— Не смей!
— Поздно. Так. Вот он лежит в своей постели.
— Прекрати!
— Ух, а он же такой рельефный.
— Я не могу больше. — Она снова спряталась в ладошки.
— А ты же такая фигуристая. А в каком белье ты была?
— Отвали.
— Ну давай. Говори!
— В чёрном.
— Ох-х-х-х. — Мне надо выпить. Через мгновение послышался плеск вина. Она подняла бокал, смакующе покружила вино по стенкам бокала, с видом эстета, знатока, пригубила немножко. — А белье кружевное?
— Нет. — Буркнула Ино откуда-то из-за ладошек.
— Жа-а-аль — жа-а-аль. Ну, оно и понятно. Было бы кружевное — Наруто бы сейчас у порога твоего дома ночевал, тебя караулил.
— Отвали.
— Так. А он в чём?
— В трусах.
— Так. В таких просторных позорных или в нормальных обтягивающих?
— Ты что, знаешь его трусы? — Ино коброй выползла из-за ладошек.
— А то. — Задумчиво и ехидно, со знанием дела Сакура почёсывала подбородок. — Я очень хорошо его знаю. Он ходит во всяких разных.
— Ещё скажи, что это ты с совместных миссий знаешь.
— Коне-е-ечно. — Пропела Сакура.
— Я вот хожу на миссии с Шикамару и Чёджи, и что-то я нифига не знаю.
— Ой. Не знать, в чём ходит Чёджи, это привилегия.
— Так-то да. Оно и верно.
— А Шикамару, ты сама показала. — Сакура вытянула мизинчик.
— Ладно-ладно. В общем, мы пришли к тому, что ты пялишься на Наруто.
— А чего не попялиться, если есть, на что? В каких трусах он был?
— В чёрных. Обтягивающих.
— Ох-х-х-х. Так, я продолжу представлять.
— Пф.
— М-м-м. — Прикусывая шоколадку. — Вот бы посмотреть на вас. И ты лежишь у него на груди, ножку закинула, м-м-м. А ноги у тебя что надо. — Ино не отвечала. — Кто первый проснулся?
— Я.
— Вот. И что, полежала, побалдела, потёрлась об него?
— Ты что? Я от него так отскочила, думала, не умею так ловко прыгать.
— Ах-ха-ха!
— Знаешь, как перепугалась!
— А чего перепугалась-то? Это же Наруто! Он же как святой.
— Всё равно! Я не уличная баба какая-то, с кем попало просыпаться!
— Я шучу-шучу, прости, дорогая. — Сакура погладила подругу по плечу.
— И вообще, я хотела спросить.
— О чём?
— Ну… Это… А чего это Наруто такой фигуристый стал?
— А, ты же не знаешь. Во-первых. — Она по-учительски оттопырила указательный пальчик. — Он отстроил пол Конохи.
— Постой. Это такая фигура речи?
— Нет. Пол Конохи — это пол Конохи. Я задолбалась его искать каждый раз. Знаешь, сколько там клонов было?
— А зачем ты его искала?
— Как зачем? Покормить.
— О. Вот как.
— Конечно. Я всегда приходила на обеде его кормить. Он же идиот. Никогда не брал с собой еды и всегда вкалывал больше всех. Я запарилась за ним смотреть. Он же сначала ничего не умел по стройке делать. А потом втянулся. Я уже затемно приходила и прогоняла его, когда он сам там работал.
— Сакура, ты хорошая подруга.
— Разумеется. А представь, он ещё работает, блоки каменные таскает. На солнце, потный весь, без футболки. — Ехиднически пододвинулась к подруге Сакура.
— Ой, прекрати.
— Надо было попросить тебя хотя бы разок принести ему обед.
— Не надо.
— А потом пришлось его заставлять тут ночевать.
— Где?
— Там, в соседней комнате. Я сказала, что он, если попробует смыться и не позавтракать, я приду на стройку и изобью его при всех.
