Довольны родители и условиями, в которых учится и живёт их сын. Учителя — великолепные. В классе всего лишь десять учеников. Спят кадеты в комнатах на двоих. У каждого свой шкаф, где развешаны девять академических форм: школьная, спортивная, парадная, камуфляжная и т. д. Одежду свою мальчики сдают в рядом расположенную прачечную и чистку. Одежде в Академии вообще придаётся особое значение. Достаточно сказать, что здешний портной еженедельно подгоняет форму каждого юноши. В столовой кадеты не стесняются, в соответствии с аппетитом каждый берёт себе, сколько хочет и чего хочет. На территории Академии свой магазин, почта, спортивный зал, бассейн, участок для конного спорта. На это и время выделено: два часа ежедневно. В субботу и воскресенье родители имеют возможность провести время в обществе сына. И ещё одна деликатная деталь: все учителя живут на территории Академии. Так что, если вы чего-то не поняли на уроке или у вас не ладится домашнее задание, можете вечером отправиться за консультацией на квартиру учителя.
Как уже было говорено, все эти блага (и в том числе довольно дорогие учебники) стоят немалых денег. Отец со вздохом констатирует, что решив дать сыну образование высшего класса, они с женой вынуждены были не только отказаться от покупки дома, но даже от привычных развлечений, поездок на курорт, отпусков. Грустно, конечно, но менять своё решение супруги не намерены. Надеются, что их скромный семейный бизнес — табачный магазин — позволит им осуществить свою цель: прочно поставить парня на ноги. Митчел уважительно говорит о жертвах, на которые идут родители. На вопрос, как он в Академии справляется с ненавистной ему математикой, он по-военному четко рубит: "Зубрю! Другого выхода нет!"
А как складываются в Академии отношения между потомками богачей и всякого рода знаменитостей и детьми таких скромных семей, как Черняховские? "Мы все равны, — уверенно заявляет Митчел. — У нас одинаковая одежда, причёски, мы едим одну и ту же пищу. Никаких разговоров о папочкиных миллионах я никогда не слышал. Выделяться по происхождению не подобает. Строго-настрого запрещены также выпады национального характера. "Нам объяснили: тот, кто позволит себе антисемитские высказывания или недоброжелательство по адресу чернокожих, будет немедленно исключен и внесённые за него родителями деньги пропадут."
Всеобщее равенство подчёркивается в Академии также через церковь. Посещать церковную службу по воскресеньям обязаны все учащиеся, независимо от национальной принадлежности и веры. Еврей по крови и по вере, Митчел Черняховский не видит для себя ничего странного в том, чтобы в воскресенье провести полтора часа в обществе православных, мусульман, протестантов, индуистов, и выслушивая католическую службу. "Нам просто напоминают о Боге и о том, как надлежит себя вести в этом мире”, — комментирует Митчел. После службы в церкви, как правило, выступают знаменитые американцы, толкующие с молодёжью о моральных проблемах: как укрепить свою волю, отказаться, от алкоголя, научиться уважать ближнего. "Мне-особенно понравилась речь еврея-генерала, — вспоминает Митчел. — Этот рабай командовал всеми религиозными службами в американской армии. Более всего он призывал нас к терпимости…".
Должен признаться: брать интервью у молодого человека мне было непросто. Он хорошо понимал мои вопросы, но для ответа ему явно не хватало слов. Приходилось переходить на английский. Митчел родился в Америке и, как это частенько случается с нашей публикой, родители не сумели сохранить у мальчика язык оставленной родины. И тем не менее он и сегодня неплохо говорит, читает и даже пишет по-русски. "Виновата" опять Академия. Среди других предметов юноша получил курс русского языка. Его учителем оказался полковник Миллер, в прошлом советник Президента Картера по российским делам. Американец Миллер влюблён в русскую классическую литературу и историю. Теперь, когда его студенты овладели основами языка, он намерен прочитать им курс истории и познакомить с российской классикой. Митчел уже начал читать "Войну и мир" и другие книги о периоде Наполеоновских войн.
В характере этого парня меня особенно привлекает чёткость его планов. Он планирует свою жизнь на недели, месяцы и даже на годы вперёд. Ближайшие два года уйдут на окончание школы (хай скул). В 18 лет он предпримет попытку перейти из этой Академии в Академию военно-воздушную. Оттуда он выйдет уже лётчиком-офицером. Да, он знает, что в Военно-воздушную попасть нелегко. Туда ежегодно подают заявления 20 тысяч желающих, а принимают туда всего лишь полторы тысячи. Но Митчел уже сейчас предпринял шаги, которые повысят его шансы стать лётчиком: он сдал первый экзамен и провёл неделю в летнем лагере той Академии, чтобы присмотреться к ней, да и к нему чтобы пригляделись. Ведь всего через 18 месяцев предстоит подавать бумаги туда. Хотя до завершения Военно-воздушной академии ещё далеко, Митчел уже сегодня рассчитывает своё будущее. Став лётчиком, он посвятит военной службе десять лет. Дальнейшая его судьба будет зависеть от того, в каком чине он окажется после первого десятилетия. Если достигнет высокого ранга (в этом месте нашей беседы снова прозвучало слово "генерал"), то останется служить в армии до конца своих дней. А коли мечта не сбудется, ну что ж, пойдёт в какой-нибудь бизнес.
