— Знаю, — сказал Ян.
— Так что ушёл в отставку, благо война уже закончилась, а новая ещё не началась, получил выходное офицерское пособие и промотал почти всё за три дня, — я засмеялся. — Радовался недолго, но было весело. А потом решил жить как-то по правильному, но без денег это не удавалось. И тут случайно встретил Драгана, а он начал хвастаться наследством. И мне предложил отправиться с ним. Не знаю зачем, но догадываюсь. Сначала думал, что он хочет опять, чтобы мы друг друга подменили, если у него в Академии потребовали бы доказать, что он умеет управлять риггой. Но вот сейчас что-то думаю, что причина была намного проще.
— И в чём?
— Да потому те деньги, что ему прислали на дорогу, он потратил на всякую хрень, костюмчики, всякие украшения. У меня ещё оставалось немного, и я, наивный придурок, купил билеты за нас обоих. А он потом меня послать хотел. Ну а дальше ты знаешь. Все увидели, как стреляют по вашей ригге, подумали, что вы там все сдохли, и начали искать того знаменитого героя. Нашли его, а он уговорил меня за пятьсот фламменов. А потом… ну, ты видел всё.
— Да уж, — Ян облокотился на свои колени и зевнул. — Расскажи кому, не поверят.
— Не то слово. В первый день, как попал сюда, подумал, что меня всё равно раскроют, так что хотел сбежать сразу. Потом подумал, что неплохо бы заполучить тот приз, с деньгами проще.
Судя по тому, как Ян напрягся, услышанное ему не понравилось.
— Ну а сегодня, то есть вчера, когда начались гонки, я решил, что мне ваша компашка нравится, и можно остаться здесь, с вами. Как оказалось, не очень хорошая идея. Но мне с вами нравилось. Было весело.
— А ведь Влад Радич делал намёки, — пробормотал Ян. — Но почему он сразу не сказал, а дождался конца гонок?
— Ты должен знать его лучше.
— Если бы, — Ян усмехнулся. — Его мой папа где-то нашёл. Сирота, жил у бандитов. Ещё когда Великая Война шла, всю их банду поймали и приговорили к смерти. Папе тогда было шестнадцать, Радич чуть помладше. В общем, когда началась казнь, папа его увидел и помиловал. И с тех пор Влад служит нашему дому. У него сын есть, учится здесь же, на другом курсе, помладше меня на три года.
— И что этот Радич делает для вас?
— Убивает, — сказал Ян серьёзным голосом. — Раньше, по крайней мере, убивал вражеских офицеров, однажды даже прикончил кого-то из Наблюдаталей другого Великого Дома, говорят. А потом, когда война закончилась, он занимался разведкой, насколько я знаю. Правда, знаю я так себе, я же был дома в последний раз больше десяти лет назад. Живём тут, и без разрешения не можем покинуть это место. Заложники, и правда заложники.
Он завалился на мешки и вытянул ноги.
— Я его честно говоря, боюсь. Если сестра прикажет, он мне глотку перережет. Он готов на всё, помню, когда отец погиб, Влад выследил всех, кто состоял в заговоре и убил, одного за другим.
— А что тогда случилось? — спросил я.
— Мой папа был одним из тех, кто смог установить большой мир между домами. Для этого он даже отказался от кровной мести дому Сантек, — голос Яна стал намного грустнее. — Он дожил до двадцати семи, самый старый мужчина Варга. Но его убили.
— Кто?
— Реваншисты. В основном офицеры из нашего дома и вассалы, кто хотел продолжения войны. Наследницей Катарина была, у нас же мужчины рано умирают, а женщины живут долго. Папа в основном занимался ей, ну а я… раз в неделю мы с ним гуляли по набережной Сильвы. Это вот кстати та самая река, что омывает остров, она начинается как раз недалеко от нашей столицы. Вот и в тот раз он взял меня с собой и рассказывал мне, как важно поддерживать мир.
Ян коротко засмеялся.
— Ни слова тогда не понимал, но слушал. У папы были большие надежды на мирную жизнь, что никаких войн на континенте не будет, и что мы достаточно сильны для того, чтобы никогда не воевать. А потом пришли они.
Он замолчал почти на минуту.
— Все в плащах и капюшонах, но даже я их узнал, не говоря об отце. И у всех были кинжалы. Это были престарелые генералы, которые без сражений жить не могли, они отцу в подмётки не годились, он бы просто мог от них убежать, позвать охрану и всё, заговору конец. Но отец остался, он закрывал меня своим телом. И когда всё закончилось, он лежал на досках, — Ян тяжело сглотнул, но продолжил спокойным голосом: — А я думаю зачем? Ему надо было бросить меня и бежать, я же даже не наследник, я не стою его жизни. Это не равноценно, это он должен был выжить, а я-то всё равно был не нужен.
Он повернулся набок. Цепи звякнули.
— Долго об этом думал и жалел. Потом, уже здесь, сдружился с Адамом Сантеком. Мы с ним много говорили об этом, и он пытался меня успокоить. Вроде бы это получилось, но ты видел, как погиб Адам. А я тогда выжил, — Ян вздохнул. — Мне его не хватает. Но тогда я решил, что хватит с меня этого, я не хочу увидеть, как другие умирают, особенно мои друзья. И я пообещал себе, что пока жив, буду делать всё, чтобы они выжили.
— Поэтому ты пошёл меня спасать?
