Это один из самых тяжелых типов травмы в плане работы над последствиями.
3. Психологическое насилие
К психологическому насилию относятся следующие явления:
• оскорбления, унижения;
• токсичное, абьюзивное поведение;
• неглект (отвержение, игнорирование, пренебрежение);
• газлайтинг.
Здесь я лучше приведу примеры из практики – то, чем делились мои клиенты на встречах, касаемо их детского (и не только) опыта, и какие последствия это принесло им во взрослой жизни.
Случай из практики: Мария, 24 года (оскорбления, унижения)Мария пришла ко мне с запросом на проработку яркого проявления синдрома самозванца. Это часто мешало ей при устройстве на работу, а также в процессе взаимодействия с коллегами. Мария на тот момент уже оканчивала магистратуру, имела около десяти публикаций в научных журналах, а также прошла больше десятка различных курсов повышения квалификации и развития «мягких» навыков. Работала по специальности второй год. Мария постоянно переживала, что недостаточно умна, что все вокруг умные, а она «тупая». Причем она регулярно употребляла именно этот эпитет по отношению к себе.
Мы начали разбирать ее прошлое, и оказалось, что в школьное время, если она приносила оценку ниже «пятерки», родители кричали на нее и регулярно называли «тупой». Если на областной олимпиаде по профильному предмету она не брала первое место, слышала тот же неприятный эпитет. «Ты что, тупая?» – этот вопрос звучал чаще, чем обычное «как дела?» У Марии настолько сильно укоренилось представление о себе как о не особо умном человеке, что ничто не могло ее переубедить.
В итоге мы попробовали дать определение понятию «тупой человек».
Я: Мария, представьте, что мне пять лет и я абсолютно не представляю, что значит слово «тупой». Вам необходимо дать максимально простое и понятное определение, чтобы даже я поняла, что это значит.
Мария: Тупой человек – это тот, кто ничего не знает, не умеет и не понимает с первого раза.
Я: Хорошо. Мария, вы можете сказать о себе, что вы совсем-совсем ничего не знаете?
Мария: Иногда я так и думаю.
Я: Если бы вы совсем-совсем ничего не знали, вы бы смогли окончить школу с золотой медалью?
Мария: Наверное, нет. Но возможно, учителя просто «натягивали» мне оценки, ведь нужно было, чтобы у кого-то была золотая медаль, так что это не показатель.
Я: В университете преподавателям тоже было нужно, чтобы вы получили красный диплом?
Мария: Нет.
Я: Если бы вы совсем-совсем ничего не знали, вы бы смогли окончить университет с красным дипломом?
Мария: Нет.
Я: Если вы что-то знаете, можно ли сказать, что вы «тупая»?
Мария: Нет, но я знаю недостаточно.
Я: Значит, тупой человек, это тот, кто недостаточно знает?
Мария: Да.
Я: А где написано, сколько это – «достаточно»? Кто определил, сколько «достаточно» знать, чтобы не считаться тупым?
Мария: *задумалась* Ну, я совсем не разбираюсь в истории, я даже не знаю в каком году основали Москву, хотя я в ней живу!
Я: А вам жизненно необходимы знания истории? Вы увлекаетесь этим? Вам это нужно для работы? Вы регулярно пользуетесь этими знаниями?
Мария: Нет, но ведь это надо знать!
Я: Кому?
Мария: Всем!
Я: Не знаю, мне вот не обязательно, если мне будет интересно, я задамся этим вопросом и узнаю. Если я тоже не держу в оперативной памяти, в каком году основана Москва, это значит, что я тупая?
Мария: Нет, ни в коем случае!
Я: А почему тогда тот факт, что вы этого не знаете, делает вас таковой?
Мария: Думаю, не делает.
Я: То есть вы не соответствуете даже собственному определению слова «тупой», но регулярно навешиваете на себя этот ярлык и сомневаетесь в своих способностях?
Мария: Потому что я ничего не умею.
Я: Мария, сколько вы уже работаете на своей работе?
Мария: Почти два года.
Я: Давайте подумаем, стало бы ваше руководство держать на вашем рабочем месте человека, который абсолютно вообще ничего не умеет и не справляется со своими задачами?
Мария: Не стало бы.
Я: Вы слишком привыкли с детства считать себя «тупой», потому что так говорили авторитетные взрослые. Вы ни разу в этом не усомнились и даже не пытались хоть немного задуматься над тем, справедливо ли это высказывание по отношению к вам. Бесконечное стремление учиться, проходить курсы и всем вокруг доказывать, что вы «не глупая» раз за разом не помогает. Потому что автоматически вы все равно навешивали на себя один и тот же ярлык «я тупая». Любая, даже маленькая ошибка становилась подтверждением этого убеждения. А все ваши заслуги (медаль, красный диплом, публикации, успешное трудоустройство) – тут же обесценивались. Вы раз за разом искали возможность пережить то состояние, что травмировало вас в детстве, когда родители оскорбляли вас, используя это слово, каждый раз внутри себя пытались доказать, что это не так. Но вам больше не нужно никому ничего доказывать. Вы понимаете, что эти слова никогда не были правдой?