Может показаться, что за всеми этими расчётами молодого человека кроется лишь жажда быстрой и успешной карьеры. Но Митчел видит в своей будущей службе нечто более значительное. "Быть в армии офицером высокого звания — значит не просто служить, ожидая очередной звёздочки на погонах, — говорит он. — Для меня это служба стране, моей стране. Я тут родился, это моя родина." Отец и мать вспоминают: подобные высказывания они услышали впервые, когда сыну было всего лишь 8–9 лет. В доме тогда ещё новоприезжих Черняховских время от времени собирались гости-россияне. За столом недавние эмигранты обсуждали и осуждали страну, в которой предстояло начинать жизнь сначала. Преуспевшим страна нравилась, неудачники её поносили. Последних было, как правило, больше. Звучали фразы о "тупых американцах", о "бездуховности и сребролюбии здешнего общества". Мальчик слушал всё это и однажды, после ухода гостей, решительно заявил: "Америка — самая лучшая из всех стран мира." В устах ученика третьего класса такой "приговор" звучал несколько наивно, но Митчел и позже никогда не менял своего отношения к стране, где ему довелось родиться….
Сейчас Митчел дома, на летних каникулах. Вроде бы можно расслабиться. Но принятый им темп не меняется. Летом предстоит вернуться в академию раньше других. Ему будут вручать воинское звание, что-то вроде старшего сержанта. Звание предполагает, что отныне он будет кем-то командовать. А коли так, то надо будет ещё более урезать летний отдых и пройти курсы командиров. На тот случай, если не удастся попасть в Военно-воздушную Академию, предстоит идти учиться в колледж. А это тоже требует семинедельной подготовки. Нет, каникулы отнюдь не время безделья. Скучать не приходится. Ведь ко всему прочему он ещё и оркестрант Академического оркестра. Оркестр — гордость Академии, его выступления ждут по всему свету. Королева Британии пригласила оркестр приехать в Англию, чтобы открыть Новогодние торжества. Есть приглашения и от правительств других стран. Так что оркестрантам приходится репетировать и репетировать….
Знакомые и приятели жалуются: "Мы тебя месяцами не видим. Что ты носишься как угорелый? Обижена и подружка Митчела, его ровесница, как и он, родившаяся в Америке. Девушке явно не хватает внимания своего друга. Но похоже, что и приятели, и подруга — сегодня уже не главные лица его жизни. Обязательств выше головы. На днях Митчел сдал шофёрский экзамен. Хочется посидеть за рулём подаренной родителями машины, но и на это занятие времени не хватает…
… Я не знаю, до каких именно чинов дослужится мой юный собеседник. Не берусь гадать, грозят ли ему в конце концов генеральские эполеты. Кстати, таких российских мальчишек, как он, в Академии немало. О чём они мечтают там, догадаться не трудно. Но в судьбе Митчела Черняховского меня занимает другое. Есть такое понятие: "НАЙТИ СЕБЯ". Найти смысл и назначение своей жизни удаётся не каждому, даже очень богатому и знаменитому. Старший сержант военной Академии Митчел Черняховский может гордиться: он себя нашёл. И в этом его главное достижение.
18 июля 1998, Нью-Йорк
4. Любовь
Тот незначительный эпизод из московской жизни всплыл в моей памяти по аналогии с тем, с чем я столкнулся в Нью-Йорке.
Событие вроде бы банальное: Он нашёл Её, они понравились друг другу, сошлись, зафиксировали рождение новой семьи. Такое происходит в мире каждый час, каждую минуту. Но в московском и нью-йоркском случаях внимание окружающих привлек необычный возраст жениха и невесты. Ему исполнилось 86, её возраст приближался к восьмидесяти.
Пожилые москвичи эти много лет жили в нашем доме. Люди тихие, спокойные. У него недавно умерла жена. Она жила одиноко многие годы — муж погиб на войне. После регистрации брака соседи стали всё чаще видеть их гуляющими по улице и разговаривающими о своих делах. Казалось бы, что тут вспоминать, но за двадцать с лишним лет жизни в иммиграции я не забыл печальную сторону этого эпизода.
Как только в доме услыхали о "свадьбе" (в действительности никакой свадьбы не было), так при встречах начинали осмеивать и даже издеваться над старичками. Запомнились ядовитые замечания пожилого инженера с третьего этажа и его ровесницы, работавшей в сберкассе. "Тоже мне жених и невеста, — громко ворчал инженер. — Что, им больше заняться было нечем? Телевизор у него что ли сломался? Я бы рекомендовал провести общественный суд над этими "молодожёнами”. Чтоб не позорили институт брака." Кассирша из сберкассы на общественном суде не настаивала, но в разговоре едко замечала: "Старые — они и есть старые. В консультациях венеролога и гинеколога, скорее всего, не нуждаются, но к психиатру я бы их сводила…".