Нокс наклоняет голову:
– Теперь тебе должно быть ясно, что ты больше не избавишься от меня, снежная принцесса.
Я смотрю на него секунду, две, может быть, и все десять, а потом смеюсь во всю мощь своих легких. Смеюсь так, как не смеялась никогда в жизни, потому что никогда в жизни я не была так свободна и так счастлива, как сейчас. Я смеюсь для себя, для Нокса, для этой жизни и всех тех, кто разучился смеяться, надеясь, что они не сдадутся, пока однажды они научатся смеяться заново.
Ведь смех может быть таким прекрасным.
Нокс сияет, дергает меня за ухо и набирает номер на громкой связи.
Вскоре я слышу голос Полли:
– Где вы?
– В шести часах, – говорит Нокс.
– Вы в жизни не успеете доехать.
– Если бы ты знала, как я вожу, ты бы так не говорила.
– Мне все равно, мальчик, только выведи ее на лед вовремя, – Полли кладет трубку.
– Мы едем на Skate America, – понимаю я. Сейчас столько всего происходит, что я едва успеваю за всем следить.
– Конечно, едем. Неужели ты думаешь, что я допущу, чтобы твое выступление осталось незамеченным? Ты сумасшедшая, Пейсли, сумасшедшая.
– Мы в жизни не успеем доехать, – повторяю я слова Полли. Нокс закатывает глаза. – Ненавижу эту фразу. «В жизни не успеем». Я тебя умоляю. Мы же Пейсли и Нокс, уже забыла? Мы справимся со всем.
И затем Нокс давит на газ. Он едет так быстро, что другие машины кажутся просто размытыми цветными кляксами, проносящимися мимо, до того момента, как мы въезжаем в Лас-Вегас. Все вокруг яркое, красочное, мне хотелось бы осмотреться, но у меня нет времени. Мы забегаем в здание с моей спортивной сумкой. У нас уходит целая вечность на то, чтобы сориентироваться, кажется, что мы прошли сто три коридора, потому что я никогда здесь раньше не была и понятия не имею, где находится зона разминки. Наконец, мы доходим до двери, за которой слышен гул голосов. Нокс распахивает ее, толкает меня внутрь, и как только я вижу толпу фигуристок, одетых в платья или тренировочные костюмы, с моих плеч словно сваливается тяжкий груз. Мы не ошиблись. Это зал для фигуристов. Одни отрабатывают программу на полу, другие разминаются на велотренажере, но у меня на это нет времени. Мы с Ноксом мчимся через всю зону, пока не добегаем до черных штор, за которыми находится каток. Я в панике оглядываюсь в поисках Полли и остальных, но тут слышу зрителей, слышу голос комментатора, который снова и снова называет мое имя.
Мои ботинки впечатываются в пол, и Нокс врезается в меня.
– Я опоздала, – шепчу я. – Я не успею.
– Хватит это повторять. Перестань. Переодевайся. Давай, быстрее, быстрее.
Мы вываливаем все содержимое моей спортивной сумки, пока я не нахожу платье для произвольной программы, которое подарила мне Гвен. Мой пульс бьется в два, а то и в три раза быстрее, пока я влезаю в колготки, а Нокс натягивает на меня платье через голову. Я завязываю самый нелепый пучок, который когда-либо делала, но одновременно он самый красивый, потому что я его никогда не забуду.
– Кажется, меня сейчас стошнит.
Нокс закалывает мне выбившиеся пряди:
– Хорошо. Но не сейчас. Сейчас ты выступишь, Пейсли, хорошо?
– Хорошо.
Он берет мое лицо в обе руки, смотрит мне прямо в глаза и говорит:
– Покажи им, снежная принцесса.
Из динамиков снова раздается мое имя. Мне становится то жарко, то холодно, то холодно, то жарко. Я беру коньки и бегу через холл, бегу так, как никогда в жизни не бежала, мимо черных штор, и вдруг меня ослепляет свет, много света, и люди, много людей. Я оказываюсь на площадке перед льдом, где фигуристы выходят на каток. Здесь полно прессы, и теперь репортеры поднимают глаза от камер и таращатся на меня широко раскрытыми глазами. Я размахиваю руками, чтобы комментатор, сидящий за длинным судейским столом, увидел, что я здесь, и не дисквалифицировал меня. Я не знаю, где Полли, не знаю, где Гвен, Леви, Эрин и Харпер, но где-то здесь, за кулисами, они ждут, смотрят на меня и улыбаются, пока я завязываю коньки и еду по льду прямо в центр, прямо под большой логотип Skate America.
Я принимаю исходное положение. Вокруг царит гробовая тишина. Я тяжело дышу, но никто меня не слышит, потому что зал огромный, просто огромный. И пока я стою в исходной позиции, скрестив ноги, вытянув руки и опустив голову, я думаю: «Это мой звездный час».
Начинается музыка. Голос Эда Ширана разносится над сотнями голов. По коже бегут мурашки. Я никогда не чувствовала себя настолько собранной, как сейчас, когда делаю первый шаг своей программы. В эту секунду я знаю, что все пройдет безупречно. Просто знаю, потому что в голове у меня ясно. Я свободна.
Я катаюсь.
Я танцую.
Я люблю и я живу.
