожу взгляд на зеркало – галстук идеально расправлен и отцентрован. Причин оставаться дома теперь больше нет.
– Спасибо тебе, – тихо говорю я. И благодарю его за гораздо большее, чем просто за галстук.
Он накрывает мою щеку ладонью.
– Не за что. Теперь иди и веди себя хорошо. Маши на красной дорожке или что там полагается делать. А когда спросят, кто тебя одевает, что-нибудь сочини.
– Хорошо. – Я наклоняюсь и еще раз целую его. По-быстрому. А потом выметаюсь, пока не успел передумать.
Глава 7
Вес
На приеме я в полной тоске.
Я не сторонюсь вечеринок, но такие – когда куча народу в пингвинских костюмах выпендривается друг перед другом – терпеть не могу. Хорошо хоть еда ничего и есть алкоголь, пусть его и наливают на донышке. Мой бокал опять опустел. Я оглядываюсь. На подобных мероприятиях всегда есть несколько баров. Фокус в том, чтобы вычислить тот, у которого меньше людей. В бар около входа стоит длинная очередь, так что я обвожу помещение взглядом и нахожу то, что ищу, в дальнем углу.
Пятью минутами позже я, прихлебывая односолодовый виски, бреду назад к товарищам по команде. За толпой их не видно, зато очень слышно. Я различаю хохот Эриксона и ржание Блейка.
Последнего я избегаю, потому что он меня бесит. Может, это по-детски, но сегодня у меня всего одна цель – дотерпеть до конца. Я уже слышал, как он болтал что-то о том, чтобы после нашего вынужденного пребывания тут отправиться в бар. Ни за что. Как только будет произнесена последняя речь, я свалю.
– Эй, Весли. – Эриксон приветствует меня чувствительным шлепком по спине. – Нравится вечеринка?
Соврать иль не соврать? Вот в чем вопрос. Меня уже тошнит от постоянной лжи.
– Не особенно. Не в моем вкусе.
Эриксон округляет глаза.
– Ты холост, но тебе наплевать, что в зале полно богатых телок в облегающих платьях? Раньше я на таких мероприятиях не терял время зря. Семь лет назад увел домой пару близняшек, которые обрабатывали меня всю ночь напролет. – Он улыбается пьяной улыбкой. – Вот были времена…