Допустим, я переживаю о том, что делать, если финансовый кризис усугубится. А что, если начнется дефолт? А как же мне тогда жить???
Я не могу знать точно, что будет дальше, а значит, моя задача – решать проблемы по мере их поступления.
Время на моей стороне. Что я могу делать здесь и сейчас?
• могу следить за курсом;
• могу читать финансовые новости и мониторить изменения в прогнозах;
• могу перевести деньги в более стабильную валюту, если замечу изменения в худшую сторону;
• могу подробнее изучить историю предыдущего дефолта и выделить для себя «красные флажки», повторяющие закономерности прошлого.
От того, что я буду пытаться решить проблемы, связанные с финансовым крахом страны до того, как он случится, ничего не изменится. Я не буду предпринимать никаких конкретных действий «здесь и сейчас», чтобы реально обезопасить себя хоть каким-то конструктивным способом. Но по прошествии времени смогу собрать данные, благодаря чему будет понятно, как вести себя дальше.
Итак, в этой главе мы с вами разобрали и научились применять алгоритм решения проблем по мере их поступления.
И самая главная мысль, которую мы должны усвоить: НЕВОЗМОЖНО решить все проблемы заранее. Именно поэтому старайтесь чаще сосредотачиваться на ситуации «здесь и сейчас». И это касается не только кризиса, но и жизни в целом.
Глава 9Травма
Мы все сломаны.
И именно в местах надломов мы часто сильнее всего.
В предыдущих главах я старательно обходила тему травмы. Напрямую травмирующие события могут и не стать катализатором личностных кризисов, но могут повлиять на то, как они будут протекать.
Я придерживаюсь теории Эрика Эриксона[11] о том, что личность в своем развитии проходит восемь основных стадий развития и каждой из них соответствует определенный кризис идентичности.
Кризис идентичности – это особый период формирования личности, во время которого человек находится в поиске своего места, роли и предназначения в социуме.
Эриксон выделял следующие кризисы:
1. Доверие и недоверие.
2. Самостоятельность и нерешительность.
3. Предприимчивость и чувство вины.
4. Умелость и неполноценность.
5. Идентификация личности и путаница ролей.
6. Близость и одиночество.
7. Общечеловечность и самопоглощенность.
8. Цельность и безнадежность.
Подробнее о них можно почитать в книге Эрика Эриксона «Идентичность: юность и кризис»[12].
В этих кризисах нам интересно то, что из них есть как положительный выход (например: выход из первого кризиса – доверие, является положительным), так и отрицательный (например: выход из первого кризиса – недоверие, является отрицательным).
Так вот, травмирующий опыт, пережитый в период развития личности, может приводить к негативному выходу из кризиса идентичности, что значительно увеличивает риск того, что и дальше последующие личностные кризисы будут переживаться с бо́льшими трудностями.
Именно поэтому мы с вами и уделим травмирующему опыту большое внимание.
Что же такое психологическая травма?
Попробую объяснить с помощью метафоры, чтобы было понятнее.
Представьте, что мы рождаемся с маленьким, но крепким таким ядрышком личности. Поначалу оно совсем крохотное и ничем особо не наполненное. В процессе взросления это ядрышко растет и превращается в большой и плотный шарик, состоящий из большого количества сегментов. Они все отражают нашу личность, все взаимосвязаны, и обычно между ними спокойно проходят сигналы. Как электрический ток. Они растут и развиваются вместе с нами.
Но представим себе, что внезапно кто-то или что-то извне со всей силы бьет кувалдой по этому шарику. Он достаточно плотный, чтобы не расколоться полностью, но по нему может пойти трещина. Небольшой сегмент личности откалывается и останавливается в развитии. Этот сегмент буквально застревает в том моменте и раз за разом проживает травмирующий опыт. Замирает он в том возрасте и в том времени, когда получил «удар».
Какой бы опыт мы не получали в процессе взросления, сигнал не будет проходить в этот сегмент, и он так и застрянет там. Отколотый сегмент соединяется с ядром личности в одной-единственной точке, и работает только на прием одного единственного сигнала – триггера.
Триггер – событие, вызывающее у человека внезапное переживание психологической травмы и тяжелые негативные эмоции. А выдает он обратный сигнал, одну из преимущественных реакций на экстремальную ситуацию: борьба, бегство, ступор, уступка.
И все бы ничего, но зачастую ситуация уже не является для нас опасной, а наша реакция остается прежней. Пока этот травмированный осколок личности остается маленьким, беззащитным и не имеющим возможности обучиться новым моделям поведения и понять, что сейчас ему ничего не угрожает, мы так и продолжаем жить под давлением последствий травмирующего события.
Многие и не подозревают, что их психика травмирована, ведь большинство считает, что травма связана исключительно с насилием.