Послесловие
«Сама напрашивалась».
«Не ломайся, все пройдет быстро».
«Сама виновата, одеваешься как проститутка».
«Ты это заслужила».
Подобные фразы – лишь четыре из многих, с которыми сталкиваются жертвы сексуального насилия, когда им приходится терпеть издевательства, причиняющие не только физическую, но и психологическую боль, причем еще долгое время после пережитого.
Ежегодно в Германии регистрируется более десяти тысяч случаев изнасилования или преступлений сексуального характера, что, безусловно, не составляет и малой доли от числа незарегистрированных случаев.
Дорогие девочки, дорогие женщины, дорогие мальчики, дорогие мужчины, дорогие люди, этот эпилог призван встать на вашу защиту, напомнить вам об ужасных, нечеловеческих и болезненных страданиях, которые причиняет жертве насилие. В моей истории Пейсли повезло, что ее приняли и поддержали любящие люди, но так бывает не со всеми. Вот почему так важно, чтобы все вы не закрывали глаза на происходящее. Насилие может быть повсюду, возможно, оно даже происходит в отношении людей, которых вы знаете: безмолвный крик о помощи в глазах, но молчание на губах, ведь везде, где над человеком царит жестокая власть, царит и страх, всепоглощающая паника. Поэтому я прошу вас быть бдительными, обращать внимание на сигналы, которые вызывают у вас подозрения.
Признаки насилия могут быть самыми разными. У некоторых людей, как у Пейсли, есть физические повреждения. Другие могут его проявлять только через определенные модели поведения. Возможно, у них внезапно перестало хватать времени на встречи с друзьями, или они перестали принимать самостоятельные решения, отвечают нерешительно и подчеркивают, что им нужно дождаться мнения партнера. Тревожные и панические расстройства, расстройства пищевого поведения или заметные проблемы с зависимостью также могут сигнализировать окружающим о том, что что-то не так. Будьте готовы помочь, спросите, все ли в порядке, ведь иногда человеку достаточно просто протянуть руку помощи, чтобы он решился на смелый шаг и открылся. Проявите понимание, отнеситесь серьезно к откровениям и признанию и поговорите о том, как вы можете помочь.
Тема, которую я затронула в этой истории, очень глубокая и значимая, и тот факт, что жертвам сексуализированного насилия до сих пор говорят, что они сами виноваты, причиняет мне глубокую боль. Меня злит, даже приводит в ярость то, что их заставляют думать, будто им нельзя об этом говорить, игнорируют или принижают, и в итоге они начинают считать, что то, что с ними сделали, их унижает.
Хочу сказать вам: вы не виноваты.
Ни в малейшей степени. Вы прекрасны и обладаете несравненной силой. Виновны только те, кто причиняет вам страдания. Только они.
Всем тем, кто оказался в ловушке, кто не знает, что делать, как выбраться из этой боли и к кому обратиться, хочу порекомендовать позвонить по телефону доверия[4].
Для всех остальных: будьте бдительны, внимательны и предлагайте помощь, когда она необходима.
Благодарности
Эта книга значит для меня очень много.
Никогда бы не подумала, что однажды она может стать такой. Я впустила в сердце всех жителей Аспена и теперь никогда их не отпущу. За то, что история стала такой живой, душевной и масштабной, я хочу сказать огромное спасибо множеству замечательных людей, которых не могу не упомянуть.
Самую большую благодарность я выражаю литературному агентству Thomas Schlück, и прежде всего моему дорогому агенту Катрин. Когда я отправляла эту книгу, за плечами у меня уже были многолетние отказы на множество рукописей, и я перестала верить в себя. Ты вернула мне эту веру, поддержала меня и разглядела потенциал. Без тебя этой книги бы не было, и я буду вечно благодарна тебе за это.
Огромную благодарность, не меньшую, я хочу выразить издательству Penguin Verlag, и в особенности моему редактору Лауре. С первой же секунды ты загорелась этой историей, так тепло встретила меня в команде и всегда была готова помочь советом и делом. Кажется, твоя волна комплиментов забросила мою самооценку куда-то в Аспенское нагорье, ха-ха!
Хочу поблагодарить и моего редактора Штеффи Корда. Ты добилась невероятного качества текста, заметила ошибки, которые я бы никогда не увидела, и проверила каждое предложение так тщательно, что я восхищаюсь твоей работой.
Спасибо моему замечательному мужу Яннику, который бросал все дела, чтобы поддержать меня. Не всегда было легко, приходилось многое отодвигать на второй план, быть домохозяином и няней одновременно – кто знает, может, ты все-таки супергерой.
Спасибо моей дорогой маме, ты невероятно сильная женщина! Спасибо за то, что ты моя самая большая поклонница и каждый день присматривала за Валерио, посвящая весь свой день тому, чтобы я успевала к сроку. Ты лучшая.
Кроме того, выражаю огромную благодарность талантливой звезде сноуборда Андре Хёфлиху. Огромное спасибо за то, что нашел время поговорить со мной по телефону, чтобы сделать каждую сцену со сноубордом и главу об X-Games живой и реалистичной. Также спасибо фигуристке и принцессе шоу «Disney on Ice» Сидни. Без тебя сцены фигурного катания не были бы такими профессиональными, и за это я тебе благодарна!