анная людьми Вихрем, рожденная на закате восьмого дня, я прошу тебя стать моей женой во всех Вселенных – твоей, моей и нашей. Клянусь, что желание мое – искреннее, а любовь – истинная.
Со стороны казалось, что Вик не просто застыла, она дышать и моргать перестала.
– Мне кажется, ты должна ответить, милая… – Костра тихонько шепнула, сделав вид, что просто поправляет ей съехавшую майку.
– Я согласна… – голос неуверенно дрогнул, но улыбка Ветра в ответ была такой счастливой и наполненной светом, что Вик тут же воспряла духом. – Да! Да! Я согласна стать твоей женой перед лицом кого угодно!
Ветер открыл свою необычную коробочку и вопреки всем ожиданиям достал оттуда не кольцо, а кулон – резное серебряное облачко, такое же, как у него самого. Вик наклонила голову, позволяя надеть на себя этот символ предложения, а потом смело шагнула вперед, чтобы получить свой первый поцелуй в статусе невесты. Счастливые соседи по дому радостно аплодировали и выкрикивали поздравления, в то время как Сияющая с каменным лицом наблюдала за происходящим.
– Мне кажется, она сейчас испортит весь праздник. – Элис тихонько шепнула это на ухо радостной Микалине. Та успевала не только выкрикивать поздравления, но и якобы незаметно бросать томные взгляды в сторону Пламенного.
– Я ей испорчу! – пригрозила Мика. – И что только такой красавец нашел в этой высокомерной стерве! Никогда не понимала таких союзов.
– Теперь у нас будет настоящая свадьба, да? – Лин бегала вокруг гудящей толпы, с надеждой заглядывая каждому в лицо. Кажется, в ее мире о свадьбах она только слышала.
– Обязательно! – Эван подхватил Лин на руки, как это недавно сделал Ветер с Вик, и закружил, отчего по саду разносился задорный детский смех. – Как только счастливые жених и невеста назначат дату! И тогда уж устроим целый пир!
– Пир! – Костра в ужасе всплеснула руками. – Там же ужин! Мадонна, я там все бросила! Элис, Мика, что вы стоите, мне понадобится ваша помощь! – Она поправила свой белоснежный передник и поплыла к дому, успев бросить Эвану: – Займись гостями, милый.
– Ох уж эти бабы! – Роджер возвел глаза к небу. – Мир будет рушиться, а они все равно будут думать о поцелуях, детях и готовке!
Когда первая волна всеобщей радости улеглась, а ужин был съеден в обстановке натянутой вежливости и ожидания очередного взрыва, Элис устало спряталась в своей комнате. Этот день грозил стать тем особенным значимым днем, о котором впоследствии говорят «Он изменил всю мою жизнь». Счастье смешалось с непониманием, отвращение со страхом, разочарование с воспоминаниями. Этот вторник был таким бесконечным, словно тянулся несколько недель, а не привычные двадцать четыре часа. Элис, кстати, все никак не могла привыкнуть к тому, что здесь не считают года. Вернее, не нумеруют их. В этой Вселенной в полночь встречают просто Новый год, следующий – без номера. Каждый, конечно, вел свой собственный отсчет прожитых лет в этом месте, но все же это было странно и непривычно.
Растянувшись на своей кровати, Элис пыталась воспроизвести все события прожитого дня в памяти, но не выходило. Она то и дело начинала думать о том, как относиться к Иргу, с учетом его прошлого и ее собственных ошибок, в которые ее любезно ткнул Эван. Потом мысли резко перескакивали на невероятное предложение руки и сердца – а ведь до вчерашней ночи она даже не знала, что эти двое встречаются! Хотя нет, встречаются – это слишком формальное, лишенное чувств слово. И тут же всплывало лицо Сияющей и слова Вик о том, что она недостойна такого брата, как Ветер. Все это было так сложно… Казалось бы, они все мертвы, они пережили свои проблемы и беды, и здесь, в последнем пристанище, стоило бы не тратить время на всю эту чепуху. Хотя кто сказал, что их жизни – жизни, Элис, что бы там себе ни повторяла, – это чепуха?
Вик вышла из ванной, вытирая полотенцем волосы. Что ж, она сегодня точно была рекордсменом по внезапным событиям. Серебряный кулон отражал свет, напоминая о новом статусе. А серьезное выражение лица – о внезапных гостях. Достав из тумбочки большую щетку, Вик принялась расчесывать волосы – старательно и медленно, словно это был особый ритуал.
– Я так настраивалась, – заметила она заинтересованный взгляд Элис. – Перед рейдами. Никогда ведь не знаешь, вернешься ли оттуда и сколько твоих солдат сожгут после этой ночи. Меня всегда трясло перед отправлением. После – нет, я просто принимала как данность итоги вылазки, оплакивала каждого глубоко внутри себя. Ничего же не изменить уже. А вот до… Я могла десятки минут расчесывать волосы, снимать с себя этот невроз. Меня это успокаивало.
– Мне тогда остается только лысину тряпочкой протирать, – горестно отозвалась Элис.
– Тебя это так тревожит?
– Не знаю. Я уже ничего не знаю, Вик. Просто эта лысая голова – напоминание. Словно я все еще болею и могу умереть в любой момент. В нашем мире девушки слишком редко ходят с бритой головой добровольно. Чаще всего это такие, как я. А значит – жалость и сочувствие во взглядах автоматом.
– Эван предлагал тебе парик.