Мария: Да, понимаю. Я и правда всегда была умной, мне об этом говорили и учителя, и другие взрослые в окружении, но каждый раз, когда я слышала это мамино «а почему не пять? Ты что, тупая?», я тут же забывала все похвалы, которые получала в школе и не только.
Мы еще несколько раз прорабатывали эту тему, но буквально через пару сессий этого уже не требовалось. Больше Мария не называла себя тупой, а даже если по привычке это слово проскакивало, она сама себя одергивала и напоминала себе, что это не так.
Казалось бы, что тут такого? Кого не обзывали в детстве? А вот какие последствия могут быть у «простого обзывательства». Помните, психика у всех разная, и кого-то слова могут ранить не меньше физического воздействия.
?Задание: подумайте, оскорбляли ли вас в детстве? Как часто вы оскорбляете сами себя? Какие «ярлыки» вы на себя уже навесили?
Упражнение «Формулирование понятных определений»Выпишите «ярлык», который постоянно вас беспокоит или мешает (например: «я неудачник»). Затем представьте, что перед вами человек, который совершенно не представляет, что значит слово «неудачник» и вам необходимо подробно, доступно объяснить ему это (как будто вы объясняете это маленькому ребенку).
Например: неудачник – это человек, у которого никогда ничего не получается, как надо.
Попробуйте применить к себе каждую часть этого определения: насколько вы соответствуете ему?
Что-то у меня все же получается (я смог окончить школу, университет, устроиться на работу), то, что последнее время у меня бывают неуспешные свидания и не получается построить отношения – еще не значит, что я неудачник во всем.
Соответственно, если мы не подходим под наше же определение собственного «ярлыка», то и доверять этой установке не следует.
Случай из практики: Александра, 25 лет (неглект)Александра обратилась ко мне с большим количеством запросов, но основная проблема – непринятие себя, неуверенность в себе, чувство изоляции, суицидальные мысли (попытки). В процессе проработки Александра часто включала сопротивление: забывала о встречах, находила причины для отмены или переноса, и случалось, что мы надолго прерывались между сессиями. Сейчас Александра осознает и пресекает собственные попытки убежать от обсуждения болезненных тем, связанных с отношениями с мамой. Александра многие годы была уверена, что никому не нужна. Девушка регулярно искала контакта с матерью, но та всегда шла на этот контакт неохотно. Когда Александра съехала на съемное жилье, мама не могла найти времени в течение нескольких лет, чтобы зайти проведать ее. Когда Александра переехала в другой город, ситуация не изменилась. Особенно остро Александра ощущала отверженность тогда, когда приезжала в гости к маме. Ее никогда не ждали, не встречали.
Александра: Каждый раз, когда я еду домой, я сомневаюсь в том, что кто-то будет мне рад. Я уверена, что меня никто не встретит. У мамы даже времени на меня может не быть, ведь у нее распланированы все выходные. Вот я уже почти год так приезжаю и остаюсь у нее, а в доме до сих пор нет для меня даже элементарных подушки и одеяла. Есть только какая-то старая декоративная жесткая подушечка, которую можно подсунуть под голову, и старое маленькое детское одеяло, которым я даже наполовину не могу укрыться.
И я вот думаю: неужели маме настолько на меня плевать? Вот она вроде и говорит по телефону, что скучает, ждет, а я не верю. Я не верю, что она вообще обо мне думает или скучает. Так было и в детстве. Мама не думала о моем комфорте, если мы выбирали одежду, мама не учитывала мое мнение. Я могла ходить в жутко неудобной обуви, потому что мама считала ее красивой и подходящей. Я не заслуживала банального комфорта. Меня подолгу оставляли дома одну. Мама почти никогда не проявляла внимания ко мне, у нас даже как-то не принято было говорить «я тебя люблю». Я всегда была очень тактильной, но мама никогда не любила обниматься, и часто она просто отпихивала меня: «Саш, отстань, не липни, жарко». В какой-то момент я перестала пытаться.
Заботу она проявляла только тогда, когда я болела, и то, только в первый день. Дальше было так: «Таблетки и градусник знаешь где, мне некогда с тобой рассиживаться, я на работу». Она только однажды приехала ко мне, когда узнала о моей депрессии, о том, что я пью таблетки и у меня была попытка суицида. Какое-то время она регулярно звонила мне, но это было скорее похоже на контроль: не сделала ли дочь что-то с собой? Было ощущение, что ей не столько тревожно за меня, сколько за то, что подумают люди, если узнают, что я такая вот ненормальная.
Как следствие такого пренебрежения и отвержения, Александра в моменты кризиса никогда ни к кому не обращалась за помощью. Ее типичной реакцией было замкнуться, закрыться, ни с кем не контактировать. При этом само такое поведение как бы подтверждало ей самой ее «ненужность». Она отталкивала от себя всех, кто хотел о ней позаботиться, потому как считала, что не заслуживает этого. Александра одновременно и хотела вступать в отношения и боялась из-за установки «меня невозможно любить», установок «любовь надо заслужить», «меня не за что любить», «я должна быть хорошей и удобной, чтобы меня любили», «я никому не нужна». На подсознании из-за постоянного ощущения отверженности со стороны обоих родителей (папа тоже регулярно демонстрировал пренебрежение к ее чувствам и потребностям) развилась ус