— Товарищ капитан! — заметил его молодой человек с встрепанными кучерявыми волосами, его глаза буквально горели. — Вы только посмотрите, что мы придумали!
— Рассказывайте, — добродушно улыбнулся Николай Александрович, которому всегда нравились вот такие энтузиасты. — Кстати, представься.
— Я — Саша Комлев, ведущий инженер проекта, слева Марина Ночкина, Аня Кентавриди и Ким Ольсен. Вы говорили, что нам предстоит наводить порядок на Земле. А ведь там почти восемь миллиардов человек! Тогда как нас всего шесть с половиной миллионов.
— Говорил. Будет очень трудно. Именно поэтому для начала мы займемся исключительно территорией бывшего Советского Союза. Западникам вырвем ядовитые зубы и предоставим своей судьбе. Но это только пока!
— Вот именно! — экспрессивно заговорила Марина Ночкина. — Мы задумались, что может нам помочь, и решили, что нужны способные телепортироваться по любым координатам в пределах планеты вооруженные дроиды. Поискали в базах данных и обнаружили старый проект милицейского дроида ДЛМ-14, на нем и решили основываться, поскольку левитация необходима. Мы только заменили антигравитаторы современными. Поначалу ничего не получалось, но в итоге — вот.
Девушка с гордостью показала на зависшего в воздухе дроида. Тот некоторое время висел неподвижно, затем, повинуясь команде искина, переместился к мишеням, уничтожил две, затем вернулся.
— Вы что же, ухитрились запихать телепорт в столь малый объем?! — не поверил своим глазам и ушам капитан.
Молодежь радостно закивала.
— Это же невозможно! — выдохнул Николай Алексмандрович, которому об этом говорили маститые ученые мужи.
— Но мы сделали… — растерянно замигал Саша.
— Да уж… — потер виски капитан. — Точно по старой истории, в которой все знают, что то или иное невозможно сделать, но приходит кто-то, этого не знающий, и делает. Спасибо вам, ребятушки вы мои дорогие! Вы даже не представляете, что сделали! Это же наше спасение! Ваш дроид облегчит нам все вдесятеро, если не больше! Особенно, если вы сможете поставить вместо мини-плазмера демодулятор.
— Сложновато, но можно, — почесал в затылке Ким Ольсен. — За декаду сделаем, есть у меня пара идей…
— Делайте, мои дорогие! — широко улыбнулся Николай Александрович. — Михалыч, этой вот команде предоставляй все, что им потребуется. В разумных пределах, естественно. Ты видишь, что они ухитрились сотворить, а?
— Теперь вижу, — отозвался главный искин крейсера. — Считал все протоколы с их исследовательского вычислительного комплекса. — Скажу прямо, прости за мой «французский», я полном ах…е! Все же просто, элементарно до потери пульса, ребята просто увидели то, что мы все, идиоты старые, пропустили. Спасибо вам, дорогие вы наши! Никому в голову не приходило посмотреть на теорию телепортации с этой стороны!
— Это же просто… — ребята смутились и покраснели.
Николай Александрович откровенно любовался ими. Нет, он все сделает, чтобы эти талантливые, чистые дети как можно меньше сталкивались с эгоистичными тварями, способными на любую мерзость ради своей выгоды. То, что удалось вырастить молодых творцами, стремящимися ввысь — самое высшее достижение империи. Вспомнив, во что превращали молодежь в западных странах первой реальности, да и здесь, капитан с трудом сдержал брезгливую гримасу. Жрущее стадо, желающее только развлекаться. Небинарные личности, ромашки, или как там их еще. Гей-парады и прочая мерзость. Все это надо будет выжигать каленым железом. Безжалостно.
Михалыч сообщил о разработке группы молодых инженеров всем физикам и гиперфизикам «Снегиря», в результате чего на корабле разразилась настоящая буря. Никто ведь не предполагал, что вот так, буквально на коленке можно сделать полностью меняющее картину реальности открытие. Два парня и две девушки, каждому из которых и двадцати пяти не исполнилось, взяли и сделали то, что все остальные ученые полагали невозможным в принципе.
Но главным все же оказалось замеченное мало кем. Открытие группы Комлева полностью меняло стратегию и тактику предстоящей войны. От возможностей мгновенно перемещающихся вооруженых различным оружием дроидов захватывало дух. Да, творческая молодежь — самая ценная валюта империи, ценнее не придумаешь.
По улице Пастера не слишком большого села Доманевка по направлению к местной больнице двигалась группа людей, довольно необычно выглядящая для постмайданной Украины. Все как на подбор рослые, молодые и мускулистые, даже девушки играли хорошо заметными мышцами. Одеты в какие-то странные темно-серые рубчатые комбинезоны, с оружейными кобурами на боках. Поэтому местные жители не рисковали подходить к незнакомцам, мало ли что. Помнили, что в селе базировалось несколько десятков националистов из какого-то батальона теробороны, так они могли и пристрелить, если им что-то не понравится. Эти, наверное, из той же породы, иначе не расхаживали бы с оружием на виду. Также настораживали сельчан два робото-пса, идущие сбоку. Такого чуда в Доманевке не видели никогда, но подходить близко не решилась даже вездесущая ребятня. Рисковать не хотелось даже мальчишкам, особенно если вспомнить недавний случай. Два дня назад националисты до полусмерти избили старика-учителя за какое-то безобидное замечание. Кажется, он попенял здоровым молодым лбам за то, что бросили окурок мимо урны, а его в ответ избили ногами. Сейчас бедняга умирал в больнице, где не было почти никаких лекарств — на Украине больные должны были сами заботиться о лекарствах и питании для себя, а откуда деньги на это у нищего учителя? Сколько он получал знали в селе все. Люди принесли, кто что смог, но этого было мало. Лечащий врач тяжело вздыхал и обещал еще несколько дней, а дальше все, и советовал готовиться к похоронам. Спасти старика было не в его силах.