— Хех, это похоже на тебя.
— Кроме того, у него в квартире жило много народу в то время.
— А он не говорил, что в это время переезжал к тебе.
— Не сразу, но переехал. А ты что думала, что он тебе скажет, что жил у меня? Чтобы у вас вообще никогда ничего не получилось? Но он и дома иногда тогда ночевал. Они подружились с гражданскими, и ему там нравилось.
— Что ж, ясно.
— Так вот! Во-вторых. Он постоянно тренируется. Из того, что я знаю, у него постоянные тренировки с Рок Ли, Орочимару и с жабами.
— Что? Орочимару?
— Ну да. Как мне объяснил Наруто, Орочимару — последний, у кого есть какие-то сведения о наследных техниках клана Узумаки. Они с Карин учатся у него. Там вообще всё запутано. Также Орочимару ведь был товарищем с Джирайей-сама в прошлом. Они ещё и на этой почве спелись. Но я не об этом. Я думаю, в интересующем нас вопросе, — девушка экспертно помокала шоколад в вине и откусила, — сыграли роль тренировки с Рок Ли. Ну там ещё Гай-сенсей. Короче, они не скучают. Вкалывают как проклятые.
— Я как раз видела у него в шкафу комбинезон как у Гай-сенсея.
— Оу, и в шкафах его похозяйничала.
— Да ну тебя.
— Ну и в-третьих. — Сакура даже закрыла глаза от важности, раздувая щёки. — Не буду хвалиться, но я считаю, тут и моя заслуга. Я откармливала его как могла.
— Ах-ха-ха-ха!
— Ничего смешного! А ещё я быстро вправляла мозги всем его поклонницам! Они без конца таскали ему сладкое. Ух, я задавала им трёпку. Хотите ухаживать — тащите мясо.
— И много у него поклонниц?
— Много. Не знаю, Ино, что тебе и делать, соперниц у тебя-я-я… — Сакура нарочито покачала головой.
— Ой, да брось.
— Представь, сколько девок тебя возненавидели, ха-ха!
— Да мне плевать.
— Я знаю, Ино. Я шучу.
— Наверное, было нелегко каждый раз его кормить и следить за ним.
— Ты что! Он заставил всех строить мой дом одним из первых. Когда ещё ничего не было, мы уже жили, как прежде. Знаешь, как я ему благодарна? Хотя, я бы и без этого его кормила.
— А вы с Наруто очень близки.
— Конечно. Он мне как брат.
— Это очень здорово, Сакура.
— Согласна. Я всё ждала, когда он женится на Хинате.
— А разве он не проявлял тебе знаки внимания?
— Нет. Особенно после войны. Это, ты знаешь, как будто наш старый прикол, который мы до сих пор прокручиваем. Он якобы меня любит, а я якобы считаю его неудачником. На самом деле всё не так.
— Я рада за вас.
— Ну что ж, мы немного отвлеклись. Вернёмся к нашему насущному вопросу. — Сакура налила вина в бокал подруги. Больше, чем требовалось. — Давай-ка, подруженька, пусть винишко тебя немного разговорит.
— Ой, приставучая. — Обе девушки и без того уже немало захмелели. Щёки орозовели, языки развязались.
— Давай-давай. — Сакура наклоняла стакан подруги чуть выше, выше. — Пей-пей, ха-ха.
— Да всё, прекрати. — Улыбалась Ино.
— Ну, рассказывай. Клёвый Наруто, да?
— Да ты сама всё знаешь, чего спрашиваешь меня?
— Я хочу, чтобы ты это сказала.
— Сакура, он такой…
— Ну давай, давай. — Глаза Сакуры просто сверкали. Она даже наклонилась к Ино, чтобы лучше её видеть, будто бы сейчас из её уст должна прозвучать разгадка на вопрос тысячелетия.
— Сакура, он такой… — Девушка залилась пунцом. — Он такой секс.
