— Прогони меня.
— Оставайся, если хочешь, пока тебе не станет лучше. — Ино немного даже не поняла его.
— Ты не заслуживал тех слов. Просто… Я… Я не знаю…Я не знаю… Просто…
— Ничего. Меня называли и похуже.
— Ох. Тебе ведь тоже паршиво. А тут ещё я.
Ино смотрела на цветы, на множество пёстрой атласной бумаги, в которую были завёрнуты подарки, конверты, ленточки, коробки. Всё это не имело абсолютно никакого смысла. Это были просто фантики.
— Я немного приду в себя и уйду.
— Дело твоё.
— Прости меня. Я… Не должна была этого говорить.
— Ну, ты сказала, как думала.
— Нет, я…
— Я и правда без рода, без племени. Живу в конуре. Но я хочу, чтобы ты знала. Кое-что у меня есть. То, что было со мной всегда, что дали мне другие. И чего добился я сам. Это навсегда останется со мной.
Что это значило, Ино не понимала. Ей подумалось, что, поскольку она — не Сакура, то и объяснять он ей ничего не будет. А уж тем более — лебезить, поддерживать и стараться дружить.
— Почему ты это терпишь? Меня. Все мои слова. Почему ты меня терпишь? Я ведь тебе не настоящая жена. Мы друг другу никто.
— Ты мой друг. Мне этого достаточно.
— Для чего достаточно? Чтобы выслушивать всё это?
Наруто помолчал немного.
— Просто я вижу, что тебе сейчас очень плохо. — Грустно сказал он. — Мне жаль, что я ничем не могу помочь. Но если оттого, что ты кричишь, тебе станет легче, то кричи.
— Я… Я не поняла.
— Боль лучше переносить с кем-то. — Наруто повернулся к ней, тоскливо улыбаясь, Ино убрала глаза, пряча взгляд. — Я это давно понял. Я знаю, что такое страдать в одиночку.
— Не понимаю…
Наруто прошёл к столу, за которым она сидела, вытащил две таблетки, что принёс Конохамару, налил в стакан Ино ещё воды и положил всё это перед ней.
— Ино. — Девушка не смотрела не на него. Не хотела встречаться глазами, она боялась даже такого контакта с ним. — Ино. — Повторил он. Девушка вынужденно посмотрела. Лицо Наруто было уставшим, но таким добрым и светлым. Он едва улыбался. — Мы выберемся из этого. Всё будет хорошо. — Сказал он и пошёл обратно к окну. — Мне кажется, у тебя болит голова, ты столько плакала. — Таблетки, стакан, всё перед ней. Ино не стала спорить.
Что-то знакомое почувствовала она. Что-то знакомое и тёплое. Эта поддержка, слова. Не сразу, но она поняла. Она жила с этим чувством всю жизнь. Её родители вели себя точно также. Когда девочка подросла, она не раз устраивала сцены, капризничала, доставляла неудобства. Иногда ей было стыдно после этого, иногда нет, иногда она считала себя настолько правой и непонятой, что возмущалась, почему перед ней не извиняются. Она не была идеальным ребёнком, но идеальными были её родители. Не было ни случая, когда бы она не сомневалась в их поддержке. На неё ни разу не повышали голос, не ругали, не обвиняли. Она могла делать что угодно, и ей всё сходило с рук. Со временем она стала старше, юные гормональные всплески подуспокоились и она нашла в своих родителях ещё больше понимания. Забота, которой её окружали, была для неё убежищем, спасательным кругом. И Наруто — сейчас он делал то же самое. Она узнала это. То великодушие, та доброта, которая от него исходит, были такими незыблемыми, такими непоколебимыми, что стало до чёртиков неловко.
Девушка посмотрела на него. Он стоял всё также у окна и смотрел куда-то. С виду спокойный, но наверняка и в нём кипит сейчас буря эмоций, тайфун страстей. Но эта его позиция, его манера… Он уступал ей право на страдание. Давал ей возможность быть истеричной, злой, несчастной. Но в то же время и ранимой. И слабой. Понимал ли он сам, что делает?
Ино смотрела на него и не понимала. Она могла унижать и оскорблять его сколько угодно, но его отношение к ней даже не колыхнётся. Он будет рядом, поддержит словом или молчанием, или одним своим присутствием. Или нальёт воды в стакан. Любая истерика, любая жизненная боль начнётся и пройдёт, но его непоколебимость и поддержка останутся. Ино почувствовала себя маленькой девочкой, которая закатывает скандал своему отцу или старшему брату. Маленькой девочкой, от которой ушла лучшая подруга к третьей девочке, у которой лучше игрушки. Ни отец, ни старший брат не скажут: прекрати, или я перестану тебя любить. Они сделают так, как это сделал Наруто.
Но почему… Она всё еще не понимала это до конца. Неужели в нём нет самоуважения и гордости? Как он это терпит? Просто как? Она была лишь поверхностно знакома с его жизнью. Кажется, ему жилось нелегко. Но, если по существу, она ничего об этом не знала. Знала она только то, что кто-то другой давно бы её вышвырнул.
Она взглянула на стакан перед собой. Я его оскорбляю, он наливает мне воды.