– И я сбежала, найдя тот, который больше всего походил на мою прежнюю прическу. – Элис горестно хмыкнула, откинувшись на подушку. – Нет, это не то, что нужно. Я не хочу забывать, через что я прошла, но ведь я изменилась, и это, – она ткнула себя пальцем в макушку, – тоже должно измениться.
– Хочешь чего-то особенного? – Вик продолжала вычесывать волосы, пытаясь успокоить разбушевавшиеся за день нервы.
– Наверное. Что-то значимое, как твои… Точно! – Элис подскочила на кровати, излучая радостное возбуждение. В ее голове родилась блестящая идея. По крайней мере, в этот момент она выглядела именно так – самой правильной и почти гениальной.
– Что?
– Как твои татуировки. Вик, я хочу набить татуировку на голове! – В подтверждение своих слов Элис счастливо закивала, словно убеждая не только Викторию, но и саму себя. – Ты поможешь мне выбрать символы, чтобы это было не бездумное баловство, а действительно важное для меня?
– Без проблем! – Вик, покрытая рисунками буквально с ног до головы, абсолютно спокойно приняла такую новость, и Элис тихонько выдохнула. – Если ты этого хочешь – мы сделаем это! Я и мастера тебе подскажу, я тут периодически обновляю свои…
Их беседу прервал телефон Вик, который завибрировал на тумбочке. Да, здесь есть телефоны, сотовая связь, интернет и телевидение. Как метко заметила Костра – умирают все.
– Мне нужно быть через полчаса в беседке. Черт! – Она отбросила телефон, словно он обжигал ей пальцы.
– Не хочешь?
– Не хочу. Я должна быть с Ветром, но его сестра… Он же добрый, он любит ее и простит любую боль. Я не могу ее простить. Не могу, Элис, что бы там Ветер ни говорил.
– Ты его любишь, поэтому и не можешь выносить его боль.
– Не знаю, я ничего не знаю об этой чертовой любви… – Вик вздохнула и отложила щетку.
– Ты знаешь главное. – Элис села рядом с Вик и взяла ее за руку.
– Еще утром я этого не знала, не осознавала. А там, когда кричала на Сияющую, я просто сказала это и поняла, что так и есть. Это была самая верная правда, потому что я не обдумывала ее, не анализировала… Может, такой и должна быть любовь?
– Вы с Ветром многое прошли вместе, прожили бок о бок столько дней, чтобы влюбиться.
– Нет, Элис. – В глазах Вик что-то изменилось, взгляд стал мягче. – Чтобы влюбиться, не нужно время, достаточно секунды.
– То есть ты влюбилась в Ветра с первого взгляда?
– Разве я сказала, что с первой секунды? – Элис потупила взгляд. – Можно знать человека годами, а потом в одну секунду влюбиться. Любовь другая, ей нужно время, чтобы окрепнуть. Ей нужны силы. Поэтому нас и не учили любить – чтобы мы не тратили то, что должны отдавать в бою.
– Но ты поразительно хорошо осведомлена…
– Это все мои мысли, догадки и – немного счастья. – Вик сжала подаренный Ветром кулон. – Мне нужно собираться. А ты пока подумай о том, что хочешь изобразить на голове. И не загоняйся по поводу любви: время просто не пришло. К любви нужно быть готовой, даже если тебе и кажется, что это совсем не так.
Виктория скрылась в ванной, оставив Элис размышлять над тем, что этот день определенно пытался стать вечным.
– Если ты еще раз потеряешь сознание, будешь ходить с тем, что я успел набить! Я тебе обещаю! – Ник выругался на русском – своем родном языке – и убрал у нее из-под носа нашатырь.
Маленький кабинет, прячущийся от посторонних глаз в глубине парикмахерской на противоположной от их дома окраине Спирит-сити, стал для Элис практически вторым домом. Понимая, что хочет воплотить идею с татуировкой до свадьбы, Элис назавтра принялась раздумывать над эскизом, замучив Вик вопросами до такой степени, что та появлялась в комнате только для того, чтобы переночевать. Все-таки это голова, а не нога или поясница – спрятать тату от посторонних глаз под одеждой не выйдет, по крайней мере, не все время, да и сама Элис будет видеть итог в зеркале каждый день.
Долго роясь в справочниках, просматривая эскизы на сайтах, она никак не могла найти подходящий рисунок. Ей очень хотелось набить что-то свое, личное, но ничего такого не приходило в голову. Разве что… Разве что «птичка» – так она была подписана на форуме для онкобольных. Она не хотела, чтобы там знали ее имя, – отрицание как первую стадию никто не отменял, так что Элис упорно делала вид, что болеет не она. Поэтому при регистрации она сделала своим ником то, что первое попалось на глаза. Именно птица была нарисована на обложке книги, лежащей на ее столе, – сейчас Элис даже не вспомнит, что это была за книга. Вот так, благодаря ее упрямству и случаю, она стала Птичкой.
Вик на эту идею ответила скептической улыбкой, но рассказала о птицах и символах все, что знала. В итоге они сошлись на ласточке. Элис просто нравилась эта милая птичка, предвестница весны, а Виктория рассказала, что в их мифологии ласточка означала еще и новую жизнь, воскрешение. Вдобавок Элис выбрала еще и звезду из восьми лепестков – алатырь. Это ей тоже подсказала Вик – их верования и мифология уходили корнями в славянскую культуру, и именно оттуда был взят этот символ Вселенной и жизни в ней.