— Не знаю. Может быть, — Ян приподнялся на локте. — Ты меня тоже тогда успокоил. Сначала ты мне понравился, но потом, когда я увидел, как ты сражаешься, мне стало страшно. Я боялся, но не тебя, как тогда сказал, а что сам стану таким же беспощадным. Но ты показал мне, что та твоя сторона, хоть и часть тебя, но ты живёшь другим. Тут важное слово именно живёшь. Ты возился с нами, помогал советами, направлял всех, как командир и старший брат. Так что… я многому научился. И мне тебя будет не хватать. Серьёзно.
— Мне тебя тоже. И всех вас.
За дверью захрапел охранник, второй бродил неподалёку от него, но третий, который стерёг нас снаружи, пританцовывал от холода. Я и сам подмёрз. Не схватить бы простуду, но какая уже теперь разница? Я зевнул.
— Надо немного поспать, — сказал я. — А то, чувствую, мне это позволят нескоро. Давай, уже двигайся, а то не влезу.
— Да некуда двигаться… постой? — Ян чуть приподнялся. — Ты слышишь?
Я прислушался, но кроме храпа за дверью не было слышно ничего. Ещё скрипнул стул второго охранника, но снаружи тишина.
— Там будто что-то упало, — шепнул Ян. — Будто что-то…
— Пст, камрады, — раздался голос снаружи. — Хватит валяться и обниматься. Идите-ка сюда!
— Только тихо, — прошептал я на ухо Яну, и мы вдвоём, придерживая цепи, подошли к окну. — Кэлвин?
— К вашим услугам, — Кэлвин, одетый в чёрную военную форму, помахал нам рукой. — Но не совсем так. Я пришёл попрощаться. Я ухожу.
— А не хочешь сначала попробовать нас выпустить? — спросил я.
— Это уже не потребуется. Я пришёл, чтобы сказать нечто важное напоследок. Так что слушайте внимательно и не перебивайте. Я вас должник уже дважды, так что то, что я сделал, вас спасёт. Но сильно не обманывайтесь, в первую очередь я сделал это для себя, такой уж я эгоист. Если бы я не сделал это, я бы умер до конца недели. В третий раз они бы меня точно достали.
— Но почему… — начал спрашивать Ян.
— Тише. Я понял, кто убивал наследников, кем убиты Адам Сантек, Антоний Кос, Жан Аристид и…
— В смысле Антоний и Жан? Они же…
— Янек, помолчи. Ты узнаешь всё совсем скоро, но потребуй от Радича, чтобы он тебе рассказал. Он не посмеет молчать, если прикажешь. Нет, не говори сейчас ничего, тихо. Скоро всех поднимут на ноги и меня будут искать. Но я должен был сделать это ради мира. Ради того, во что верю. Если я не буду бороться, я умру, как и остальные. Ян, я прошу прощения у тебя, но другого выхода у меня не было. И я прошу тебя кое о чём ещё. Чтобы не случилось, ни за что не покидай Академию.
— Но я же изгнан…
— Ты должен остаться здесь. Если ты отправишься домой, всё будет насмарку, тогда я не смогу их остановить. Пообещай мне это, и тогда мы оба построим настоящий мир, а не то, что нам предлагают вместо него…
Он обернулся и торопливо вскочил на ноги.
— Мало времени, — шёпотом выпалил Кэлвин. — Он не пойдёт за мной, пока не убедится, что ты в безопасности. Я успею уйти, но, Янек, заклинаю тебя, останься в Академии. Доверься мне. И ты, Марк, позаботься о них всех. Если у меня не получится, то…
Он вскинул голову и куда-то торопливо побежал. Едва мы успели прийти в себя, как вдали в небо взлетела осветительная ракета. Потом ещё несколько, а после этого завопила старая сирена, хрипящая и бьющая по ушам.
— Ущипни меня, — попросил Ян. — Я будто сплю.
— Сам себя щипай, — ответил я. — Но о чём он, мать его, говорил?
Снаружи началась какая-то паника, слышно, как вдали запустили риггу. Кто-то куда-то бежал, кто-то матерился, а в подвал вошло несколько человек, судя по топоту.
— Вы не можете! — сказал один из наших охранников за дверью. — Господин Ульдов...
— С дороги нахрен! — раздался голос Влада Радича. — Открывай!
В замке повернулся ключ и дверь распахнулась. Радич вошёл внутрь, вид у него свирепый.
— Ваше изгнание закончилось, — сказал он Яну.
— Но что происходит?
— Увидите сами, — Радич повернулся к одному из охранников и рявкнул: — Отцепи его!
— Но господин Ульдов…
Радич схватил охранника за волосы, оттянул его голову назад, а потом с силой ударил лицом в стену. Пострадавший сел на пол, хныча и держась за разбитый лоб.
— Отцепи его! — приказал Радич другому.
Второй не спорил и снял с Яна цепи, но оставил мои.
— Идём, — сказал Влад. — Нам нужно идти, быстрее.
— А что Марк? — вскричал Ян. — Я не позволю его казнить!
— Как угодно, — Радич кивнул и приказал солдату: — Отцепи и его. Живо!
Всего несколько секунд, и я был свободен. Но я ничего не понимал. Мы с Яном переглянулись и бросились вдогонку за Радичем, который быстрым шагом вышел наружу.
Глава 22
Снаружи, недалеко от окна нашей временной тюрьмы, лежал охранник. Сначала я подумал, что он спит, но чей-то фонарь осветил красные пятна на его форме.
— Это Кэлвин сделал? — Ян от увиденного остановился.
— Всё потом! — прокричал Влад Радич, быстрым шагом идя вперёд.