Впервые она осознанно и внимательно посмотрела на Наруто. Он до сих пор был в одних трусах. Облигающие, короткие, чёрные. Ино внимательно разглядывала тело Наруто. Своим спокойствием и хладнокровностью он настолько отвлёк её от посторонних мыслей, что в ней вновь проснулось женское начало. Она внимательно, взглядом, понимающим толк в вопросе, скрупулёзно рассматривала его тело снизу доверху. Ступни, голени, бедра, попа, поясница, спина, плечи, голова, а затем снова вниз, руки, предплечья, кисти. Ей почти не с чем было сравнивать, но она вполне могла предполагать. Все остальные сверстники были слишком щуплые, Чёджи слишком крупным. Сай или Шикамару, про таких говорят: в чём душа держится? Возможно, только Рок Ли мог посоперничать с Наруто по комплекции, тот сектант тоже возмужал и при других исходных данных был бы достойным конкурентом.
«Наруто, вся деревня считает тебя выдающимся шиноби. Но знают они, очевидно, не все твои качества». — Подумала она. На ярком солнце хорошо выделялись плечи, прекрасно было видно, как спина сужается и переходит в узкую талию. На талии сбоку были видны косые полосы бокового пресса. Руки совсем не были похожи чахлые веточки рябины. Это были уверенные, сильные руки, с четко вычерченными мускулами. Разумеется, разве можно другими руками сражаться с величайшими шиноби истории? Эти руки однажды будут легко носить какую-нибудь прекрасную леди. А вчера они носили и её саму. При этой мысли даже стало легче, что руки эти никогда не поднимут Сакуру. Никогда она не будет обнимать эту спину и плечи. Глупая идиотка, — думала она, — где в нашей деревне ты ещё найдешь такое тело. Ноги были хоть куда. Не короткие и не длинные, не толстые и не щуплые. Ино утвердительно кивнула сама себе. Взгляд её пополз чуть выше ног ещё на одну интересную территорию.
— Я люблю Коноху. — Сказал Наруто.
Ино чуть не рухнула со стула. Во мгновение ока она пришла в себя, сглотнула, глубоко вздохнула и моргнула несколько раз, окончательно вернувшись в действительность. Лицо напекало. Похоже на то, что сейчас она красная как помидор. Лучше молчать и не подавать виду, что она жива. Чтобы он не увидел, нужно притвориться мёртвой.
— Я люблю её в любое время дня, особенно ночью и утром. Ночью хорошо думается. Я залажу куда-нибудь на крышу и сижу там. Или открываю это окно и сижу прямо на нём. Не поверишь, иногда в лесу у дерева засыпается лучше, чем в постели. Хех, ты наверное опять скажешь, что я чушка. — Посмеялся Наруто. — А утром, когда никого нет, и деревня спит, я смотрю на неё и вижу, что как бы ни было плохо — солнце всегда встаёт. Всегда наступает новый день. Он как бы говорит нам о том, что всегда всё можно исправить, что никогда не бывает поздно. День закончится вместе с его проблемами, ночь даст нам время на отдых, а рассвет подарит силы для того, чтобы всё исправить. Учитель Джирайя говорил, что хороший конец неизбежен, как восход солнца. — Он помолчал немного. — Что думаешь, Ино?
Обернувшись, он застал Ино с конвертом у самого лица. Та внимательно что-то читала, поднеся его близко-близко.
— Прости, тебе сейчас, наверное, совсем не до этого.
— Нет, кхм, всё в порядке. — Ответила та, не отпуская конверт, как последнюю надежду на спасение.
— Наверное, ты хочешь немного побыть одна. Я схожу за вёдрами. Я не знаю, сколько купить, куплю побольше.
С улицы послышались звуки. Кто-то пел, это была толпа, по ощущениям, снова не меньше десяти человек, а может и больше, они пели очень громко, очень неразборчиво, но очень старательно. Уже на первых строках стало понятно, что они в стельку пьяные. Ино прислушалась и сумела разобрать не всё. «Наруто, наш великий герой!!! Уо-Уо-Уо!!!». Неужели такое возможно? До Ино доходили слухи, что среди местных есть даже песни про Наруто, но услышать их самой? «Мадаре он дал под зад!!! Уо-Уо-Уо!!!
— Ах-ха-ха. — Захохотал Наруто. — Я должен выйти. — Парень поспешно надевал запрещённые Ино штаны. — Они наверное не осудят, если выйду в этом, ты уж прости.
Ино не верила своим глазам. Неужели такое происходит? Вот так просто? Прямо здесь и сейчас? Наруто открыл дверь и вышел на общий балкон. Босяком. В одних штанах.
— НАРУТО!!! — С улицы раздался оглушительный крик вперемешку со свистом. — Наруто!!! — Свист, радостные крики, эта пьяная толпа была абсолютно счастлива, в полном экстазе.
— Привет! Спасибо! — Он махал им с балкона как маленький ребёнок. — Спасибо, друзья!
— Наруто! Счастья вам!
— Будьте счастливы!
— Счастья в семье!
— Наруто, спасибо за всё!!!
— Удачи тебе!
— Акацки сосут!
— Мы тебя любим!
— Покажи жену!
— Спасибо! Спасибо! — Кричал Наруто каждый раз. — Ах-ха-ха! Спасибо, друзья!!!
До чего же Ино хотелось выйти на балкон вместе с ним. То, что происходило на её глазах, было удивительно. Но эта народное обожание — не её, оно только его. Да и не жена она ему, и незачем подкреплять эту фиктивную связь.
Толпа со свистом и криками двинулась дальше:
«Уо-Уо-Уо!!!
А если он снова придёт –
Наруто его разорвёт!!!
А если он снова придёт –
Кьюби его отъебёт».
Толпа взорвалась оглушительным хохотом. Это было похоже на ударную концовку. Парень закрыл дверь, по-прежнему хохоча.