Частая история на встречах с клиентами: «У меня было хорошее детство, мои родители никогда меня не били» – а дальше следует рассказ о череде унижений, пренебрежения и отвержения со стороны родителей по отношению к ребенку.
Ситуация периодически повторяется в моей практике. Люди не догадываются, что такое психологическое насилие, и что оно может нанести не меньший, а иногда и больший вред психике, чем физическое.
Думаю, чтобы лучше разобраться, и чтобы мы могли понять точно, испытывали ли травмирующий опыт в детстве, я подробнее остановлюсь на видах насилия, которые порождают травму.
1. Физическое насилие
В нашей культуре особенно огорчает то, что фраза «меня не били» скорее значит, что «меня не избивали до тяжелых травм, видимых синяков, появления крови». Шлепки, тычки, щипки, подзатыльники, бросание предметов, хватание за волосы – все это часто даже не берут в расчет. В итоге в процессе работы на сеансах начинают всплывать эти подробности постепенно.
Какую травму это наносит психике, и как она проявляется?Ребенок, регулярно подвергающийся бытовому физическому насилию со стороны значимых для него взрослых, теряет доверие к миру. Как можно верить этому огромному, неизвестному, страшному миру, даже если самые близкие (вот уж от кого подсознательно подвоха не ждешь) так с нами поступают? В моменты, когда родители (важно: здесь и далее имеются ввиду биологические родители, опекуны, и/или другие значимые взрослые) применяют к нам физическое насилие, мы буквально «ломаемся» изнутри. Ребенок не получает базового чувства безопасности, которое обычно дает родительское присутствие. По сути, он остается сам за себя против целого мира. А его неокрепшая психика совершенно к этому не подготовлена. В нас заложено полагаться в первые годы жизни на взрослых, находящихся рядом.
Ребенок теряет ощущение физических границ. Появляется чувство, что его тело ему не принадлежит, и другие могут делать с ним то, что захотят, а он не имеет права себя защищать. Ведь реакция борьбы и самозащиты в такие моменты строго пресекается. Из-за этой травмы многие в дальнейшем, пытаясь справиться с ней, неосознанно ищут повторения, поэтому становятся участниками отношений, где к ним также применяется насилие. Ребенок внутри продолжает надеяться, что в ЭТОТ раз его точно кто-то защитит, но при этом внутренний взрослый «не включается» в этот процесс. Внутреннему ребенку снова и снова необходимо реализовывать привычные нездоровые модели поведения в таких ситуациях, не имея возможности себя защитить.
Типичные проявления травмы физического насилия:
• избегание тактильного контакта;
• реакция ступора или слезы, когда кто-то повышает голос;
• токсичный стыд;
• чувство вины;
• желание постоянно извиняться, предупреждая нежелательные реакции;
• избегание конфликтов;
• размытые личностные границы.
2. Сексуальное насилие
Сексуальное насилие подразумевает как насильственные действия сексуального характера, так и домогательства. Травма от сексуального насилия помимо всех прочих проявлений травмы физического насилия также часто сопровождается такими защитными реакциями как:
• забывание;
• диссоциация;
• дереализация;
• деперсонализация;
• самоповреждение;
• суицидальное поведение;
• расстройства сексуальности (гиперсексуальность, чрезмерное проявление сексуального поведения, несоответствующего возрасту, беспорядочные половые связи, или наоборот полное отвращение к сексуальным контактам, невозможность установить близкие отношения);
• девиантное поведение (алкогольная, наркотическая зависимости);
• кошмары;
• паранойя и навязчивые действия.
Сексуальное насилие вызывает такую сильную реакцию в связи с тем, что человек теряет свою неприкосновенность. Границы грубо нарушаются, так же, как и при физическом насилии, но здесь добавляется и амбивалентность чувств (часто сексуальное насилие происходит со стороны хорошо знакомых или близких людей), что полностью ломает предустановленную систему доверительных отношений. У детей происходит раскол в психике: они чувствуют, что происходит что-то неправильное, им это не нравится. Но обычно насильник убеждает их, что на самом деле им это приятно, а значит они сами плохие, раз им хорошо от его действий. Из-за этого многие жертвы сексуального насилия могут сообщить об этом только спустя много лет после случившегося. Потому что до последнего считают, что виноваты САМИ.
У взрослых последствия травмы не меньше, ведь они уже понимают, что конкретно с ними произошло. Самое сложное – избавиться от ощущения, что тело будто «осквернили», испортили, что тело не принадлежит мне. Человек начинает отвергать собственное тело всеми способами, причиняя себе вред, нанося физические увечья и пытаясь вернуть себе чувство контроля. Чтобы забыть о насилии, часто прибегают к уходу от реальности через употребление психоактивных веществ.