Над головами отряда профессора Шукшина в режиме невидимости двигались дроны обеспечения, готовые атаковать по первому сигналу. Решили идти все же в спецкомбинезонах биологической защиты, не рисковать. Местные обратят внимание на необычный вид? Ну и черт с ними, пусть обращают. Даже возможность того, что уходить придется с боем, не перевешивала опасности заражения черной чумой.
Инфекционное отделение местной больницы, куда начали свозить заразившихся непонятной болезнью, от которой у людей чернели и отекали лица, поднималась до сорока градусов температура, а через несколько часов наступала смерть, невзирая ни на какие препараты, нашли довольно быстро — оно располагалось во дворе, за роддомом. До украинских властей, сейчас думающих только о предстоящей войне с Донбассом, еще не дошла катастрофичность ситуации, поэтому они решили отправить проблему с глаз долой, в никому не нужную сельскую больницу, благо заразившихся было пока всего около трех десятков. Вот только местные врачи понятия не имели, что это за болезнь и как ее в принципе лечить. Люди умирали у них на глазах, а они ничего не могли поделать.
— Найдите кого-то из врачей, — распорядился Шукшин.
Полковник молча кивнул в ответ и отправил на поиски двух десантников, Алекса и Джебраила. Тех не было минут десять, после чего они появились, чуть ли не под руки ведя пожилого человека с небольшой бородкой, одетого в мятый белый халат. Синяки под глазами врача говорили о том, что он не спал больше суток, и то двух.
— Ну чого вам треба? — неприветливо спросил он, не поздоровавшись. — В мене немае часу!
— Профессор Шукшин, эпидемиолог, — представился Олег Владимирович. — Мне срочно нужен доступ к больным, чтобы проверить та ли это болезнь, о которой я подумал. Если та, то у меня с собой сыворотка, позволяющая исцелить ее.
— Та вы що?! — явно обрадовался местный врач. — Добре. Я Сущенко, Остап Мыхайлович, завидуючий. Вы к нам звидкиля?
— Пока вам этого знать не нужно. Со временем узнаете.
— Ну, не треба, так не треба, — не стал спорить заведующий, переходя на русский язык, на котором говорил с некоторым затруднением и неправильно. — Пишли скорише! У меня уже шисть чоловик померло, а мы ничого зробыты не можемо, ни один антибиотик не работает! И другие доступные нам лекарства тоже. У нас, у провинции, снабжение сами знаете яке…
Олег Владимирович поспешил за Остапом Михайловичем. Тот на ходу что-то тараторил на суржике, понять который было довольно затруднительно — слишком исковерканы оказались многие слова. Вскоре заведующий завел профессора с ассистентами в большую плату на восемь коек. Все они были заняты хрипящими, находящимися в беспамятстве людьми с черными, отекшими лицами. Выглядело это, как какой-то филиал ада. Знакомая профессору картина — именно так выглядели госпитали с больными черной чумой. Неужели, снова?..
Один из робото-псов подбежал к ближайшей кровати и начал преобразовываться в какую-то конструкцию, охватившую собой всю кровать и подвесившую сверкающий шар над изголовьем больного.
— Оце техника! — ошарашено выдохнул заведующий. — Николы такого не бачив! Американська?
— Нет, русская, — усмехнулся профессор. — Недавняя разработка.
— Росийська? — подозрительно нахмурился Остап Михайлович. — А вы що, з Росийи?
— Не имеет значения, — отмахнулся Олег Владимирович, внимательно читая надписи, появляющиеся на развернувшемся в воздухе голографическом экране. — Слава тебе, господи! Ситуация лучше, чем мы думали. Черная чума, да, но начальный штамм, американцы еще не успели внести те изменения в ДНК, только наметили.
— Вы уверены, профессор? — поинтересовалась Алена Хольгина, молодой, но очень талантливый микробиолог. — Я бы не стала делать оптимистичных выводов до окончания анализа. Сами смотрите, — она движением пальца увеличила на голоэкране одну из цепочек ДНК, — вот сюда.
— Ох ты ж… — только охнул тот. — Да, если срочно не покончить с эпидемией, вирус сам адаптируется под славян, и тогда нам всем мало не покажется… Хорошо уже то, что наша сыворотка действенна, это практически тот же вирус, что выкосил у нас Китай.
— Где нам столько сыворотки взять? — хмуро спросил Иван Тользен, любимый ученик профессора, тоже эпидемиолог. — Наших запасов только на Николаевскую область хватит. А