— Уи-и-и-и-и! Продолжай-продолжай!
— Да чё продолжать? Отвали!
— А вы были рядом? Ты подходила к нему близко?
— Да.
— О-о-о. А насколько близко? Как мы сейчас с тобой?
— Ближе.
— Ох-х. А как близко?
— Да я спала на нём, Сакура, блин!
— Ну а потом?
— Я его стригла.
— Офигеть!
— Угу.
— То есть вертелась совсем-совсем рядом, да-а-а-а? — Гиена, она просто гиена.
— Да.
— Ну скажи, хотелось же ему руку на грудь положить.
— Нет!
— И сзади за спину обнять не хотелось?
— Ты коза.
— И прижаться потом к спине лицом? Ну совсем чуточку совсем не хотелось? А взять вот так коготками и впиться ему в попочку?
— Отвали!!! Я тебе сейчас скажу, а ты потом ему всё расскажешь! Вы же дружочки-пирожочки!
— Ты что?! Даю благородное слово преданной пьяной подруги!
— Не скажу тебе ничего.
— А он тебя видел? Ну, ты поняла-а-а.
— Да видел-видел.
— Вау! Ну и?
— Да что: ну и? Он потом на меня весь день как собачка глядел. Думала, буду рядом стоять, сорвёт с меня кимоно и трахнет прямо на полу.
— А-а-а-а-а-а!!!
— Блядь. Ладно, напросилась. Я порой сама как чайник закипала. Лишь бы не наброситься на него.
— А-а-а-а-а-а-а!!!
— Сакура, сука.
— Между вами искры летали, да?!
— Да! Прикинь, я ещё сама, как поскуда подойду к нему близко-близко, расчёсываю его…
— Ты его расчёсывала?
— Да. А он голый по пояс. Я подошла, расчёсываю, а сама на него не смотрю, только на волосы и так, по сторонам. Невозмутимая сука такая. А сама вижу, как грудь его вздымается, как у быка, он аж дымит весь.
— Ну ты овца-а-а.
— Да знаю.
— А чё ты его мучила-то, если, — девушка заговорила исковерканным, пародирующим тоном, — мездю нами ницево бить не мозит, ми проста друзя, я не такая, мы не зинаты.
— Ну а что, не понимаешь, что ли?
— Неа-а. — Лисья морда, просто лисья морда.
— Бывает такое, что хочешь внимания парня, но нельзя. То приличия, то общество, то ещё сотни причин. Но хочешь же его раскрутить, чтоб он кипел, чтоб у него пар из ушей был.
— Понимаю. Ну ты змея.
— Знаю. Я ему всю квартиру выскоблила.
— Ого. А что на тебя нашло?
— А что б знал, какая я могу быть. И вообще, он такой классный, Сакура. Ой, да ты не поймёшь. Вот он классный, а сказать ему об этом нельзя. Ну, я и как дура пытаюсь что-то сделать. Как-то его отблагодарить…
— За что?
— За то, что он такой.
— Какой? Классный?
— Нет. То есть, да. Но нет. За то, что… Вот как это объяснить? Я ведь всю жизнь красилась, наряжалась, перед парнями вся такая из себя цаца. А перед ним сижу в кимоно, зарёванная, ору на него, оскорбляю. А он стоит спокойный, а потом говорит: всё в порядке, Ино, мы справимся. Сука. Повёл бы себя как обычный придурок, было бы проще.
— Ну и ну. А вообще, это на него похоже.
— Я там с ним — как маленькая девочка. Я же вижу, сколько в нём заботы, доброты. Я что хочешь могу делать, он всё выдержит, и если будет плохо, руку протянет. Не потому что понтуется, а потому что хочет, чтобы со мной всё было хорошо. Никогда у меня такого не было, чтоб перед парнем не нужно было ничего из себя корчить. Я могу ноги на стол! А он лишь подушку подложит. Я могу на шею залезть! А он лишь катать меня будет.